– В таком случае… – Эйвел возмущенно взмахнула крылышками: даже самые дикие обитатели Нижнего мира не помышляют об охоте на детей. – Возможно, я слышала кое-что о Луисе Карнштейне.

Магнус жестом велел ей продолжать и наклонился поближе, сдвинув шляпу на затылок, чтобы Эйвел могла говорить ему на ухо.

– До недавнего времени он жил в Венгрии. Это очень старый вампир, поэтому леди Камилла с радостью приняла его. И еще он питает особую любовь к детям. Их кровь кажется ему самой чистой и сладкой, а плоть – самой нежной. Ему пришлось бежать из Венгрии после того, как просвещенные отыскали его логово… и обнаружили там всех исчезнувших детей.

Магнус нахмурился. Миссия по спасению Рафаэля представлялась ему все более невыполнимой.

Эйвел посмотрела на него, и в ее миндалевидных глазах мелькнула тень сожаления. Если фея испытывает сожаление, значит, впору запаниковать.

– Покончи с этим, маг, – сказала она. – Ты ведь знаешь, что сделают Сумеречные охотники, если обнаружат кого-то вроде него. Если Карнштейн начнет выкидывать свои штучки в нашем городе, хуже будет для всех. Нефилимы убьют всех вампиров, которые попадутся им на пути. Вопросы будут задавать уже после того, как поработают клинки серафимов.

Магнус терпеть не мог отель «Дюмор» и приходил сюда лишь в случае крайней необходимости. Все здесь было ветхим и грязным, а стены хранили дурные воспоминания. Однако сегодня без визита в это злачное местечко не обойтись.

Солнце пока еще варилось на закипающем в багровом огне небосклоне, но времени оставалось не так уж много. Уж если ему предстоит сразиться с вампирами, то делать это надо в тот момент, когда они наиболее слабы.

Когда-то отель «Дюмор» входил в десятку лучших отелей Нью-Йорка, но после памятного Магнусу события, когда весь мир чуть было не рухнул в тартары, пришел в запустение. Вампиры, облюбовавшие его для своей резиденции, постоянно болтались в округе. Магнус никогда не интересовался, были ли Камилла и ее подопечные причастны к случившейся здесь в 1929 году трагедии. Скорее всего, нет, тешил он себя надеждой, но то, что они вписались в эти интерьеры, – состоявшийся факт. Люди поговаривали, что в полуразрушенном здании водятся привидения, и обходили его стороной. Возможно, муниципальные власти когда-нибудь решатся его снести, и Магнус был бы рад этому. Это изрядно пощекотало бы Камилле нервы.

Молоденькая вампирша торопливо пересекла холл и направилась к Магнусу. Ее красно-зеленое платье и выкрашенные хной волосы ярко сияли в сером сумраке.

– Тебя здесь не ждали, маг! – с ходу заявила она.

– Неужели? Какой пассаж! Приношу свои извинения, мисс. Но прежде чем я уйду, могу я спросить кое о чем? Ты что-нибудь знаешь о Луисе Карнштейне? – быстро проговорил Магнус. – И о детях, которых он затянул в отель и зверски убил?

Девушка отпрянула назад так, будто Магнус помахал крестом у нее под носом.

– Он наш гость, – пролепетала она. – Леди Камилла сказала, что он оказал нам честь. Мы ничего такого не знали.

– Нет? – спросил Магнус, и в голосе его прозвучало недоверие.

Конечно, вампиры Нью-Йорка всегда отличались осторожностью. Они довольствовались лишь самым необходимым, и любые промашки тут же исправлялись, пока о нарушениях Закона не пронюхали Сумеречные охотники. В то же время Магнус не исключал, что, если Камилла захочет ублажить гостя, она вполне может закрыть глаза на убийства. Это в ее духе: предложить гостю человеческие жизни.

Магнус все больше сомневался в том, что Луис Карнштейн оставит на закуску столько лакомых кусочков. Возможно, он уже пустил ребят в расход.

Он посмотрел на стоящую перед ним нежную красотку: интересно, сколько жертв на ее счету?

– Пожалуй, – тихо произнесла она, – мне стоит сейчас сходить за нефилимами.

Нефилимы были самым страшным кошмаром любого монстра. Но Магнус тоже умел превращаться в монстра. И он вовсе не собирался оставлять мальчишку в их логове, если он еще жив. Между его пальцев пробежали голубые искорки. Глаза девушки изумленно расширились.

– Ты… Магнус Бейн, – выдохнула она.

– Да, – ответил Магнус. Иногда известность бывает очень кстати.

– Тела наверху. В Голубой комнате. Он любит играть с ними… когда все закончится.

Девушка шагнула в сторону и растворилась в тени.

Магнус расправил плечи. Самое главное он узнал, и, похоже, никто больше не собирался чинить ему препятствий.

Он направился вверх по изогнутой лестнице, застеленной пыльной ковровой дорожкой. Апартаменты, в которых вампиры принимали дорогих гостей, находились на самом верху.

Отыскать Голубую комнату оказалось проще простого, достаточно было вспомнить, где в лучшие времена находились номера люкс.

Магнус вошел, и ему сразу бросилась в глаза огромная дыра в потолке. Когда-то потолок сиял нежно-голубым цветом, который художники именуют цветом летнего неба. Слепящий дневной свет был подобен фонарю в руках тех, кто не боится столкнуться лицом к лицу с монстром.

Девушка не обманула – тела подростков, наивно объявивших охоту на вампира, были здесь. Глупые мальчишки, они не сомневались в своей победе. Также здесь были тела и других, более маленьких детей. Этих вампир убил раньше. А затем спрятал.

«Я опоздал, спасать тут некого», – с сожалением подумал Магнус. Казалось, комната пропахла кровью и смертью, а еще – страхом, сменившим надежду на избавление.

Судя по всему, этот Карнштейн съехал с катушек. Иногда такое случается – возраст и одиночество с любым могут сыграть злую шутку. Магнус уже сталкивался с подобным. Лет тридцать назад нечто подобное случилось с одним парнем-колдуном. Хотелось бы надеяться, что его самого минует чаша сия. «Если я впаду в старческий маразм, пусть меня остановят», – шепнул он себе под нос, чтобы выпустить пар.

После оргии, которая здесь происходила, на выцветших бледно-голубых стенах остались кровавые потеки, на полу темнели лужицы. Кровь мальчишек и насыщенно-красная кровь Луиса Карнштейна; высыхая, кровь вампира не меняет цвет.

В одной из лужиц человеческой крови что-то поблескивало. Магнус наклонился и присмотрелся. Крестик. Маленький золотой крестик. Теперь он может отдать Гваделупе хотя бы это. Магнус положил крестик в карман. Ему хотелось побыстрее покинуть эту комнату.

Внезапно он услышал жуткие чавкающие звуки. В дальнем углу комнаты был вампир. И вампир этот склонился над мальчиком.

Магнус взмахнул рукой, и вампира от бросило к окровавленной стене. Медлить было нельзя. Спотыкаясь о мертвые тела, колдун бросился к мальчику и заключил его в объятия. Ему было не больше пятнад цати, возможно, шестнадцати лет. И он умирал.

При всех своих способностях Магнус не мог наполнить его тело кровью. Подложив руку под темную голову, он ждал момента, когда подросток откроет глаза. Во всяком случае, он надеялся на это.

Но мальчик ни разу не взглянул на него. Пальцы с грязными ногтями судорожно вцепились в руку Магнуса. Мальчик вздохнул раз, затем второй, третий, а потом пальцы его разжались.

– Как его имя? – сквозь зубы спросил вампира Магнус. – Это был Рафаэль?

Он и сам не знал, почему подумал о Рафаэле. Меньше всего ему хотелось, чтобы сын Гваделупы умер у него на руках. Мальчишка прожил дольше всех, но он не смог его спасти. Магнус вспомнил умоляющий взгляд Гваделупы.

Вампир сидел, привалившись к стене, там, куда его отбросил колдун.

– Рафаэль… Ты пришел сюда, чтобы найти Рафаэля? – Он издал короткий полубезумный смешок.

– Что тебя так развеселило? – раздраженно спросил Магнус и почувствовал прилив ненависти. Он уже давненько не убивал вампиров, но сейчас был готов растерзать этого стервеца.

– Потому что я и есть Рафаэль Сантьяго, – ответил вампир.

Колдун в ужасе уставился на вампира и только сейчас разглядел, что он молод. Да какое там молод – не старше убитого им мальчишки. Он прижал колени к груди и обхватил их руками. Лицо обрамляла копна вьющихся волос, большие темные глаза были картинно красивы, но мягкий мальчишеский рот был перемазан кровью. По бокам рта сверкали клыки. Вампира трясло, как будто он умирал от холода. Однако в комнате стояла удушающая жара. «Как в аду», – подумал Магнус.