Капитан Бернадотте улыбался мертвыми губами.

***</p>

<p>

Глава 15. Его кровь, его решения</p>

<p>

Беседу с Руди мне показали в записи. Хронологически она случилась примерно когда мы с Пипом во второй и последний раз увидели Владу, ну, а мне она попалась на глаза только примерно через двенадцать часов. Двенадцать не слишком приятных часов, в течение которых в меня беспрерывно закачивали внутривенно кровь. Закачивали бы и дольше, конечно, возникни такая необходимость, но тут уже вмешались объективные факторы — организм просто не успевал восстанавливаться.

Даже вирус имел свои ограничения.

Боли, кстати, снова не было. Я чувствовала себя смесью восставшего мертвеца из старого фильма про универсальных солдат и железного робота из второго «Терминатора», с непроницаемым лицом снимающего кожу с руки как перчатку. Наверное, это было очень точное сравнение. А может, я уже просто устала чувствовать боль, и мой организм это понял и принял меры.

Но по крайней мере, через эти долгие часы, проведенные в полусне-полубреду среди бесцветной, равнодушной пустоты, я уже смогла открыть глаза и пошевелить рукой, показав, что пришла в себя. Жаль, но цветами и подарками меня не усыпали, с пожеланиями скорейшего выздоровления тоже пришлось погодить. Вместо этого молчаливый и вежливый Уолтер установил на столике рядом с кроватью небольшой ноутбук, и запустил нужный видеофайл.

Не думаю, что это было так уж важно, просто чтобы держать меня, так сказать, в курсе событий.

Руди, кстати, был от нашей провальной операции в Белгравии в полном восторге.

— Чудесно! Просто чудесно! — восклицает он из глубины экрана, будучи куда больше похож на анимешного Майора, чем когда я увидела его впервые. — Какой подход! Какое прекрасное, безжалостное изящество! Госпожа Интегра, мои искренние поздравления!

— Что вы имеете в виду? — это уже наш командир. Сама она в кадр не попадает, съемка ведется, скорее всего ручной камерой, стоящей где-то на столе в ее кабинете. За кадром слышны телефонные звонки, чьи-то шаги, звяканье посуды. Неужто снова Алукард со своим чаем?

Руди хихикает.

— Послушайте, леди Хеллсинг, мы же взрослые люди… Я о вашей прекрасной комбинации, разумеется. Блокировать целый район Лондона, перекрыть с помощью броневиков с пулеметами выезды, после чего хладнокровно вырезать почти все его население — это само по себе очень красиво. Очень… утонченно. Узнаю старую британскую аристократию. Но еще лучше… еще убедительнее получилась финальная антреприза — с якобы свихнувшейся вампиршей, которую и назначили ответственной за всю резню, после чего аккуратно прикончили. Этим вы просто украли мое сердце, Интегра. Я могу называть вас так запросто? Разумеется, могу.

Тяжелое молчание с нашей стороны. Руди снова хихикает.

— Ну, что вы, в самом деле… Неужели вам кажется, что я говорю с осуждением? Наоборот, искренне восхищаюсь вашими решительными и продуманными действиями. Не удивлюсь, если эта милая девушка на самом деле не умерщвлена, а уложена куда-нибудь в камеру длительного хранения, я знаю, у вас такие есть… На всякий случай, если еще понадобится.

— Что вы на самом деле хотели сказать? — ледяным тоном интересуется невидимая Интегра. — Что вам нужно?

Руди удивлен.

— Просто пытался быть вежливым… А нужно мне то же, что и раньше — ваш карманный вампир, Алукард. Понимаю и ничуть не осуждаю это нежелание вести переговоры, прекрасно осознаю, что для вас он наверняка имеет большую практическую — равно как и сентиментальную — ценность, став советником, лучшим слугой и практически членом семьи… Но мне… и не только мне — он куда нужнее, поверьте.

Интегра молчит.

— Ну, а нет — значит, нет, — скучным голосом добавляет Руди. — Потенциальных упырей в Лондоне еще очень, очень много. Будем активировать — по сотне-другой в день. Посмотрим, насколько хватит ваших несгибаемых бойцов.

— Мы тебя найдем! — вдруг взрывается Интегра. Вот и ее хваленое самообладание дало трещину. — И тебя, и всех твоих уродов! Рано или поздно — найдем обязательно. И когда это случится, ты не будешь счастлив, поверь мне, Интегре Фэйрбрук Уингейтс Хеллсинг!

Руди делает небрежный жест.

— Да, конечно, meine Dame… Вот только ваши глаза слепы, они смотрят мимо меня. И так и останется в дальнейшем.

Уолтер нажимает на паузу, выключает ноутбук и неподвижно смотрит на меня.

— Полагаю, вы хотите задать мне вопрос, мисс Виктория, — в его тоне не слышно вопросительных ноток.

С трудом сглатываю. Горло еще не зажило окончательно и дерет, будто я пила три дня и три ночи.

— Для краткости считайте, что я его задала, Уолтер.

Голос у меня нынче знатный — что-то среднее между циркулярной пилой и несмазанной дверью. Нет, не стоит создавать команду из вампиров. Бегаем мы, конечно, быстро, и прыгаем высоко, но и из строя тоже выходим с потрясающей скоростью.

— Разумеется, это ложь. Руководством «Хеллсинга» такой исход операции не предполагался и не планировался, — четко рапортует Уолтер. Что немного странно, если подумать — я же не его начальник. — Массовые убийства, совершенные рядовой Андреевой, являются ужасным преступлением, которому не может быть оправдания. — Уолтер поджимает губы. — Должен сказать, что сама мысль, будто таков был наш изначальный план, является оскорбительной, мисс Виктория.

Наверное, мне стоит чувствовать себя пристыженной. Но я отчего-то не ощущаю вообще ничего. А еще отчего-то вспоминается поспешность, даже резкость, с которой Уолтер выключил ноут.

— Запись… — я снова болезненно откашливаюсь, — это был конец их разговора? Никаких обещаний и угроз напоследок?

Уолтер колеблется, затем качает головой.