Пройдя через силовое защитное поле, я сразу погрузился в знакомую атмосферу. Название у города было другим, но казалось, что я не покидал Явин. Такие же коридоры с колоннами, просторные залы, полные света, сады. Только раньше девоны меня старательно игнорировали, да так мастерски, что иногда самому казалось, что меня не существует, сейчас я ловил на себе взгляды, в которых читалось презрение и… страх.
Я знал, что выгляжу по-другому. Мое тело продолжало меняться – как и мозг. Раньше я полагал, что встреча с девонами как-то повлияла на меня, но теперь знал, что вред был нанесен намного раньше. Изначально я был создан, чтобы стать чужим подобием и встреча с девонами совпала с переломным моментом в перестройке всего организма. Адар сказал, что, кроме меня, было еще девять подобных детей. Никто из них не пережил первого этапа – внутренних изменений. Их мозг просто перегорел, как сгорают электроприборы, если напряжение в сети слишком высокое. И я по всей логике должен был погибнуть. Начиная с того самого момента, когда меня впервые затрясло в припадке эпилепсии (как думали врачи) в тринадцать лет, каждый день я был невероятно близок к смерти, но почему то выжил. Тали нашла меня в момент кризиса, и помогла научиться контролировать себя. Когда я пришел в Явин, чтобы убить Адара, изменения стали приобретать стихийный характер. Я менялся стремительно, что радовало Адара и пугало остальных девонов.
Для них я был чем-то вроде Франкенштейна – чудовищным созданием, появившемся в результате слишком смелого эксперимента.
Тали провела меня к приемному залу. Возле дальней стены находилось массивное кресло, в котором и восседал Иниас. Его конечно, успели предупредить о моем появлении, так что он смог подготовить необходимые декорации. Чтобы подойти к нему, требовалось пройти по довольно длинной дорожке, по обе стороны которой застыли твата. Я знал, что приемный зал использовался редко и по особым случаям. Чаще всего девоны предпочитали решать вопросы в менее претенциозной обстановке. У Адара был кабинет, где обычно и собирались на различные совещания; уверен, что и у Дахара Иниаса такой кабинет имелся. Так что все это было специально для меня. В торжественной атмосфере зала читалось «почувствуй свое место, человек». Действительно, прохождение между охранниками, которым, несмотря на свой рост, я был чуть выше плеч, не способствует поднятию самооценки. Но я выработал иммунитет к подобным вещам еще в первые месяцы жизни среди «Правящих» девонов.
Сразу за нами вошел Юрван, и обойдя зал по периметру, встал рядом с отцом. Две пары ледяных глаз уставились на меня.
Не могу сказать, что я скучал по всему этому. Какого черта я вообще сюда приперся?
Я слегка поклонился и позволил себе ироничную улыбку.
– Я польщен таким приемом. Столько усилий, и все ради меня. Не стоило, право.
Иниас и Юрван предпочли хранить презрительное молчание.
– Дахар, это тот, о ком говорил мой отец. – Тали пыталась как-то исправить положение. – Адар очень его ценил и считал, что Артур может нам помочь.
– Тали, я рад, что ты снова с нами. – Иниас приветливо кивнул и протянул руку, которую Тали вынуждена была принять. – Займи свое место, дочь, – он другой рукой он указал на место возле Юрвана. Тали опустила голову и встала туда, куда ей было сказано. Я остался стоять перед ними в совершенном одиночестве.
– Артур, мы ценим твое желание помочь. Но не видим, в какой форме ты мог бы это сделать. Что известно тебе о Шатхи? – изрек наконец Иниас.
– Только то, что рассказал Адар.
– Ты знаешь способ их уничтожить?
– Нет, мне неизвестен такой способ.
– Может, тебе известны какие-то особенности Шатхи? Слабые места?
– Пока что нет.
– Тогда ты не можешь оказать никакой помощи.
– Я мог бы узнать о них больше.
– Мы в этом не нуждаемся. У нас есть записи Уттана, образцы ДНК. Мы достаточно знаем. Это вопрос времени, когда мы сможем разработать подходящее оружие. – Иниас обращался скорее к Тали, чем ко мне.
На меня больше не смотрели. Итак, снова игнорирование? Чувствуя, как внутри закипает раздражение, я повернулся и решительно зашагал по мягкому покрытию дорожки обратно. За моей спиной тихо шелестели мелодичные голоса.
– Иниас, прошу тебя. Артур может помочь нам. Мой отец знал о Шатхи больше всех нас, он изучал их всю жизнь. Я верю его словам.
– Тали, мы все скорбим об утрате Адара. Но как это существо может нам помочь?
– Ты видишь как. Каждый из нас видит. У них слишком много общего, чтобы просто закрыть на это глаза!
– То, что я вижу, – отвратительно. Уродливо. Твой отец провел рискованный эксперимент, и полагаю – неудачный.
– Иниас!
– Тали, сейчас важнее другое. Нам нужно упрочить положение Юрвана. Сейчас, когда ситуация настолько опасна, у нашего народа должен быть сильный правитель. Вы должны завершить слияние и тогда Юрван сможет править на законных основаниях. Медлить больше нельзя.
Последняя тирада Иниаса застала меня уже возле дверей. Я обернулся почти против воли, ища глазами Тали. Она как раз подняла голову и меня словно под дых ударили. Тали выглядела затравленной. Потерянной. Отчаявшейся. Одинокой. Она не хотела этого слияния, не хотела Юрвана. Но я же знал это и раньше. Так что же меня так сильно задело? Почему я не смог сделать последний долбанный шаг, закрыть эти долбанные двери и забыть свой визит сюда? Какого черта эта новая беззащитная Тали не дала мне уйти?
Адар теперь мертв, и Тали вполне может отказаться от этой затеи со слиянием. Она умеет исчезать, как никто другой, даже Уттан не мог ее найти среди людей. Ничего ей не мешает просто слинять по-быстрому. Вопрос на миллион – почему она не делает этого?
Я понял, что не могу уйти, оставив все вот так. Мне нужны были, черт возьми, ответы. И я хотел, чтобы у Тали был выбор.
Ну и что дальше? Героически схвачусь с двумя десятками девонов? А они еще и помощь позовут. К примеру, низших. С ними справиться тяжелее. Хотя последнее время я усиленно тренировался.
Раньше самым сложным было концентрироваться. Я не понимал каков механизм моего воздействия на девонов. Сейчас я знал, что могу доставить девонам много боли. Могу даже вырубить… или убить. Все зависело от того, насколько силен девон. Я имею ввиду не физическую силу, а особые способности. Девоны постоянно находились в ментальном контакте с внешним миром – так они были устроены. Словно впитывали информацию из окружающего их поля. Раньше я создавал вокруг девонов что-то вроде облака боли. При этом сам я чувствовал себя не намного лучше противника. Теперь я научился скручивать ментальные каналы девонов в трубочку, и, образно говоря, втаптывать им в мозг. Это причиняло девонам страшные муки, и не позволяло использовать способность навевать иллюзии. Он становились беспомощны. А еще я мог использовать эти каналы для передачи разной ложной информации. Например, сказать, что перестал функционировать слух. Или зрение. Или сердце. И если мой информационный импульс был достаточно быстрым и сильным, то девон не успевал заблокировать его.
С низшими было сложнее. Их мозг был менее деликатным инструментом. Низшие в отличие от Правящих практически не пользовались ментальным полем. И если девона я мог полностью обезвредить, то низшего только отвлечь. В стычке с ними оставалось полагаться на грубую силу, а в силе я им уступал.
Я преодолел дорожку довольно быстро. За спиной эффектно падали и корчились на полу твата. Иниаса и Юрвана я специально не трогал – пусть полюбуются. Впервые за последнее время я почувствовал азарт, и всю остроту бытия. Жизнь куда интереснее, если тебя пытаются убить. Невероятно, но факт. Интересно, сколько девонов одновременно я мог бы обезвредить?
– Мы, кажется, не закончили нашу беседу, Дахар?
Иниасу не хотелось говорить со мной. В ледяных глазах была ненависть.
– Я дал тебе возможность уйти и залезть в ту дыру, где ты сидел до сих пор. И это выгодное предложение. Воспользуйся им, пока я не передумал. Такой как ты не имеет право на существование.
