Комментарий к Глава 4

http://static.diary.ru/userdir/3/3/3/5/3335448/84201289.jpg

========== Глава 5 ==========

Следующий день выдался «жарким». Занятие высоты двести двадцать и выбивание с неё банд-формирований начались с утра. Местность была сильно гористая. БТР могли подойти только по единственной горной тропе, которая, соответственно, хорошо охранялась противником. Японцы, по согласованному совместному плану, высадили десант на соседние плато, и теперь пытались с тыла зайти на заданную высоту. Кай смотрел, чтобы проход БТР постоянно прикрывали огнём с вертолётов. И ждал, когда придёт время направить свою группу десанта для взятия в кольцо этой высоты. Поскольку всё это началось рано утром, это спасло Кая от мыслей в его голове. Да и с вечера, по приезде в штаб, некогда было думать об этом… Сейчас, в разгаре боя, Кай вообще забыл про сегодняшний вечер.Его наблюдательный пункт располагался выше по горе. Отсюда достаточно хорошо просматривалась, через бинокль, картина происходящего. Плюс разведка постоянно приносила свежие данные, и мониторы стационарно подключенных компьютеров показывали картину всего. Это был временный штаб, оборудованный здесь для ведения данной операции. Кай по рации отдавал приказ командиру вертолётной бригады и увидел, что к нему направляется Йонг с его мобильным телефоном. Он как всегда его где-то забыл.Йонг молча протянул Каю телефон, на мониторе которого высвечивалось имя звонящего: Тоями. – Да. Слушаю тебя, – ответил Кай Тоями. – Звоню уточнить, не забыл ли ты о сегодняшнем вечере? – в голосе Тоями прозвучала издёвка, у Кая перехватило дыхание. Все события вокруг него как бы ушли на задний план. – Что ты молчишь? – его голос был спокоен, как будто он спрашивал о самом обычном. – Я помню. Всё в силе… – Хорошо, а то, может, у тебя планы переменились, я тогда более интересно время проведу. – Всё в силе, – выдавил из себя ещё раз Кай. – До вечера.В трубке раздались гудки. Перед глазами Кая всё поплыло. Но почему он такой? Что произошло, почему Тоями так изменился… – Генерал.Кай очнулся, сзади него стоял Йонг.Его опять послали десантники, увидев, что Кай опять «завис». Они уточнили у Йонга, не видел ли он, кто ему звонил и, услышав имя – Тоями, многозначительно переглянулись.К этому моменту события развивались не очень хорошо. Японцы так и не продвинулись вперед. Там шёл яростный бой, его БТР продвигались, но медленно. Оказалось, к высоте двести двадцать подошло подкрепление, которое как-то всё-таки проворонили. И сейчас бандиты, судя по движению, правее, на горе, устанавливали огневые точки. Если они там закрепятся, всем придется отступить. – Вертолёт мне с полным боекомплектом. Быстро! – скомандовал Кай стоящему рядом офицеру. – Ты хочешь сам лететь? – Йонг понял план Кая. – Если я не полечу, то можно начинать отступать, ребят накроет огнем с устанавливаемой моджахедами точки. – Можно послать туда других. – Я не посылаю людей на такой риск…Кай увидел зависший над землей вертолёт и, пригнувшись, побежал к нему.Йонг понимал, что не должен пускать Кая, но что он сделает?! Он побежал к десантниками, они сейчас были в другом конце этого склона, там координировали движение БТР. Пока Йонг добежал до них и всё им рассказал, было уже поздно. Над ними пролетел боевой вертолёт, там был Кай.Он полетел один. Это было действительно опасно. Он, конечно, имел полное право отдать приказ и направить туда вертолёты, но он никогда не подвергал чужие жизни такому риску, тем более, когда он знал, что сейчас всё зависит от удачи. Поэтому он полетел сам.Летел низко, практически цепляясь брюхом за скалы, а затем, резко подняв машину в воздух, стал поливать огнем, ещё не успевшего укрепиться на соседней высоте, противника. Они стреляли беспорядочно и хаотично. Его целью было попасть в их боеприпасы – вот тогда начнётся фейерверк, и им будет уже некогда по нему стрелять и закрепляться на высоте им тоже уже не будет смысла. По характерному металлическому звуку он понимал, что в его вертолёт попадают пули. Но пока ничего не рвануло и всё работает – значит, всё нормально.С третьего захода он попал! Начали рваться боеприпасы. Как он и ожидал, они их сгруппировали в одном месте. Он стал резко уходить от летящих во все стороны рвущихся снарядов.Затем направил вертолёт в сторону БТР, которые никак не могли продвинуться дальше из-за массированного огня из-за скалы. Зайдя с воздуха на эту скалу, он выбил засевших там бандитов.«А вот это могли бы сделать и доблестные вертолётчики, – подумал он, – Вот на совещании в штабе он им и устроит разбор полётов!»Десантники видели, как обстреливали вертолёт Кая и как потом взлетели боеприпасы. К обеду высота была взята. Потом добивали тех, кто не хотел сдаться и отстреливался, прячась в камнях.Кай надеялся, что всё закончиться раньше, но, из-за всего этого, всё затянулось.Вернувшись в штаб уже под вечер, Кай провёл совещание по прошедшему бою. Достаточно строго высказал всё о работе бригады вертолётчиков – в такие моменты его боялись и уважали. Он говорил конкретно и по факту. Здесь не на что было обижаться, а если учесть, что он сам всё исправил, то есть сам показал, как всё должно быть, то неудивительно, что они все смотрели на него как на бесспорного их лидера, которому подчинялись и восхищались. Заканчивая отдавать распоряжения на завтра, к Каю подошёл Йонг и достаточно громко сообщил, что его ждёт внизу офицер японской армии. Кай понял, о ком речь. «Не стоило Йонгу так громогласно об этом объявлять, но такие тонкости Йонгу непонятны, – подумал Кай».Сохраняя спокойствие, он отдал распоряжения о дальнейших сегодняшних действиях и о завтрашнем дне. Затем, так же спокойным голосом, объявил всем, что уезжает и будет сегодня поздно, также сказал, куда за ним прислать машину. – Мы думали сегодня отметить. Вроде бой прошёл неплохо?! – Игорь преградил дорогу Каю к выходу из зала совещаний. – И наш «генерал» так героически себя повёл. Если бы ты не разбомбил их, не было бы этой победы. Вот и хотели посидеть, шашлык сделать. – Я надеюсь, ваши посиделки будут в пределах разумного. Отдыхайте, господа офицеры.Кай сурово посмотрел в глаза Игорю, который ещё стоял перед ним и не давал пройти. Игорь подчинился этому взгляду. Он шагнул в сторону, Кай прошёл мимо него к выходу.Во дворе его ждал кортеж машин: лимузин Тоями и четыре джипа охраны. Ему открыли дверь. Он сел внутрь лимузина. Тоями сидел напротив, наверное, хотел видеть его лицо? Или не хочет сидеть с ним рядом?Только сейчас, когда машины тронулись, Кай начал осознавать, куда и для чего он едет, и его начало «накрывать». – Даже переодеться не успел. Не очень приглядный вид для свидания, – Кай знал, что это глупый текст, но он не знал, что сказать, а сидеть в гнетущей тишине было невыносимо. – Ничего, и таким сойдёшь.Прозвучал равнодушный голос Тоями. На Кая смотрели его серые глаза цвета стали. «Ну, почему он такой?!» – внутри у Кая всё перевернулось от его холодности и отстранённости.Хоть Кай и старался не думать о том, для чего он едет, но мысли постоянно возвращали его к действительности. Он долго боролся с собой, понимая, что внутренне ему становится только хуже, а напротив него сидел Тоями, который наблюдал всю эту борьбу на лице Кая, но не делал даже попытки поговорить с ним.«Хорошо! Я первым скажу! Ты хочешь, чтобы я сломался? Да, Тоями?! Так вот, знай, я не просто сломался, я рассыпаюсь у тебя на глазах, я разрушаюсь от того, что со мной происходит и должно произойти! Я не могу больше молчать!» – Тоями. Я не хочу этого… – Откажись. В чём проблема? Подумаешь – не сдержал слово. Ты ведь не самурай, для тебя слово чести не важно, – холодные глаза Тоями пронизывали его.Кая больно задели эти слова. Тоями чётко рассчитал удар и нанёс его прямо в цель. – Я сдержу слово… хоть я и не самурай, – Кай выслушал все эти такие больные для него слова и понял, что пойдёт до конца. – Знаешь, у вас русских проблема с неправильным восприятием мира, об этом ещё Аршад говорил. Вы всё воспринимаете как вселенскую трагедию, и всё, буквально всё начинаете осмысливать с морально-этических ценностей человечества, – Тоями говорил это с издевкой, глядя на Кая, – а это делать не нужно. Не нужно всему давать оценку, на всё навешивать ярлыки. Сегодня прекрасный вечер, мы едем развлекаться. Ты получишь удовольствие, надеюсь на это… и твои узкие, закомплексованные рамки, воздвигнутые тобой же, расширятся. Получишь больше знаний и новых ощущений. И что? Что из этого делать трагедию? – А ты получишь то, что так любишь? Смотреть на всё это. – Да. Я получу то, что так хочу! Верну тебе долг…Дальше они ехали молча. Кай пытался собрать мысли и понять, о чём сказал Тоями в конце. Но он не мог понять слов Тоями, он давно уже его не понимал…***Машины остановились у ступенек входа в отель «Энполь». Им открыли дверь. В фойе их уже ждали и проводили до дверей номера. Тоями сам открыл двери и пропустил вперёд себя Кая, который всё это время был как во сне, вот только сон этот не прекращался, а становился всё страшнее.В номере их уже ждал Василиск. Он, развалившись, сидел в кресле и потягивал вино. При виде них поднялся, подошёл к Тоями и протянул ему руку для рукопожатия. От этого Каю стало ещё более мерзко. Они обменялись рукопожатиями, и казалось, что они его и не замечают. – Что пить будешь? – Василиск жестом пригласил Тоями пройти. – Вина, белого…Он налил Тоями бокал и указал на кресло: – Присаживайся, оттуда тебе всё будет хорошо видно.Тоями сел в кресло, отпил вино и, поставив его на столик рядом, приготовился к предстоящему действу.Василиск приблизился к Каю, который так и стоял, не двигаясь, всё это время. Он встал напротив него, рассматривая, затем повернулся и сел на другое кресло, взяв бокал вина. – Ну что же, приступим, – сказал он, – встань сюда, – Василиск указал на центр комнаты.Кай встал посреди комнаты. Перед ним была большая, невысокая кровать с мягкой спинкой, застеленная голубоватыми шелковыми простынями.Во всю комнату лежал ковёр белого цвета. Сбоку, на кресле, сидел Тоями и потягивал вино из бокала. В другом кресле Василиск, тоже с бокалом вина. Комната была в бело-голубых тонах с приглушённым светом. Василиск смотрел на Кая холодно, лишь губы были изогнуты в презрительной улыбке. – Хочешь выпить? Кай кивнул. Василиск встал, налил в бокал вина и поднёс ему к губам, но после первого глотка забрал с недвусмысленной улыбкой на лице.Василиск был одет в чёрный бархатный костюм с жилеткой, шёлковую рубашку, в вырезе которой был виден красивый, в голубых тонах, шёлковый платок. Поставив бокал на место, он вернулся к Каю. Достал из кармана чёрные кожаные перчатки и стал медленно их надевать, продолжая смотреть ему глаза. – Я всегда добиваюсь своего, – голосом победителя произнёс он, обходя вокруг Кая, – и я не прощаю обид. Ты понимаешь, о чём я говорю? Он, больно схватив Кая за подбородок, поднял его голову вверх. Затем резко наклонился и впился ему в губы. Каю было больно, рука в кожаной перчатке сдавливала подбородок и держала его голову в неудобном положении. Поцелуй был больше похож на укусы дикого животного, затем его язык поник вглубь его рта, Кай начал задыхаться от нехватки кислорода.Василиск резко отстранился от него, протер тыльной стороной перчатки свои губы и вернулся обратно в кресло. Он, не спеша, взял в руки свой бокал с вином и отпил из него, наслаждаясь видом Кая, который стоял и смотрел в ковёр. – Что стоишь? Раздевайся.Кай сквозь шум в ушах услышал голос Василиска и негнущимися пальцами стал расстегивать пряжку ремня. Справившись с этим и вздрогнув от грохота упавшего на пол ремня вместе с пистолетом и ножом, он стал расстегивать френч. Его потряхивало, пальцы не слушались, пуговицы застревали в петлях, но он справился и с этим и бросил френч рядом с собой, затем просто снял через голову майку и хотел расстегивать ремень на поясе брюк. – Хватит…Кай услышал голос Василиска, который изменился. Он поднял глаза и понял, куда смотрит Василиск – он смотрел на его свежий шрам на боку. – Повернись, – изменившимся голосом произнёс тот.Кай медленно повернулся вокруг себя и опять замер. – На этом всё… – произнёс Василиск, встал и более ничего не говоря вышел.Кай перевёл взгляд на Тоями, в доли секунды ему показалось, он увидел в его глазах боль и другое… того, другого Тоями, но это были лишь секунды. Взгляд Тоями поменялся. Он резко встал и, проходя мимо Кая, безразлично сказал: – Что стоишь, как шлюха – ждешь клиентов? Трахать тебя сегодня никто не будет – не стоит на тебя… жду тебя в машине.Дверь хлопнула, Кай вздрогнул от этого звука и медленно осел на ковёр. Его начало трясти, изображения комнаты стали нечёткими от влаги в глазах. Ему было больно и обидно. Он не понимал за что так с ним поступает Тоями? Хотя он понял поступок Василиска, почему он так хотел его унизить – это за тот поцелуй с ним, когда он не был готов к такому, а Василиск посчитал себя оскорблённым. Может, он и прав. Но Кай не хотел его обидеть или задеть своим поведением, просто в тот момент всё неудачно сложилось, а сейчас Василиск вернул долг…Но это было не самое худшее. Кай даже не обижался на Василиска за это. Сам виноват, обидел его, вот и результат.Было другое, то, что просто убивало Кая изнутри – это слова Тоями.«Тоями – за что?»Кай согнулся пополам, хватая ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание и унять ту боль, которая была у него в душе.***Когда Тоями вышел из дверей отеля, он остановился и вдохнул свежий ночной воздух, а затем, чуть подрагивающими руками, стал искать свои сигареты. Перед его глазами стояли свежие шрамы на теле Кая. Когда он их увидел, он до боли сжал подлокотник кресла, чтобы заставить себя остаться на месте и не броситься к нему.Эти шрамы… это то, на что пошёл Кай ради его жизни. Тоями это понимал. Но не понимал, тогда почему так Кай себя ведёт всё это время? Почему он готов умереть за него, а быть с ним он не хочет.«Кай – почему?»Из их лимузина вышел невысокий юноша и направился к стоящему на ступеньках Тоями. – Ты хотел, чтобы я приехал, – юноша перехватил руку Тоями и поднес её к своим губам, – я исполнил твоё желание. – Шичиро… да, спасибо, милый, что ты приехал. Тоями, обняв его за талию, повёл к лимузину.Когда Кай заглянул в открытую перед ним дверь лимузина, он увидел на сиденье рядом с Тоями японского юношу. Тоями, даже не повернув головы в сторону Кая, сказал: – Садись, довезу тебя до твоих. – Меня машины будут ждать на двадцать пятом километре от города… но, если ты занят, я могу их здесь дождаться. – Я занят, но тебя довезу.Кай сел напротив них и встретился с раскосыми глазами японского юноши. – Вы Кай, – сказал он, – я так много о вас слышал. Каждую проведённую вами военную операцию мы подробно рассматриваем и изучаем в военной академии. Для меня честь познакомиться с вами, – юноша протянул руку. – Шичиро, – представился он.Кай пожал в ответ протянутую ему руку и молча продолжил слушать восторженную речь этого мальчика. Кто он для Тоями, Кай сразу понял. Да и Тоями это не скрывал, он держал в своей руке руку Шичиро, поглаживал его пальцы и изредка проводил своей ладонью по его лицу, убирая с глаз спадающие на них его прямые, жёсткие волосы цвета вороньего крыла…Шичиро был неглупым юношей, Кай это сразу оценил в выборе Тоями. Просто он был ещё слишком молод, и поэтому был переполнен патриотическими взглядами и идеалистическими принципами в жизни, присущими молодости и наивности. Шичиро учился в военной академии в Японии, здесь был на практике и планировал свою жизнь связать с карьерой военного. Он много говорил о Кае и его военных операциях, восторгался им и, как оказалось, был его чуть ли не фанатом. При этом Шичиро знал об отношениях Кая с Тоями, но, считая их уже в прошлом, сейчас не придавал этому значения.Кай всё это слушал, изредка отвечал на его вопросы, видя, что Шичиро искренен в своем его почитании и в его словах нет даже тени намёка на неуважение или оскорбление его. Поэтому Кай старался ничем его не обидеть. Хотя вся эта беседа и давалось ему с огромным трудом…Ему было так больно видеть напротив себя Тоями и то, как он ласкает рукой руку Шичиро, и как он на него смотрит и склоняется к его уху, что-то шепча…«Как мне… – думал Кай, глядя на всё это, – а Шичиро даже моложе, чем был я, когда мы познакомились… тогда мне был двадцать один, а Шичиро, наверное, и двадцати нет…»Как Кай выдержал всю это дорогу, он смутно помнил. Помнил только, что, выходя из лимузина, краем глаза видел, как Тоями склонился к лицу Шичиро в поцелуе…***Когда за Каем закрылась дверь, и их машина поехала, Тоями отстранился от губ Шичиро и, откинувшись на сиденье, стал в задумчивости смотреть в окно.Шичиро почувствовал в нём эту перемену, но он был достаточно опытным во многих вопросах любви, и поэтому не растерялся. Он плавно спустился с сидения и встал на колени, а затем, разведя ноги Тоями, встал между ними. Затем, глядя ему в лицо, стал медленно расстегивать молнию на его брюках.Тоями знал, что будет дальше делать Шичиро, но не стал его останавливать, он лишь откинул голову на спинку сиденья.Шичиро видел, что Тоями не возбужден даже после поцелуев с ним. Его это не расстроило, он знал, как поступить дальше. Он аккуратно вынул в прорезь ширинки член Тоями и, склоняясь к нему, провёл по нему языком, затем так же аккуратно взял его в рот, где стал активно посасывать и ласкать языком. Уже через несколько минут он чувствовал, как набухает плоть в его рту. Шичиро усилил напор. Он обхватил одной рукой уже достаточно возбуждённый член Тоями и стал водить по нему языком, как будто слизывая с него только ему ведомую сладость, а затем стал тщательно облизывать саму головку.Тоями тихо застонал, его орган налился кровью и затвердел. Шичиро опять взял его в рот, глубоко, как только мог, и стал насаживаться на него, заглатывая его, а затем проводя сомкнутыми губами по всему стволу.Тоями полулежал на сиденье и смотрел в потолок. Он не хотел сейчас секса, вообще ничего не хотел, но когда он увидел действия Шичиро, он лишь откинулся на сиденье и даже останавливать или говорить о чем-либо с Шичиро у него не было сил и желания, он просто смотрел в потолок. А затем вспомнил его – его глаза, губы, дыхание, то, как он замирал в его объятиях, а потом сдавался и подчинялся ему, доверяя себя. Он становился таким чувственным, загорался от его прикосновений и уже не контролировал себя. Тоями вспомнил сладость его губ со вкусом меда, и потом каким сладким он был там… внутри. Он застонал от этих воспоминаний, его плоть давно была наряжена и то, что сейчас делал с ней Шичиро, делало воспоминания о нём ещё слаще.Он опять вспомнил, как он сидел на его коленях, разрешая его пальцам проникнуть в него, и как расширились зрачки его глаз, когда он провёл там, внутри прикасаясь пальцами к его чувствительному бугорку. И как потом от этих прикосновений он стонал, его тело покрывалось капельками пота, а сам он цеплялся за его плечи, теряя силы и себя. И опять его губы, которые так хотели поцелуев, и он целовал его, а его пальцы продолжали проникать в узкое и жаркое в нём. И потом он сам насаживался на его пальцы, уже не помня себя… Шичиро усилил движения своего умелого рта по стволу Тоями, чувствуя, что тот идёт к разрядке.Тоями ощущал его тело, казалось, они вместе сейчас. Он закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало от этих воспоминаний, воспоминаний того, как он застонал в его губы и излился, и он чувствовал на своем животе его горячее семя, а пальцы внутри него почувствовали эти спазмы, и как он их там сжимал, придя к пику наслаждения…И Тоями излился, сдержав стон.Затем он выпрямился и сел на сиденье, равнодушно смотря, как Шичиро всё тщательно вылизывает у него там. Он закурил, отвернувшись к окну.