Тесса не стала препятствовать такому наглому разглядыванию, однако внезапно словно стала выше ростом, в глазах ее появился стальной блеск.

– Да, это так, – сказала Тесса. – Я Тереза Грей, дочь Великого демона и Элизабет Грей, урожденной Адель Старкуэзер, одной из вашего рода. Я жена Уильяма Эрондейла, который был главой Лондонского института, мать Джеймса Эрондейла и Люси Блэкторн. Уилл и я воспитывали наших детей – Сумеречных охотников – так, чтобы они, как и положено, защищали смертных, подчинялись Конклаву и чтили Закон.

Она говорила в хорошо знакомой манере – манере нефилимов.

– Когда-то я жила среди Сумеречных охотников, – мягко добавила Тесса. – И тебе могла бы показаться очень важной персоной.

Джослин выглядела потерянной. Услышанное показалось ей настолько странным, что перевернуло все ее представления о мире.

– Я пойму, если вы решите, что моим преступлениям по отношению к Нижнему миру нет прощения, – пролепетала наконец девушка. – Но мне некуда больше пойти. Мне нужна ваша помощь. Моей дочери нужна ваша помощь. Она дочь Валентина, и ей нельзя оставаться среди своих. Мы никогда не сможем вернуться. Я хочу, чтобы ее память, пусть на уровне подсознания, ведь она совсем малышка, была стерта. Она должна стать человеком, только так она сможет вырасти и быть счастливой. Ей нельзя знать, кем был ее отец. – Джослин на мгновение запнулась, но затем вскинула подбородок и добавила: – И что сделала ее мать.

– Поэтому, – сказал Магнус, – ты решила обратиться к нам, монстрам.

– У меня нет счетов с жителями Нижнего мира, – ответила Джослин. – Я… Мой лучший друг стал обитателем Нижнего мира, и я не верю, что он уже не тот, кого я когда-то любила. Я ошиблась. Мне предстоит вечно жить с этим. Но, пожалуйста, прошу вас, моя дочь ни в чем не виновата.

Ее лучший друг, обитатель Нижнего мира. Магнус догадывался, что Люциан Грэймарк все еще жив, хотя со времен Мятежа его никто не видел. После того как Джослин назвала его лучшим другом, Магнус немного оттаял. Ходили слухи, что Джослин с Люцианом задумали остановить Валентина, хотя после битвы Джослин не оказалось на месте, чтобы подтвердить это. После Мятежа Магнус ничего не слышал о ней. И поэтому теперь не знал, верить ее словам или нет.

Он всегда считал, что правосудие Сумеречных охотников отдает жестокостью, а он не хотел быть жестоким. Он взглянул в ее полные отчаяния глаза, посмотрел на сверток в ее руках – он просто не мог быть жесток по отношению к ней. Магнус верил в искупление, в то, что в каждом есть зачатки доброты. Это была одна из немногих истин, в которые он по-настоящему верил. Красота рождается даже среди уродства.

– Вы сказали, что были женой Эрондейла. – Джослин посмотрела на Тессу. Голос ее дрожал, она понимала, что это слабый аргумент, но другого у нее не было. – Стивен Эрондейл тоже мой друг…

– Стивен Эрондейл убил бы меня, если бы нам довелось встретиться, – оборвала ее Тесса. – Я никогда не смогла бы чувствовать себя в безопасности, живя рядом с такими, как он… такими, как ты. Я носила доспехи, дралась на мечах, я, дочь демона, убивала демонов, мечтая лишь об одном: побороть зло, а затем жить и быть счастливой рядом с теми, кого люблю. Я надеялась, что сделала мир, в котором будут жить мои дети, лучше и без опаснее. Но из-за «Круга» линия Эрондейлов, линия моих потомков, прервалась. И в этом виноваты ты и твой муж. Стивен Эрондейл умер с ненавистью в сердце и кровью моих друзей на руках. Худшего конца для рода Эрондейлов сложно даже представить. Остаток жизни я проведу с раной, которую мне нанес ваш «Круг», а жить я буду вечно. – Тесса замолчала, но, глядя на полное отчаяния лицо Джослин, добавила уже мягче: – Стивен Эрондейл сделал свой выбор, но и ты, вероятно, сделала свой. Я знаю, что Валентина не смогли бы победить без твоей помощи. А твой ребенок и вовсе не сделал ничего плохого.

– Это еще не значит, что она заслужила нашу помощь, – возразил Магнус. Внутри все еще сидела обида, заставляя считать девушку своим врагом. – И кроме того, я не нанимался в благодетели к Сумеречным охотникам. Держу пари, у тебя нет ни гроша, чтобы оплатить мою работу. Беглецы весьма редко бывают при деньгах.

– Я найду деньги, – сказала Джослин. – Я не нуждаюсь в благотворительности, и я больше не Сумеречный охотник. Более того, не хочу иметь с ними ничего общего. Я хочу быть свободной. Я хочу, чтобы моя дочь выросла другой, не связанной с Конклавом или с теми, кто захочет сбить ее с пути. Я хочу вырастить ее более храброй, чем я, более сильной, чтобы она сама решала свою судьбу.

– Кто может просить большего для своего ребенка, – отозвалась Тесса и придвинулась ближе. – Можно я подержу ее?

Какое-то мгновение Джослин колебалась, крепко сжимая в руках сверток. Затем ее тело немного расслабилось, девушка подошла ближе и со страхом передала ребенка женщине, которую едва знала.

– Она прекрасна, – пробормотала Тесса. Магнус не мог припомнить, сколько десятилетий назад она в последний раз держала на руках ребенка, одного из своих внуков. – Как ее имя?

– Кларисса, – сказала Джослин, внимательно глядя на Тессу, а затем доверительным тоном, как будто это был секрет, добавила: – Я зову ее Клэри.

Магнус выглянул из-за плеча Тессы, чтобы разглядеть лицо малышки. Девочка оказалась старше, чем Магнус решил вначале. Ей было около двух лет, и уже сейчас она выглядела копией своей матери. Настоящая Фэйрчайлд. У малышки были такие же рыжие кудряшки, как у Генри, и ясные зеленые глаза, с любопытством оглядывающие все вокруг. Казалось, ей вполне уютно на руках у незнакомки. Тесса прижала девочку к себе, и малышка схватила ее палец, внимательно изучая добычу.

Тесса мягко улыбнулась и прошептала:

– Привет, Клэри! – Было понятно, что она наконец примирилась с самой собой.

Встав плечом к плечу с Тессой, Магнус помахал девочке унизанной перстнями рукой, и камни ярко засияли в лучах света. Клэри рассмеялась. Это был беспримесный детский восторг, и Магнус почувствовал, что чувство негодования у него внутри исчезло.

Клэри изогнулась, ясным жестом давая понять, что хочет на волю, однако Тесса передала ее Джослин, чтобы мать сама решила, что делать. Возможно, Джослин не хотела, чтобы ее дочь, освободившись из одеяльца, бродила по дому мага.

Джослин в нерешительности огляделась, словно оценивая, достаточно ли здесь без опасно, а Клэри извивалась все сильнее. Было ясно, малышку все равно придется отпустить. Мать осторожно поставила Клэри на пол, и девочка неуклюже поковыляла вперед. Они стояли и молча смотрели, как девочка тянет к себе книгу Тессы, как пробует на зуб одну из свечей Магнуса и намеревается сбросить на пол серебряный поднос.

– Любопытная малышка, не правда ли? – сказал Магнус. Джослин посмотрела на него и тут же перевела встревоженный взгляд на дочь. Магнус улыбнулся про себя. – Неплохое качество, – ободряюще добавил он. – Она может вырасти искательницей приключений.

– Я хочу, чтобы ее жизнь была счастливой и безопасной, – сказала Джослин. – Никаких приключений. Приключения случаются, когда вокруг неспокойно. Пусть лучше живет жизнью смертных и никогда не пересекается с Миром теней. В таком мире ребенку не место. Хотя у меня на это мало надежды. Сегодня днем я видела, как она играла с феей. Помогите мне. Я хочу, чтобы вы помогли ей. Можете вы сделать так, чтобы она не видела другого мира?

– Может, мне вообще вырвать часть ее души и превратить в нечто, более соответствующее вашим запросам? – бросил Магнус. – Правда, в итоге она, скорее всего, сойдет с ума.

Магнус тут же пожалел о своих словах. Джослин побледнела, словно для нее это был тяжелый удар. Однако она была не из тех женщин, кого можно сломать, иначе Валентин уже давно сломал бы ее. Она взяла себя в руки и спросила чуть громче:

– Можете вы сделать хоть что-нибудь?

– Есть кое-что, что я мог бы попробовать, – сказал Магнус. Он не сказал «попытаться».

Магнус смотрел на малышку и вспоминал девочку, которую ослепил Валентин, Эдмунда Эрондейла, содравшего свои метки много веков назад, потомков Тессы – Джейми и Люси – и все, что им пришлось вынести. Он не мог отдать этого ребенка Сумеречным охотникам, которые Закон ставили выше милосердия.