– А оборудование? – сглотнув, спросил молодой и кивнул на несколько огромных армейских рюкзаков, прислоненных к гусенице БМД.

– Оборудование, – пробурчал Дэн, вспомнив приказ генерала. – Оборудование пойдет в «Урале» сопровождения.

– Так, может, и мы… – начал было седой, но Дэн оборвал его:

– Все. Я сказал. Это армейская спецоперация. Вы полностью подчиняетесь моим приказам.

Дэн осекся, почувствовав, что перегибает палку. Он не верил в свои слова. Не верил ни в какую спецоперацию – ведь перед ним нет реального врага. Есть только неизвестность, в которой эти гражданские, возможно, разбираются получше, чем он и его видавшие виды ребята.

…С ревом колонна пошла сквозь окно – открытый участок в кольце оцепления. Солдаты с уважением смотрели им вслед, мимо проплывали расчехленные дула танковых орудий. Внимание Дэна привычно обострилось в ожидании возможной атаки. Но здравый смысл говорил о том, что никакой атаки не будет. И от этого становилось еще неприятнее.

До самой МКАД шли через совершенно безлюдное пространство. Умники в штабе уже окрестили эту зону «полосой отчуждения». Хотя непонятно было – к кому и от кого отчуждались эти земли.

Внезапно с головной машины передали: на МКАД замечено движение.

Это, в общем-то, было нормально – чему там еще происходить, если не движению? Но в штабе уже сложился параноидальный стереотип: столица захвачена врагами и превращена захватчиками в неприступную крепость.

Дэн не стал рисковать и послал вперед группу пеших разведчиков, которая не без удивления в голосах сообщила по радио, что по МКАД совершенно спокойно движутся потоки транспорта, ничего подозрительного не обнаружено, никаких препятствий к движению колонны нет… Снайперы наблюдают на улицах вроде бы обычную повседневную жизнь, нигде нет вооруженных людей, которых можно было бы обозначить в качестве потенциальных целей…

Дэн слушал доклад разведки и, закусив губу, обливался холодным потом. Все было еще страшнее, чем он предполагал. Враг слишком хитер! Он настолько хитер, что город даже не заметил собственной изоляции от внешнего мира!

– Слушай меня внимательно! – в микрофон радиостанции сказал Дэн. – Мы входим в город. Вести себя спокойно, на провокации не поддаваться, без моего приказа огонь не открывать. Идем в центр.

Это было главной поставленной перед группой задачей – добраться до органов городской власти и выяснить у них – что, собственно, происходит в столице.

Колонна вползала под эстакаду МКАД, а спецназовцы, сидя на броне, осматривали свой родной город, с чувством, будто движутся в горах Афганистана. В равнодушных или улыбающихся лицах москвичей они видели ставшее легендой коварство душманов.

Внезапно со всех сторон раздались трели милицейских свистков.

Спецназ инстинктивно защелкал затворами и цепкими взглядами принялся обшаривать местность. Источника свиста в пределах видимости не было!

– Па-прашу! – раздался громкий, но слегка ленивый голос, и на броню перед носом у Дэна плюхнулась фигура в форме инспектора ГАИ, правда несколько странной расцветки.

– Инспектор Горемыкин! – козырнул он. – Вы начальник колонны? Па-апрошу остановить колонну и прижаться к обочине!

«Вот оно!» – даже не удивившись, подумал Дэн, и удовлетворенно вдохнул, будто ощутив под ногами пропавшую было опору.

– По какому праву ГАИ останавливает воинскую колонну? – спросил Дэн, но тут же бросил в микрофон:

– Колонна – принять вправо, стой! Двигатели не глушить!

Ревущая и смердящая выхлопом железная змея остановилась.

Дэн в упор рассматривал СУЩЕСТВО, которое по определению не могло быть инспектором ГАИ, а, следовательно, априори носило статус врага. И с этим врагом надо было вести себя осторожнее – ведь не у каждого противника за спиной самые натуральные крылья…

– Да, собственно, я ничего против не имею, – как-то застенчиво сказал инспектор Горемыкин, похлопывая полосатым жезлом по своей раскрытой ладони. – Только что это вы в мирное время военную технику в город вводите? Нам никакой информации об этом не поступало. Вы согласовывали это с кем-то из нашего руководства?

У Дэна возникло непреодолимое желание свернуть Горемыкину шею. Вот так, отработанным приемом, хрясь – и нет проблемы… Потому, что в этой дурацкой ситуации он не знал, что говорить. А когда не хватает слов, спецназ приступает к действиям. Так их учили.

Но сейчас эта простая логика ломалась о прозрачные крылышки полосатого псевдо-гаишника. Или кто он там на самом деле – пришелец, вражеский диверсант, террорист-оригинал?

И Дэн, выдавив из себя улыбку, сказал:

– Инспектор, мы ищем здесь пропавших солдат и технику. Примерно три роты. Вы не в курсе, где они могут быть?

Инспектор глубоко задумался. При этом, будто машинально затрепетал крыльями и завис над броней. Краем глаза Дэн увидел, что ребята уверенно держат эту ТВАРЬ на прицеле.

– Ну, это не так просто, – сказал инспектор. – Быть они могут где угодно. Если они оказались здесь до Старта – то им попросту взяли, да и раздали личины, и до конца Игры найти их будет не легко. Да и зачем? Если же они наделали глупостей – вам надо обратиться к Волкопу…

– Кто это такой, и как его найти? – быстро спросил Дэн.

– О, не беспокойтесь, он сам вас найдет, – улыбнулся Горемыкин, – Я вообще, чего вас остановил: что ж вы асфальт гусеницами портите? Это непорядок! Да что вы, что вы! Не волнуйтесь! Сейчас все исправим. Оп!

Гаишник взмахнул волшебным жезлом, и колонну заволокло сверкающей дымкой.

– Не стрелять! – заорал Дэн.

И вовремя. Так как нервы у спецназа могли и сдать – уж больно эта дымка смахивала на маскировочную завесу.

– Вот так-то оно лучше будет! – удовлетворенно сказал гаишник и козырнул. – Честь имею!

После чего с жужжанием унесся за ближайшее здание.

Дэн огляделся и разразился матюками, в которых, впрочем, не было злобы. Только изумление и бессилие.

Командир отряда элитного спецназа стоял на пластиковой панели огромного игрушечного танка.

Из-под откинутого пластмассового люка механика раздались удивленные возгласы.

«Только не терять самоконтроль, только не терять самоконтроль!» – играя желваками повторял себе Дэн. И главное – не дать запаниковать бойцам.

– А ну, слушай мою команду! Колонна – вперед!

Колонна действительно двинулась вперед, но в этом движении не было больше внушительности и мощи. Двигатели издавали какой-то тихий свист, а гусеницы вместо зловещего лязга – позорный резиновый скрип. Очевидно, что и спецназу это не добавляло лоску.

Дэн пребывал в растерянности. Летающий гаишник был что называется, «первой ласточкой», если так можно назвать этого крылатого толстопуза. Теперь начала проясняться картина безумия, творившегося в столице. Улицы представляли собой какой-то маскарад, уместный разве что на ежедневном параде в Диснейленде.

Дэн с автоматом в руках здесь чувствовал себя более беззащитным, чем будучи безоружным и связанным в подвале разъяренных боевиков. К такому их не готовили.

Он уже не обращал внимание на то, что его «гражданские» нагло вылезли на броню, вернее, пластмассу, и азартно щелкали и жужжали своими приборчиками. Впрочем, судя по их же реакциям – бестолково и безуспешно.

И радиосвязь теперь действовала только в пределах МКАД.

Колонна вышла к зданию Моссовета.

– Занять круговую оборону! – скомандовал Дэн. Скомандовал, чтобы чем-то занять бойцов, у которых, наверняка, как и у него, голова шла кругом от всего увиденного.

Дэн подошел к тяжелым дверям старого здания Моссовета и попытался открыть их. Куда там! Создалось ощущение, что двери представляли собой монолит со стенами здания.

Внезапно дверь подернулась дымкой и на дереве проявилась переливающаяся надпись:

«Никого нет. Все ушли на субботник. До конца Игры»

Теперь задание можно было считать выполненным. Выяснено, что управление городом парализовано. Лезть же с такими силами в Кремль не имело смысла. Надо было возвращаться и докладывать обстановку…