Иль что-то в этом роде...
1986 г.
* * *
О чем жалеть?
Что истина мгновенна?
И что мгновения --
друг другу не родня?
Что речь моя не слишком откровенна,
что руки откровеннее меня?
И что сказать?
До крайности условен
наш разговор,
в котором все -- не сметь!
Как хорошо, что ты не многословен.
Как хорошо, что можно не жалеть.
1986 г.
* * *
На болоте -- дикие утки,
под ногами -- мшистые кочки,
а в руке моей -- незабудки,
незатейливые цветочки.
Мне бы выбраться из трясины,
я бы сделалась легче пуха.
Дошагаю до той осины,
там, наверное, дальше -- сухо.
Там такие густые травы,
незабудки цветут дружно.
Там понятнее, проще нравы.
И собой дорожить не нужно.
1986 г.
* * *
Как изменился этот человек!
Как постарел, как шутит несуразно!
Как пристально из-под тяжелых век
глядит и говорит однообразно.
То сигареты с шиком достает,
то прячет их в карманы суетливо.
И яростно кривит в усмешке рот,
и тянет окончания лениво.
Плюется, кашляет и пробует закрыть
воротником небритый подбородок.
И я не знаю, как мне оградить
его от этих жалких загородок.
1986 г.
* * *
Луна. Безбожный переулок.
Кресты от окон на стене.
Мой шаг отчетлив, даже гулок.
Никто-никто не нужен мне.
Никто-никто -- ни львы на страже,
ни гений -- вот его авто!
Ни этот, что -- навстречу, даже
ни тот, что -- в щечку у метро.
Ни в ком я больше не нуждаюсь!
Нет больше веры -- нет стыда!
Сегодня так я заблуждаюсь!
Правдива так, как никогда.
1986 г
ЯПОНСКИЕ ОТКРЫТКИ
I
Я так долго смотрела,
как ветер
собирает и разгоняет тучи,
что научилась предсказывать,
когда ты приедешь.
II
Будто взлетела
у меня из-под ног
стая белых птиц --
так чисто и легко
ты смотришь.
III
Я только ниже опустила голову,
когда заметила резкие тени
у милых глаз.
А ведь хотела сказать:
-- Люблю.
IV
Сегодня ночью
приснился мне красный поезд.
Вот уже и день подошел к концу,
только мчится поезд
в черной ночи.
V
У ворот покосившегося дома --
высокая трава.
Так вот какое ты, одиночество!
VI
Как будто упали
алые маки на снег,
так внезапно я вспомнила о тебе.
VII
Вот и порвалась тонкая нить.
Лети, куда хочешь,
воздушный змей!
Небо везде одно.
1986 г.
* * *
Ты сказал, что темна в этой бочке вода.
Я сказала: -- А мне все равно!
Я же знаю, на дне затаилась звезда.
Ты сказал, что отсутствует дно.
-- Ну и что! -- я сказала.-- Посмотрим пока
на поверхностный слой темноты.
Видишь -- синее небо, плывут облака.
Это -- я в облаках, это -- ты...
1986 г.
* * *
Ах, не спрашивайте меня,
не спрашивайте!
И не спрашивайте никого.
Ходите, ходите!
Свой старый пиджак донашивайте,
одергивайте, оглаживайте
его.
А можно выйти?
Ну, хотя бы за мелом...
Нельзя? А цветы полить?
Я? Неплохо учусь
и желаю, в целом,
свое обученье
продлить.
А хотите,
все время дежурить буду?
Только не спрашивайте,
не ужесточайте огня!
Я тогда ваш урок
никогда не забуду,
и цветы,
и пиджак...
И не спрашивайте,
не спрашивайте
меня!
1986 г.
ПРОШЛО ПЯТЬ ЛЕТ
Прошло пять лет --
пять чудных звезд упало,
разбилось пять обманчивых зеркал,
на пять жильцов теснее в доме стало,
на пять домов расширился квартал.
Прошло пять лет --
забылось пять ушибов,
я пять надежд своих пережила,
я совершила новых пять ошибок,
и пять разлук я счастьем назвала.
Прошло пять лет --
пять чудных звезд упало,
пять раз теплом сменялись холода,
меня пять раз чужая боль спасала.
Но вот шестая вспыхнула звезда.
1986 г.
* * *
Как-то вдруг стали дни коротки,
как-то сразу приблизились дали.
Телефонные резче звонки,
но зато молчаливей печали.
Вот и я научилась уже
раздавать деловые советы
и не письма писать, а клише,
откликаясь на чьи-то приветы.
И легко признаваться при всех:
-- Есть движение, нету полета... --
И не верить в случайный успех.
И не ждать от судьбы поворота.
1987 г.
* * *
Неровным клином вытянутый лес,
едва живой от собственной отваги,
трепещущий от каждой колымаги,
отчаянно несущейся в прогресс.
Какой-то реденький и сухонький на вид,
беспомощный, зажившийся не в меру.
Неужто ночью это он шумит,
вдыхая жизнь в больную атмосферу?!
1987 г.
\
* * *
А к тебе -- совсем не подходить,
просто так -- смотреть издалека,
осторожно, будто воду пить
из осеннего лесного ручейка.
Лучше уж к стеклу -- горячим лбом.
А к тебе -- совсем не подходить.
Лучше уж склоняться над столом,
крестики да нолики чертить.
1987 г.
* * *
Когда я устаю от этих взглядов,
вполуприщур со слабеньким смешком,
когда от очищающих обрядов
нет очищения, а только в горле ком,
когда оправдываться -- глупо, неуместно,
еще глупее -- страстно убеждать,
когда рассказывать -- уже неинтересно,
а тишина способна унижать,
когда что делать, в сущности, не знаю,
когда чужой не трогает рассказ,
я только Вас тогда и вспоминаю!
Но часто ли я вспоминаю Вас?
1987 г.
