Теккерей родился (в 1811 г.) и вырос в богатой, старинной английской семье. Детство его прошло среди роскошной индийской природы. До семи лет он прожил в Калькутте, где его отец, Ричмонд Теккерей, последовательно занимал посты окружного судьи и главного сборщика пошлин, а затем, как и все дети богатых английских семей, проживавших в Индии, был отправлен в Англию и до двенадцати лет оставался в доме своего деда, спокойно и комфортабельно доживавшего свои дни в деревне Гадлей. Двенадцатилетним мальчиком поступил Теккерей в Чертрисскую школу, находившуюся под покровительством высшей аристократии и высшего духовенства.

Красивый, кроткий, отчасти робкий мальчик, каким был тогда Теккерей, скоро завоевал себе симпатии своих сотоварищей. Не смотря на свою общительность и живость характера, он не принимал участия в школьных играх, которые в ряду предметов, не симпатичных Теккерею, занимали ближайшее место после геометрии и алгебры. Он, однако, не уединялся, ничуть не сторонился своих товарищей, которых привлекала к нему способность быстро писать стихи и пародии, рисовать карикатуры. Слава остряка, сатирика, карикатуриста доставила ему самую широкую популярность. Многие бывали жертвами такой способности Теккерея; он любил подсмеиваться над недостатками своих товарищей, но делал это в такой добродушной форме, что никто и не думал на него обижаться.

Почти также, как играть, не любил Теккерей и «учиться». Ни математика, ни древние языки, которые он впоследствии прекрасно знал, не привлекали его особенного внимания. Учился он «понемногу», «чему-нибудь и как-нибудь». Строгий, сухой директор, педанты-учителя не сумели сделать «ненавистных» греческого языка и математики более интересными для Теккерея, не сумели возбудить его любознательности и прилежания. У юноши Теккерея уже в то время появились свои собственные интересы, взгляды, понятия. Он не учился, не играл, но за то много читал. Читал он главным образом произведения беллетристики. Каким-то чутьем умел он подбирать себе книжки. Две-три страницы не интересного текста решали судьбу книги. Теккерей бросал не понравившееся ему сочинение и брался за другое. Мысли, возникавшие у него при чтении, выражались в карикатурах, которые он набрасывал здесь же на полях книги. Все почти книги, бывшие в руках Теккерея, украшены целым рядом, часто очень удачных карикатур – иллюстраций. «История древних» Роллена, употреблявшаяся как учебник в английских школах, дала много материала для юного сатирика. На первой странице её красуется Клио, муза истории, в виде старой девы, вооруженной очками, зонтиком и корзинкой с письменными принадлежностями. Алкивиад, с сигарой в зубах и моноклем в глазу, с философским спокойствием отрезывающий хвост у собаки; Агезилай в короткой рубахе, под зонтиком; Дидона с веером, величественно восседающая на троне и др. личности оживляют страницы этого сухого учебника. Масса карикатур Теккерея, рассеянных по полям разных книг, составили собой вышедшую недавно «Теккереяну», в которую вошло до 1.000 отдельных карикатур и рисунков. Из Чертрисса Теккерей перешел в феврале 1829 г. в Кембриджский университет. Вкусы его сложились еще в первоначальной школе. Здесь обнаружил он любовь к беллетристике, здесь же выказал он впервые и свои блестящие сатирические способности. Поступив в университет, Теккерей остался тем же. Науки интересовали его мало. Также, как герой его будущего романа «Пенденнис», он не особенно углублялся в университетскую науку, работал урывками. Здесь он сошелся очень близко с знаменитым впоследствии поэтом-лауреатом Тениссоном и ученым Кемблем, здесь же началась и это литературная деятельность. Началась она изданием маленького журнала под заглавием «Сноб, литературный и научный журнал». Содержание каждого номера состояло из шуток и юмористических очерков в стихах и прозе. Особенно выдающегося журнал, выходивший под редакцией и при несомненном сотрудничестве Теккерея, конечно, ничего не представлял, но некоторые вещи уже носили в себе несомненные зародыши того юмора, которым впоследствии отличались журнальные статьи будущего сатирика-романиста. Выходивший еженедельно «Сноб» прекратился на одиннадцатом номере и возродился в новом издании. «The Gownsman» («носитель мантии», т. е. член университетского общества). Этот второй журнал, издававшийся также очень недолго, был последним по времени литературным предприятием Теккерея-студента, который оставил университет в 1830 году, не получив никакой ученой степени.

Покончив с своим официальным образованием, Теккерей отправился продолжать его в Веймар, который был центром умственной жизни, пунктом, к которому стремились ученые, художники, поэты, музыканты. Притягательной силой там являлся великий Гёте.

Теккерей вместе с несколькими молодыми англичанами отправился в Веймар и был очень любезно принят в салоне великой герцогини, где собиралось избранное веймарское общество. Приглашения на обеды, балы и рауты сменялись одно другим. Несколько раз в неделю давались придворные спектакли. Теккерей всегда с удовольствием вспоминал о своей жизни при этом блестящем Дворе, особенно о своем знакомстве с великим Гёте, который удостоил его даже «почетной аудиенции». По-видимому, Теккерей и здесь обратил на себя внимание своими карикатурами. «Моим наслаждением в то время, – говорит он, – было рисовать карикатуры для детей». Карикатуры эти, однако, по достоинству оценены были и взрослыми; много лет спустя, когда он, уже известный романист, заглянул в Веймар, он, к своему удовольствию и радости, увидел, что многие из его карикатур бережно сохранились. Сам Гёте снисходил до того, что любовался его карикатурами.

Быть может, влиянию этого художественно – артистического веймарского кружка нужно приписать решение Теккерея сделаться живописцем и оставить начатую еще на школьной скамье литературную деятельность. Прежде всего он отправился в Рим, но очень скоро уехал оттуда и поселился в Париже. Целыми днями просиживал он в Лувре, копируя картины известных художников. Живопись, однако, ему не давалась, хотя рисовал он легко и бойко.

Жизнь в Париже, не смотря на такого рода неудачи, очень нравилась Теккерею и он также, как и его герой Филипп, впоследствии не раз вспоминал веселое время, когда он жил в недрах богемы, наслаждался устрицами и ничего неделанием, курил, пел по ночам и в изобилии пил содовую воду утром, подымаясь с постели холостяка, правда, «одинокого, но за то не обязанного заботиться о жене и детях», не раз в его ушах звучали «веселый гул оживленного говора, молодой смех и знакомые мелодии студенческих песен». («Приключения Филиппа», т. I, стр. 165, 176). Теккерей восторгался самым искренним образом жизнью художников в Париже. «Жизнь здешнего молодого художника, – писал он, в одном из своих парижским писем, – это – самое легкое, самое веселое и, в тоже время, самое неряшливое существование». Он приезжает в Париж из своей провинции лет 16-ти. Родители назначают ему ежегодную пенсию в 400 рублей и сами платят его учителю. Он поселяется в Латинском квартале, является обыкновенно в мастерскую довольно рано и работает там вместе с двумя десятками товарищей, таких же веселых и таких же бедных, как и он сам. Каждый из них курит свою любимую трубку, и рисуют они свои картины в облаках дыма, среди шумной болтовни, острот и громкого хорового пения. Теккерей вел такую же точно жизнь и комната, которую он занимал в Латинском квартале, очень часто, по словам одного из его товарищей, «превращалась в ад, правда, очень веселый, но все-таки ад». Многочисленные гости, разместившись где попало, курили, пили, пели, разговаривали. Ему нравилась полная независимость художников, их простота, естественность, а главное богема. Нравился Теккерею также и Париж, его красота, изящество, масса картинных галерей, счастливый климат. Позже он часто приезжал в Париж, чтобы «освежиться», тряхнуть стариной… И тут он не упускал случая пожить в родной его сердцу богеме, проводя время в обществе художников и литераторов, которым часто помогал. О добрых делах его в это время рассказывают не мало анекдотов… «Раз утром, войдя в спальню Теккерея, – рассказывает один из очевидцев, – я увидел, что он кладет золотые монеты в коробочку для пилюль, на крышке которой было надписано: принимать в случае нужды. – Что это вы делаете? – спросил я. – Да вот, – отвечал он, – я нашел в Париже одного старика, который говорит, что он очень болен и не знает, что ему делать; я подозреваю, что ему нужно именно это лекарство и вот почему доктор Теккерей намеревается предпринять этом способ лечения».