Вечеринка началась с тяжелых басовых аккордов. Несколько наших парней встали в вкруг. Они дергались, не всегда попадая в такт музыке . Наблюдать это было очень забавно . Если раньше я стеснялся своего неумения исполнять быстрые танцы, то теперь просто не хотел в этом участвовать и я дожидался спокойной мелодии. И вот, наконец, из колонок послышалась романтичная и наивная песня, кажется из репертуара группы " Голубые гитары". Я пошел по залу, собираясь пригласить Анну Петровну. Но она в том момент о чем-то увлеченно говорила с физруком, и я, изменив направление, направился к Присыпкиной. "Лягушонок" даже зарделся от проявленного к ней мужского внимания. Возложив друг на друга руки, мы медленно вращались по залу. Партнерша находилась от меня на "пионерском" расстоянии, но я не собирался сокращать дистанцию:
" Хватит с тебя на сегодня и этого. А вот потом, когда превратишься в прекрасную царевну, мы с тобой Аллочка еще потанцуем!"
Наклоняясь, я болтал ей на ухо какую-то чушь. Присыпкина смеялась, но я замечал, как она ревниво поглядывает в сторону Костика и Маши. Их пара танцевал по соседству с нами.
Как только закончилась мелодия, Салохин утянул меня в закуток за сценой.
- С тебя еще двадцать копеек! - сообщил он по дороге. Я не возражал, хотя почти был уверен, что при пересчете мелочи приятель ошибся, и не в мою сторону.
В укромном месте собралось восемь нарушителей режима. На всю компанию приходилось четыре бутылки сухого. Пили "по жесткому" из горла с одной конфеткой на закуску. В последующие годы мне приходилось принимать куда более серьезные дозы спиртного, так что я отнесся к этому, как к невинной детской забаве, однако, не рассчитал возможности своего еще неокрепшего юношеского организма. Полбутылки "сушняка" резко ударили в голову. Ноги сами понесли в круг, где я лихо дергался под популярную в те годы "Ши из гаре". Когда песня закончилось, я, слегка пошатываясь, двинулся к креслам и тут же снова поймал на себе подозрительный взгляд Анны Петровны. В голове промелькнуло:
" Надо сваливать!"
Конфликт с классным руководителем, а также репутация любителя выпивки, не входил и ни в текущие н и долгосрочные планы. Но тут объявили "белый танец". Я увидел, как Присыпкина приглашает Костика, а Маша через весь зал идет в мою сторону. До последнего мгновения я думал, что она выберет кого-то другого. Но она остановилась прямо напротив, и сделал неглубокий книксен. Чувствуя, что волнуюсь, словно настоящий влюбленный подросток, я повел партнершу в центр зала. Танцевать мы начали со строгой дистанции. Но сейчас все было иначе, чем с Присыпкиной. Даже на расстоянии я чувствовал ее близость и улавливал легкий аромат духов ( наверное, выпросила что-то из заграничной коллекции мамы). Полагалось что-то говорить, но я терялся в поисках подходящей темы. Наконец, Маша сама нарушила молчание:
- Аля тебя не заревнует? - произнесла она с усмешкой, и кивнула в сторону соседней пары. Я посмотрел, как "лягушонок" пытается прижаться к мужественному плечу Костика, и мне вдруг стало весело.
- Нет, она у меня не ревнивая! - ответил я, как можно беспечней. Маша улыбнулась, оценив мое чувство юмора. И ту же доверительно сообщила:
- А ты в последнее время изменился. Повзрослел что ли...
- Пора уже. Пятнадцать стукнуло - в тон ей ответил я. И тут Мария придвинулась на минимальное для школьной этики расстояние. В волнующей близости от себя я ощутил молодое женское тело.
- Я домой собираюсь уходить. Проводишь? - тихо произнесла Мария, наклоняя к моему плечу голову. Я так же тихо произнес в ответ "Да". И когда мы покидали зал, даже спиной чувствовал ненавидящий взгляд Костика.
Оказавшись на улице, я постарался успокоиться. Опытный и искушенный жизнью мужчина, окончательно взял верх. Эта девочка мнила себя гораздо взрослее своего провожатого, а, на самом деле я был неизмеримо старше ее.
- А ты Костика не боишься? - поинтересовалась она с коварной улыбкой.
- Боюсь! - охотно согласился я, и тут же добавил, что боюсь, но не очень сильно. Мария рассмеялась:
- А ты действительно повзрослел!
Мы медленно шли по тротуару. Редкие фонари отражались в апрельских лужах под ногами. Мария рассказывала мне, что их отношения с Костиком зашли в тупик, и она собирается их разорвать. В голосе ее вибрировал пробуждающаяся женственность. Иногда наши пальцы соприкасались, и мои мысли принимали опасное направление. Но усилием воли я сдерживал себя.
" Зачем тебе это! Ничем серьезным этот флирт не кончится. А если и кончится, это будет совращением малолетних. И не важно, что в теперешней ситуации уголовную статью тебе не пришьешь..."
Проводив Марию до лифта, я по-отечески поцеловал ее в лоб. Не оборачиваясь, сбежал по ступенькам. Но чувствовал, как она в растерянности смотрит мне вслед.
Н а следующий день, когда входил в класс, меня буквально ожег ее взгляд. Чувствуя, как внутри снова мечется взбунтовавшийся подросток, я даже забыл проверить сидение. За что и получил укол кнопки, прямо в центральную часть левой ягодицы.
Глава 6: Опасный эксперимент
Денис все чаще ловил себя на том, что начинает анализировать авторские фантазии господина N, как реальность:
" А можно ли действительно что-то изменить, если перенесешься в собственное прошлое? И что все-таки такое судьба - наш свободный выбор или стечение случайностей?"
Из институтского курса философии он помнил, что на эту тему писал Шопенгауэр. По теории мудрого немца выходило, что человек практически не волен в своих поступках. С одной стороны давят внешние силы, с другой стороны субъект реагирует на них согласно своему характеру, который дан от рождения и переделке не поддается. Получалось, что при неизменных обстоятельствах, ты обречен повторить те же действия. Похоже, что этим вопросом мучился и герой повести ...
... После вечеринки, я почувствовал себе гораздо увереннее. Казалось, полученный опыт дает фору перед сверстниками. Но потом я спросил себя:
- А что собственно изменилось?
Взгляды, которые украдкой бросала на меня Мария, щекотали самолюбие. Но не более того! В целом все развивалось, как и много лет назад. Маша продолжала свои "сложные отношения" с Костиком. В дальнейшем ее ожидали еще более сложные отношения с тремя будущими мужьями. Что касается моей персоны, то и тут мало что поменялось. Успеваемость в школе улучшилась, но не кардинально. Мешало предвзятое отношение учителей, другим сдерживающим фактором оставался я сам. В отличие от моей "первой попытки", я хорошо знал, что должен делать. Но знать и хотеть, это еще не исполнить! Подростковая лень накладывалась на духовную усталость пятидесятилетнего человека. Когда-то, подобно герою повести Лермонтова, я чувствовал в душе "силы великие". Годы развеяли иллюзию. Не так уж и много ожидал я теперь от будущего . Рассчитывал лучше устроить свое материальное благосостояние , П одсуетиться в девяностые, организовать какую-нибудь небольшую фирму.
" На что-то великое ты вряд ли способен!" - этот прискорбный факт я теперь осознавал уже совершенно отчетливо. И все чаше с назойливостью зубной боли сверлил вопрос:
" А зачем ты в это ввязался?!"
Иногда я готов был растоптать ногами предмет, который ввел меня в искушение. Но " прерыватель времени " остался там, в моем будущем. Между мною и инопланетным артефактом лежала пропасть шириной в тридцать с лишним лет. И единственный достойный выход, который я для себя видел, заключался в том, чтобы попытаться изменить свой характер.
