Мы не расстались в том смысле, в котором расстаются навсегда. Она, по-прежнему добросовестно, вела электронный дневник, и я прочитывала её иногда испуганные, иногда восторженные описания новой жизни. Временами она вспоминала своего Карякина, но всегда держалась. Это были скорее мечты и пожелания его увидеть. Фразы её не вызывали тревоги, не показывали того, что она до сих пор глубоко любит его и страдает. Много всяких событий происходило с ней, много перемен случилось, и я ждала каждый день порцию её сумбурной писанины:

"День первый. Ужас, ужасный, как тяжело было уезжать, я даже ополтинилась коньяком на дорожку. Полдороги было ощущение, будто вырываюсь с корнями от родного берега, и только после середины пути немного полегчало. Сначала тоска, переживания. Потом страх неизвестности, неуверенность и тревога, перемешанные с радостью и надеждой. Всю первую ночь будто не спала, и весь первый день была предоставлена сама себе. Боялась. Не знала, что делать. Паниковала. Составляла резюме для поиска работы, и поняла, что слишком много позволяла себе тупить. Вечером вышла на улицу, наугад пошла на мой любимый Старый Арбат. Ноги сами привели. Красота! Потом прошла по Новому. Как всё изменилось. Поначалу шла и тупо комплексовала, потом радость от увиденного захватила, и я несколько расслабилась. Какая-то тётка сунула листовку от Мосбанка. Глянула, "вклад пенсионный". Хохотнула: "А помоложе ничего нет?" Свернула на переулок Композиторов, потом куда-то ещё, и снова вышла на Старый Арбат, завороженно шла за мелодией флейты под аккомпанемент двух гитар. Долго плутала наугад по улицам и переулкам, пока не попала домой. В магазины зайти не решалась. ...Всё время думала о К., и когда ехала, и когда ходила гулять, очень хотелось встретить его где-нибудь невзначай".

"День n* был продуктивным. Вечером пошли гулять на Арбат, он оказался гораздо ближе. Сфотографировалась с Окуджавой, напротив моего будущего дома, у стены Цоя, у фонтанчика с какой-то музой, с Пушкиным и Натали. Ах, до чего же всё красиво и чисто! Как мне нравится жить в самом центре Москвы! Да, утром попалась статья "Как управлять своей жизнью". Прочитала: "С нами происходит то, о чём мы думаем. Независимо от того, думаем ли мы о себе или о других. Не случайно говорят: "Не рой другому яму, сам в неё попадешь". Так, если мы из-за каких-то отрицательных эмоций по отношению к другому человеку желаем ему зла, на это же в первую очередь мы программируем свою жизнь и будущее. И наоборот. Если желаем другим добра и успеха, то бессознательно психологически готовим себя к таким же приятным событиям". Меня пробило на слёзы... Я поняла, что К. - это посланец для меня, и осознала, что на этом примере я очень многому научилась. Выходит, что мучилась не зря. Во-первых, я в Москве! Неизвестно, сколько бы ещё я собиралась переехать. Во-вторых, я осознала, что формула: "Ты мой Бог, ты самый лучший мужчина на земле", - работает, она спасла меня от гибельной привязанности, и я ничего не теряю (в плане энергии, как пугали другие), а с радостью дарю, делая благо и для себя - программируя своё успешное будущее. Как только я это осознала, послышался колокольный звон храма Христа Спасителя. Это был знак, что я на верном пути! Голова перестала быть тяжёлой. А ночью перед этим приснился сон, что я говорила, будто влюбляюсь в одних идиотов, то в Г., то в К., а проснувшись, сама испугалась собственному негативизму - ведь если я их люблю, то никакие они не идиоты, а умные и красивые. А если идиоты, то почему я их люблю и мучаю себя? Ещё меня удивило то, что я поставила их на одну чашу обоих вместе. Г. явно ко мне неровно дышит, но занят. А К. свободен, но я ему не нужна. Г. я отпустила, а К. нет. Просто мне нужно отпустить К... И да, мне нужен другой мужчина, чтобы на этот раз всё сделать правильно. А здесь их ходит предостаточно - красивых и стильных, есть, где развернуться".

"День n* Меня снова не взяли на работу, как не взяли в "A", в "В", в "C", в "D", в "Е", в некоторые я сама не пошла, а там, куда пошла, меня кинули на деньги. Классика жанра. Я выдержала испытание отказами и безденежьем, приходя на собеседования в дырявых ботах и далеко не новых шмотках. Полботинка просто отвалилось, когда я пришла домой с новыми сапогами, купленными на "последние" в предчувствии обувной катастрофы. Реально, сложно чувствовать себя королевой в дырявых ботинках... но, я всё время старалась держать в голове картинку того, чего хочу. Только пройдя через "камнедробилку", я получила хорошую работу. Вы думаете, я была рада? Я испугалась. Меня взяли, а я не пошла. Только после того, как меня кинули на деньги, я решилась. Чудом вакансия ещё была свободна, и меня взяли. Видимо, по-другому, со мной было нельзя, только хардкор. Тут я впервые задумалась, почему из всех возможных вариантов я всегда выбирала не те, и моё любимое: "Я вступила в тысячу и одно говно", вдруг обрело новый смысл: "А зачем я это делала?" Ужас, ужас, ужасный, подумаю об этом завтра".

- Поговорим? - Написала Светлана мне в скайп.

- Конечно.

Мы договорились о встрече, и я заранее продумала вопросы, которые задам Светлане при разговоре.

- Привет! - Начала она, как всегда, сходу взяв инициативу в свои руки. - Я так рада тебя видеть! Я сейчас шла пешком, а там такая красота, будто в сказочном лесу, всё сверкает огнями... - Светлана, по дирижёрски размахивая руками, восторженно рассказывала о зимних видах Москвы, делясь со мной частью этой красоты, и города и своей собственной. Её радость лилась на меня потоками, и я расслабленно улыбалась, слушая её бестолковую, с точки зрения психотерапии, но такую по-детски зажигательную и трогательную, болтовню.

- А что у тебя с работой? - спросила я её.

- У меня замечательная работа! Я так счастлива, что попала в это место. Там... - И Светлана так же эмоционально переключилась на описание своей работы.

"Сплошные плюсы", - непроизвольно отметилось в моей голове.

- А как у тебя с Карякиным?

Вот тут моя девочка сразу сдулась, будто в неё плеснули кислотой. Она опустила голову и замолчала.

- Ты ему до сих пор не позвонила и не написала? - Света молча помотала головой из стороны в сторону, что означало скорбное "нет".

- Света, где логика? В своих дневниках ты пишешь, что хочешь его увидеть, а сама и палец о палец не ударила при этом. - Она также насуплено молчала, из всех сил стараясь сдержать слёзы. Я же старательно подливала масло в огонь:

- Ты боишься?

Она подняла голову и разревелась. Её глаза смотрели на меня с таким отчаянием, что моё сердце сжалось от боли. "Бедная моя девочка, ты сможешь", - мысленно сказала я, и продолжила:

- Чего ты боишься? Что он тебя бросит? Но он и так тебя бросил. Что не любит? Но ты и так об этом знаешь. Чего ты боишься?

Светлана не отвечала, находясь в каком-то ступоре и продолжая плакать. Я зашла с другой стороны:

- Ты хочешь его увидеть? - Она закивала. - Так почему не напишешь?

- Я хотела, чтобы это произошло как-то случайно, чтобы мы столкнулись где-нибудь и...

- Он снова полюбил тебя, так? - Света закивала, и её лицо озарилось улыбкой. "Солнечный луч на секунду пробил грозовые тучи", - сложилась в моей голове ассоциация. - Но этого до сих пор не случилось. Как ты думаешь, почему?

- Я даже не знаю, где он живёт... - Робко начала она. "Умница, давай, давай!" - прошёл мой мысленный комментарий. - И ты была права, я вообще мало что знаю про него. Я где-то понимаю, что люблю не самого Карякина, а образ, который старательно придумала и натянула на него... Да, ты и сейчас права. Я боюсь. Боюсь узнать, что мой герой и вправду не герой ни разу. Кого тогда я буду любить? Любить можно только героя. К трусу и лжецу можно испытывать жалость, сочувствие, но только не любовь. У меня сейчас есть любовь, не смотря на то, что ты говоришь... эти ужасы... я боюсь, что правда её убьёт.