– Мама! - кричит Сергей. - Погоди.
Девушка переводит на него взгляд. Знакомые глаза не страшны. Они единственное надежное и привычное здесь. Девушка сама делает шаг к Лебедеву.
– Она не кусается? - серьезно спрашивает Степан.
– Степа, как тебе не стыдно?! - возмущается бабушка.
– Она же испугалась, разве не видишь? - говорит Сергей. - Ну, иди же, тебя никто не обидит.
Девушка делает несколько шагов и замирает там, где кончается бетон и начинается трава, живая, опасная и незнакомая. Сергей садится на корточки, проводит по траве ладонью. Из травы выскакивает кузнечик. Девушка чуть вздрагивает и провожает его взглядом.
– Иди, - обращается к ней Сергей. - Иди спокойно и ничего не бойся.
Он сам идет к дому. Девушке нелегко дается первый шаг. Но она его делает, и быстро, не глядя под ноги, проходит к лестнице.
– Добро пожаловать в наш дом, - говорит робот Гришка.
Девушка не обращает на него внимания. Пройдя в дом, бросает взгляд на Сергея. Но тот не хочет помогать. Тогда девушка оборачивается к креслу в углу. Движения ее легки и неуловимы, и даже непонятно, как она вдруг оказалась в кресле. Подобрав ноги, сжалась комочком и замерла.
Сергей доволен тем, как прошли первые минуты в доме, и делает вид, что ему и дела нет до гостьи. Он обращается к матери:
– А где отец?
– Третьи сутки на биостанции. Какая-то эпидемия у кашалотов. Ты же знаешь, он сумасшедший. Из-за какого-то китенка готов забыть о доме. У меня насморк - это насморк, а у кита - катастрофа,
– Мама, не ворчи, - говорит Сергей. - Другого мужа тебе не нужно.
– Мог бы ради приезда сына...
– Я не обижаюсь, - говорит Сергей.
– А я обижена, - говорит Мария Павловна. - И не только на него.
– На меня тоже? - Сергей улыбается. - Как хорошо вернуться домой.
Он чуть поглаживает вазу с цветами на столе. Старую вазу с выщербленным краем.
– Степка, я тебе камень привез. Бранзулит. Он достает из кармана камень.
– Спасибо, - говорит Степан. Он держит камень на раскрытой ладони, и в камне текут, переливаются узоры.
– Вот именно, - поджимает губы Мария Павловна. - Камень.
– Мне больше ничего не надо, - говорит Степан. Мария Павловна, замечая, что глаза сына снова устремлены на девушку, замершую в кресле, не выдерживает:
– Ты весь в отца. Такой же эгоист. Тебя не было больше года, ты вернулся... Но я не верю, что ты вернулся. Твои мысли сейчас заняты этим существом. Оно тебе важнее, чем я. Да что я - оно тебе важнее, чем Степан.
– Ты не права, мама, - не соглашается Сергей. - Я вернулся домой, я очень стосковался по дому, по тебе, по Степану - по всем... Но у меня есть работа. Моя работа, понимаешь?
– Татьяна жалуется, что ты ей полгода не писал.
– Писал. Мама, эту ракушку отец с Явы привез?
– Ничего подобного. Ее привезла я... Ты меня перебил. О чем я говорила?
– О моей работе.
– Нет, о Степане. Ты совершенно забыл, что у тебя есть сын. Ты встречаешься с ним раз в год, привозишь ему дурацкие камни! А у него переломный возраст, он грубит преподавателям.
– Переломный возраст у меня позади, ты просто не заметила этого, бабушка, - говорит Степан. - Тебе кажется, что мне все еще десять лет.
Сергей направляется к лестнице на второй этаж. Жестом останавливает девушку, вставшую было с кресла. Затем открывает дверь в комнату Татьяны, своей жены.
– Она поживет здесь, у Тани.
– Ну вот. - Бабушка разводит руками. - Ты хоть понял, о чем я говорила?
– Да, мама, - говорит Сергей. - Вечером приедет техник и поставит на окно защитное поле.
– Сережа, ты превращаешь наш дом в полигон! Я слышала, что говорила Надежда. По-моему, она совершенно права. Ты сам боишься этого монстра.
– Нет. - Сергей возвращается на лестничную площадку. - Просто я должен предусмотреть некоторые элементарные вещи.
– Потому что боишься?
– Потому что она может испугаться. Ты забываешь, мама, что она страшно одинока здесь... Совсем одна. И если мы не станем для нее близкими, она может погибнуть.
– У тебя в голове все перевернуто с ног на голову, - возмущается Мария Павловна. - Почему она должна погибнуть в институте у Надежды? Там за ней будет уход... В результате ты ускачешь в очередную экспедицию, и мне придется снова расхлебывать, как было, когда ты привез этого хищника... Ну, как его, который чихал?..
– Лигоцефала.
– Вот именно. У Степана все руки были в шрамах.
– Мама, ты врач. Больше того, ты акушер. Ты всю жизнь имеешь дело с детьми...
– С человеческими!
Шум опускающегося флаера перекрывает ее слова.
– Вот и Надежда, - говорит Сергей, спускаясь по лестнице.
– Нет, - ворчит Мария Павловна, спеша за ним. - Не такой я ждала встречи.
Из флаера выскакивает Надежда.
– Здравствуй, Сергей, здравствуйте, Мария Павловна, - говорит она, целуя бабушку. - Представляю, как вы счастливы.
– И не говори, - машет рукой та.
Из флаера появляются молодые люди - лаборанты Надежды, вытаскивают оборудование. На поляне быстро растет груда аппаратуры.
Лаборанты устремляются к дому, отстраняя по дороге Степана.
– Зачем это? - встревожилась Мария Павловна.
– Биоконтроль, - отвечает Надежда. - Мы договорились с Комиссией по контактам. Сергей согласен.
Они входят в гостиную, и Надежда тут же замечает в кресле девушку.
– Вот она где! Я бы ее не оставляла без присмотра.
– Она будет жить наверху, в комнате Татьяны, - сухо поясняет Сергей.
Надежда поднимается по лестнице. За ней бежит лаборант с аппаратурой.
– Сергей, - говорит Мария Павловна. - Я протестую.
– Я был вынужден согласиться. Это нужно для дела, для науки.
– Наука со взломом, - говорит Мария Павловна, с трудом сдерживая себя.
– Подвал в доме есть? - спрашивает Надежда с лестничной площадки.
– Мы не держим детей в подвале, - говорит Мария Павловна. - И попрошу тебя мою комнату оставить в покое.
– Простите, Мария Павловна, это невозможно. Меня интересует не только это существо, но и его взаимоотношения с вами.
– Гришка! - не успокаивается Мария Павловна. - Сюда! Я не намерена жить в этой лаборатории!
– Мама! - пытается успокоить ее Сергей. А Степан радуется:
– Правильно, бабушка! Я на твоей стороне. Какие вещи берем с собой?
Мария Павловна поднимается по лестнице и лицом к лицу сталкивается со спускающейся вниз Надеждой.
– Я очень рада, Надежда, что девочка не попала тебе в руки. У тебя нет детей, и тебе, может быть, не понять этой моей радости.
Лицо Надежды бледнеет.
– И это говорите мне вы?! Вы меня упрекаете, что у меня нет детей?... Она старается заглушить душевную боль и продолжает с бравадой: - Моя жизненная функция не связана с материнством. - И кивая на груду аппаратуры: - Вы против этого? Мы уберем... Будем использовать систему биополей. До свидания.
Надежда выходит из дома и направляется к флаеру.
Сергей молча смотрит ей вслед. Так и не найдя нужных слов для Надежды, он оборачивается к матери и разводит руками в недоумении:
– Мама, в саду сыро...
Но Мария Павловна не отвечает. Она усаживается в кресло посреди лужайки и раскрывает книгу.
Степан включает торшер, а робот Гришка натягивает полог над кроватью.
И тут на лужайке появляется Петр Петрович Лебедев, отец Сергея. Он спешит к сыну, необычная обстановка на лужайке как будто ничем не удивляет его.
– Как у вас? Все в порядке? - спрашивает он, словно бабушке и положено сидеть в саду под торшером.
Сергей спускается вниз. Старший Лебедев - человек сухой, не позволяющий чувствам подниматься на поверхность.
– Прости, что я тебя не встретил, - говорит он вместо приветствия.
– Я знаю, у тебя аврал, - кивает Сергей.
– Третьи сутки не вылезаю из-под воды. Скоро жабры отращу. Ты похудел.
– Ты тоже.
– Я слышал, что девочка будет жить у нас?
