— Все это отравляло мне кровь. Каждый раз через какое-то время мне необходимо было выпустить пар, как кровопускание больному, чтобы снять стресс. Каждая победа на ринге была победой над моей уязвимостью, за то детство с отцом.

Я хмурюсь от смущения.

— Тогда зачем ты доверяешь мне рассказ о своем отце?

— Доверяю. Я доверял ему, поэтому позволял причинять мне боль. Он показывал мне свое настоящее лицо, которого никто не видел.

— А твоя мать. Она знала?

— Знала, но ничего не могла с этим поделать, или делала вид, что не могла. Мы оба делали вид.

— То что с тобой случилось это просто совершенно ужасно. Но какое отношение это имеет к нашему ребенку?

— Я копия своего отца. Я буду также бить своего сына, Лейла. И даже не буду пытаться, помочь ему этого избежать.

Я замираю.

— Ты не такой, как твой отец, — шепчу я.

— Ты не знаешь этого. Я даже не знаю, что еще сидит внутри меня. Его жестокость создала во мне монстра.

— О, мой великий, большой герой, мое сердце, моя любовь, ты — не твой отец. Ты никогда им не станешь. Я даже не секунды не сомневаюсь, что ты сможешь бить нашего Томми. Ни одной секунды. Твой отец был монстром, но я знаю, что ты не такой.

Он опускает взгляд на руки.

— Я не буду его так любить, как стоит, если ты не будешь жить. Если ты умрешь, я пойду за тобой.

Я сажусь на корточки перед ним.

— Послушай меня. Я не планирую умирать. Я на самом деле думаю, что у меня все получится. Получается же у других. Я все утро рылась в интернете вместе с ма. Я вычитала, что люди борются с раковыми опухолями всевозможными методами.

Он внимательно смотрит мне в глаза, да он очень сильно хочет поверить, но боится так рисковать. Он хочет все же пойти по пути наименьшего сопротивления.

— Рак — это не микроб, который можно подцепить в грязной воде или еще где-нибудь. Это разрастающаяся ткань в моем собственном организме. Даже если они вырежут все, и я буду жить точно так же, как жила до этого, мой организм может произвести ее опять.

— Я чувствую себя таким бл*дь беспомощным.

Я мягко улыбаюсь.

— Ну, ты на самом деле не так уж и беспомощен, как тебе кажется.

Он с удивлением смотрит на меня.

— Возможно тебе покажется это смешным, но… помнишь я просила тебя, чтобы ты оставил свой наркобизнес? Кажется, теперь мне необходимо, чтобы ты вернулся к нему. Мне нужно, чтобы ты снабжал меня марихуаной.

Его глаза расширяются и становятся как блюдца.

— Мне нужны свежие листья и почки. И мне нужно их очень много.

Он хмурится.

— Для чего?

— Видишь ли лист марихуаны имеет сильные лекарственные вещества — антиоксидантные, противовоспалительные и нейропротекторные, но он содержит также противораковые питательные вещества, называемых каннабиноиды, которые способны на многие чудеса, но самая захватывающая вещь — они способны нормализовать клеточные связи в организме. Они устраняют разрыв в нейропередаче в центральную нервную систему и головной мозг действует в двух направлениях от передачи информации к положительной обратной связи. Поэтому для людей вроде меня, чьи системы дала сбой из-за раковых клеток, восстановление положительной обратной связи возможно именно таким образом.

— Ты собираешься все время быть под кайфом?

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, необходима специальная термическая обработка, чтобы выделить другие вещества и превратить в наркотик. Я собираюсь же делать сок из сырых листьев марихуаны, употреблять почки в салаты и ростки.

— Я очень хочу поверить, что конопля вылечит тебя, но должен признаться, это звучит очень уж надуманно.

— Во-первых, марихуана или конопля — это только один ингредиент в целом ряде мер, которые я собираюсь предпринять. Раковые клетки растут в кислотной среде. Значит, мне нужно будет удерживать щелочную среду. И я не собираюсь больше употреблять ГМО и пестициды, а перейду на вегетарианское питание, исключив стресс и так далее. Вот, взгляни на это, — я открываю сумку, роюсь в бумагах, нахожу нужную статью и отдаю ему. Он с нетерпением просматривает страницу.

— Проверим, — говорю я. — Хотя правительственные органы власти постоянно отрицают, что марихуана имеет какие-либо положительные вещества, на которое правительство выдает патенты с октября 2003 года. 26 методов использования каннабиноидов в качестве антиоксидантного и нейропротекторного средства. — Я показываю пальцем на строку. — Посмотри, патент США за номером 6630507?

Он смотрит на меня, почти поверив, но не до конца.

Я хватаю его за руки.

— Ты должен мне поверить. У меня все получится.

Он тяжело вздыхает.

— Даже люди, страдающие последней стадией рака, смогли победить его, — говорю я.

— Хорошо, Лейла. Согласен. Я достану тебе марихуану, — он не отрывает от меня глаз. — И я присоединюсь к твоей новой диете.

— О, мой дорогой. Тебе не обязательно, поскольку ты возненавидишь ее. Мой рацион, как правило, будет состоять из трав — люцерна, ростки, кефир и много еще ужасных вещей.

— Что, черт возьми, за кефир?

— Живые организмы, который добавляются в молоко или сметану, создавая продукт на пробиотиках.

Он содрогается от одной только мысли.

Я смеюсь.

— Эй. Я не хочу, чтобы ты соблюдал мою диету. Мне необходимо, чтобы ты хорошо питался и был счастлив. Когда ты счастлив, я тоже чувствую себя счастливой. А когда я чувствую себя счастливой, мое тело тоже счастливо.

— Ты будешь отдельно готовить для себя?

— Зачем? Моя еда по любому в основном будет в сыром виде.

— Но тебя будут смущать запахи от моей еды.

— Ну и что?

Он медленно кивает.

— Нет. Я хочу сесть с тобой на диету.

— Это никак мне не поможет, поэтому не имеет никакого значения.

— Зато для меня это будет иметь значение. Мы будем есть одну и ту же пищу, или же я не буду вообще есть.

— Хорошо, — у меня наворачиваются слезы.

37.

Сегодня утром я наблюдаю за ее галочками на нашем календаре, который содержит священную информацию: 60 дней. Она разворачивается ко мне все светящаяся и полная надежд. Я отправляюсь на работу, звоню ей несколько раз. Все хорошо, но когда в семь часов вечера, я возвращаюсь домой, она лежит в постели.

Я спешу к ней.

— Что случилось?

— Ничего страшного. Всего лишь почувствовала боль.

— Где болит?

— Это нормально. Даже Лили испытывала такие приступы. Не волнуйся, с ребенком все в порядке, — успокаивает она.

Она путает мою слепую ярость со страхом.

— Не беспокойся, дорогой. Вероятно, будет еще много таких дней.

— Что бл*ть с тобой не так? — реву я. — Как ты можешь такое делать с собой?

Опешив от моего гнева, она пытается начать по новой мне объяснять свою безумную позицию.

— Дорогой мой, — говорит она. — Со мной все в порядке. Правда. Я всего лишь прилегла, чтобы облегчить нагрузку на матку.

— Конечно. Очевидно, что ты не желаешь отправиться в больницу и выслушать настоящее мнение врача.

Она смущается.

— Нет, не хочу.

— Отлично, — бросаю я и в полном отчаянии убираюсь из дома. Я слышу, как она окликает меня, но какой смысл? Она просто будет взрывать мне мозг своим бредом.

Я сажусь в машину, запускаю двигатель и не разбирая пути еду. В конце концов, я очухиваюсь у одного из клубов Доминика. Парковщик прыгает в мою машину и по рации сообщает сотрудникам на ресепшен о моем прибытии, меня встречают с широкими улыбками, и, конечно, для меня вход свободный. Симпатичная девушка приподнимает занавес и вводит в VIP-зону. Метрдеотель подходит ко мне с широченной улыбкой.

— Мы давно вас не видели, — говорит она тихо. — У нас есть очень хорошая девушка блондинка, которая может присоединиться к вам. Анастасия, русская, с красивым телом.

Я киваю, и она ведет меня к диванам. Сейчас еще рано и почти никого нет. Танцует с длинными темными волосами девушка на сцене, чем-то напоминающая мне Лейлу. Я быстро отворачиваюсь.