Я закурил и не ответил.
Олег снова встретил меня на улице, сидел на лавочке. Завидев, помахал рукой, будто боялся, что не узнаю.
Поздоровались. Я ждал прежнего ритуала с чаем и вареньем, но нет, молодой человек не двинулся с места. Ему вчера звонили из компании, убедительно просили в ближайшее время не уезжать из города. Они в ближайшее время огласят какое-то предложение. Олег решил, что наш вчерашний разговор был записан, после чего и последовал звонок. Поэтому он и звонил мне с улицы, и поговорить хотел здесь же. Я напомнил ему про СОРМ[1], объяснил, что это.
— Как же мне с вами связываться тогда? Мобильник — отключить? А то вдруг он… — хотелось пояснить: даже выключенный, он продолжает работать, указывая на местонахождение владельца, но прослушивать, нет, будет нельзя. Ограничился второй частью фразы. Олег немного успокоился.
— Да, — спохватился тут же, усаживая меня на лавку, — я про «карманы» хотел рассказать. Понимаете, их ведь для себя собираются использовать люди нашего спонсора. — Я ему сам это рассказывал, но Олег успел забыть. — Все подготовительные этапы уже пройдены, ну начерно, конечно. Но что там — осталось дочистить данные, поставить ряд проверочных опытов, накопить положительную статистику. На все про все уйдет месяца четыре, полгода от силы, и можно ставить производство «карманов» на поток.
— А сейчас сколько ваша лаборатория их может делать?
— Два-три в день. Даже на нашем генераторе, вот только после взрыва лучше не рисковать, хватит и одного. Каждый — на двух человек или на какое-то оборудование весом в полтораста килограммов максимум, тут ведь надо учитывать все вплоть до грамма, плюс-минус дают дни, а то и недели разницы, в зависимости от срока отправки. Они мне звонили и, кажется, даже угрожали. И ладно бы я один, но у меня девушка есть, понимаете. Я за нее переживаю, у нас отношения довольно сложные.
Он начал рассказывать в подробностях об их отношениях, я понял, все эти «карманы» всего лишь предисловие. Его «девушка», (лучше закавычить для верности) работает в пип-шоу, куда он иногда наведывается. Она же помогает людям расслабиться, для верности, ручками. Он — один из ее постоянных клиентов. Она его привечает, но дальше привечания дело пока не дошло, хотя он ходит к ней регулярно, уже три месяца. Всякий раз платит как положено. Если есть время, они общаются.
Слушать это было невыносимо, но почему-то я изредка поддакивал. Олег не просил поддержки, просто выплескивал это из себя. Наверное, потом ему будет легче. Снимет стресс, успокоится, принарядившись, поедет к той, которую считает своей.
Немного распогодилось, заморосивший утром дождь давно перестал, лужи подсохли. Надо будет позвонить в гостиницу, пообщаться с Андреем Семеновичем. Выйти на отдел, где работала Лариса. Я перебирал в уме вопросы, которые задам тому или иному человеку, удивляясь, не понимая — что я делаю. Зачем? Я не ищу Короткова или Ларису. Пытаюсь понять другое — что они обрели?
Придя домой, позвонил в тюменскую гостиницу, выискал горничную, обслуживавшую их номера, официантку, приносившую им обед и ужин, портье. Собеседники в основном отмалчивались, но молчание было понятней слов.
Потом пошли родичи Короткова и Ларисы, друзья-подруги, родичи друзей и друзья родичей. Я запутался в них. Сам не понимая, зачем спрашиваю.
Утром позвонила Женька, дрожащим голосом сообщила — найден автомобиль Короткова, в сотне километров от города, и она сейчас едет ко мне.
— А его самого нашли? — спросил я, как только открыл дверь.
— Нет.
— А ее?
— Не сказали. Наверное, тоже нет. У машины новый владелец, он клянется, что купил авто у Стаса на той неделе.
— А что думает полиция?
— Не знаю. Влад рассказал все вроде честно, но надо еще самой все разузнать. — Я не понимаю, он что же… что с ним? Хоть ты скажи, — попытался снова обнять, не далась. — Нет, ты скажи, что ты нашел? Ведь что-то искал все эти дни?
Она потащила меня в комнату. Сколько лет здесь не была, — с тех пор, как звонила и, рассказывая, в чем будет, в чем нет, заставляла трепетать в предвкушении.
Я и сейчас вспоминал только первые ее визиты. Не супружество, его будто и не было. Для беспамятства этого ей стоило войти, увлечь меня за собой. Посадить на диван, взяв за руки, и вглядываться в глаза.
Наконец, обнял и поцеловал. Женька вздрогнула, но не отстранилась. Или так она побуждала меня к словам, застрявшим между сердцем и горлом?
Я молчал. Мнилось странное — Коротков с Ларисой не выезжали из города, засели где-то в частном секторе, изображая отца с дочерью перед хозяевами. Нет, Лариса бы не рискнула. Поговорив с десятком друзей-родичей, я понял: она — организатор, Коротков воплощал ее идеи и снабжал финансами. Хороший организатор: все следы терялись, начиная с субботы, как в черной дыре…
Я медленно поднялся, вызвонил секретаря.
— Мне говорили, у вас ставились эксперименты с утяжелениями для подопытных. Сколько их осталось? А было? — Краем глаза увидел, как Женька пружиной вскочила с дивана. — И сколько нашли? И когда? И никого? А система слежения… а, ну да. — Я долго слушал его ставшие сбивчивыми ответы. Наконец, установилась тишина.
— Вы полагаете… — наконец, промямлил секретарь, теряя голос, — но это… бессмысленно…
— Дайте телефон вашего спонсора, Владислава. Вы знаете, какого… Тогда пусть позвонит сам. — Я уронил телефон, будто он весил два пуда. Женя смотрела на меня не отрываясь. Руки прижаты к горлу, лицо — белее снега. Нет, снег в городе даже выпадает серым, постоянный смог, темень зимы, неработающие фонари, грязь, разбитые дороги, раздрызганные колеи, ведущие в никуда по свежевыпавшему блеклому холсту, измазанному жирными коричневыми штрихами.
Звонок. Я попал в кнопку с третьего раза.
— Владислав? — сухое «да» человека без возраста. — Это Иволгин, да, вы знаете. У меня есть достаточно точная информация по Станиславу Короткову. И Ларисе Медынич, ведь вам и она нужна.
За несколько минут разговора секретарь, этот ничем не примечательный, ни для кого ничего не значащий человек, в деталях рассказал о том, чего так и не сказали Олег и Андрей Семенович.
Существует три режима работы генератора, для создания малых, средних и больших объемов инфляционных «карманов», секретарь называл их «пустотами». От сорока до двухсот пятидесяти кубометров внутреннего пространства.
И хотя для каждого существует один массовый предел, после которого время в «кармане» начинает замедляться, но чем больше объем создаваемой пустоты, тем слабее возрастает разница. После взрыва системы охлаждения настройки слетели, компьютер, управляющий генератором, перезапустился в безопасном режиме, так что узнать, какой объем был на нем создан, невозможно. Секретарь предположил, что Коротков сознательно отключил предохранители, чтобы вывести их из строя. И еще: он использовал не только все утяжеления, общей массой почти в двести кило, но и взял с собой двухпудовый сейф с техническими паспортами изделий. Все это в первые дни играло на версию побега.
Коротков бежал, но дальше Канады. Насколько далеко — с ходу секретарь высчитать не мог. Зачем так далеко? — Да, он взял золото и драгоценности, но и наличные тоже. Или настолько не хотел видеть ни жену, ни близких, ни далеких, ни компанию, ни ассистентов? Не вспомнил о брате… Лариса… Для нее нет ни отца, ни матери?
— Я вас слушаю, — раздраженный голос молодого человека. Владислав стал обретать черты. Первый его вопрос я пропустил.
— У меня все основания утверждать, что Коротков прибыл с Ларисой в лабораторию, запустил генераторы, отправившись как минимум на пятьдесят лет вперед. Для бегства у него были сбережения в золоте и драгоценностях. Лариса также перевела часть средств в украшения и…
— На анонимные номерные счета в «Креди-Свисс». Все его и свои средства, общей суммой… — Владислав остановился. Помолчав, спросил: — Вы полагаете, франки столько просуществуют?
