Производство металла превышает его внутреннее потребление в два раза.

В декабре 2002 г. цены внешнего рынка достигли рекордных показателей 1995 г. при том, что у отечественных сталеваров, кроме остальных конкурентных преимуществ, еще остался задел низких затрат, обеспеченный курсовой разницей рубль/доллар с кризиса 1998 г.

В декабре 2002 г. уровень внутренних цен значительно превышал аналогичный показатель 2001 г.

За 2002 г. экспорт продукции черной металлургии вырос на 13 % и, хотя при этом на 6,5 % снизился экспорт в США, ухудшилась структура этого экспорта, в котором доля металла в слябах достигла 40 %, а листовой и сортовой прокат снизился на 54 %. На 34 % снизился экспорт стальных труб. Высокий спрос на продукцию высоких переделов сохранился только в Китае, Юго-Восточной Азии, странах Леванта и Магриба. К примеру, переориентация части экспорта в азиатско-тихоокеанский регион позволила Нижнетагильскому металлургическому комбинату увеличить производство стали на 10,5 %.

Спрос на внутреннем рынке возрос и благодаря крупным внутренним заказам нефтяников и судостроителей.

Импорт черного металла из стран СНГ сократился на 32 %, труб — на 51,3 %.

В 2002 г. темп роста в черной металлургии составил 113 %.

Весьма неплохие результаты. Однако весь 2002 г. прошел в жалобах отечественных металлургов на тяжелую жизнь, с одновременным лоббированием снижения налогового бремени. Им удалось сохранить прежний режим налогообложения, отменить экологические выплаты и существенно снизить экспортные пошлины на металл. Сталевары могут вздохнуть: нерентабельным предприятиям продлили жизнь. Вопрос: на сколько?

Обещанный сталеварами кризис оказался центурией Нострадамуса, и слезницы заводского менеджмента по поводу бедственного состояния отечественной металлургии, которые должны и дальше настраивать федеральное правительство на режим льгот и преференций, никого не должны вводить в заблуждение. Реальную прибыль никто в стране не показывает.

За 2002 г. год чистую прибыль показали лишь Новолипецкий ($300 млн), Магнитогорский ($135 млн), Нижнетагильский ($47 млн) металлургические комбинаты, «Северсталь» ($76 млн) и «Мечел» ($4 млн). Остальные компании показывают лишь убытки. Но даже в крупных холдингах значительная доля прибыли оседает на счетах офшорных трейдеров, аффилированных с владельцами или менеджментом. Мелкие же производители работают в том же режиме, к которому уже привыкли в 90-е годы XX века — вся прибыль уводится в офшоры, и перед отечественными налоговиками заводы стоят, сиры, босы и наги, распевая Лазаря. Хотя всем давно известно, что нищий — это доходная профессия.

Хотя в России около полутора тысяч предприятий черной металлургии, на долю вышеперечисленной пятерки приходится более половины всего выпуска продукции. 1400 предприятий официально нерентабельно. Но именно они и сбивают цены на рынке.

По мнению аналитика Альфа-банка Максима Матвеева, средний показатель рентабельности российских металлургов колеблется около 13–15 %. Если считать по международным стандартам бухучета, то — 11 %. В мире нормальной рентабельностью в черной металлургии считается уже 2 %. Схожая прибыльность есть только у металлургов Южной Америки.

Отечественные металлурги берут низкой себестоимостью продукции и активно используют такие конкурентные ресурсы, как предельно низкая заработная плата квалифицированного персонала, дешевые энергетические тарифы и низкие иены на сырье. То есть, не совсем цивилизованно.

Но от этих преимуществ вскоре придется отказаться: не за горами вступление в ВТО, и антидемпинговые преследования будут распространяться не на всю отрасль, а на отдельные предприятия, и разделить ответственность за демпинг с грандами отрасли уже не удастся.

Достаточно отметить, что в США и Европе сталевар получает $18 в час, в Японии — $22, а в России, даже на самых прибыльных комбинатах, оплата труда ниже $1 в час! И в российском законодательстве такого положения, как почасовая оплата труда, не существует. Есть только МРОТ, который введен исключительно для учета штрафов и тарифов, а к заработной плате никакого отношения не имеет. Иначе бы один МРОТ являлся бы реальной минимальной оплатой труда в месяц и равнялся прожиточному минимуму.

Только транспортные расходы, несмотря на меньшие, чем в мире тарифы, из-за наших расстояний значительно превышают мировые. Тот же Магнитогорский меткомбинат из-за полной выработаности собственной сырьевой базы, вынужден возить руду из района Курской магнитной аномалии, а уголь из Казахстана.

Эти конкурентные преимущества позволяют отечественным металлургам прибыльно работать без реконструкции на морально и технически отсталом оборудовании, которое не менялось с первой пятилетки и изношено на 70 %. Ввод нового оборудования и реструктуризация производства ведется опять-таки, как правило, на ведущей пятерке предприятий. Можно предположить, что только крайняя необходимость в собственных инвестициях в реконструкцию и заставила собственников этих компаний показать часть прибыли.

Мировое сокращение спроса на металл привело не только к повышению предложения на внутреннем рынке, но и к согласованной картельной политике основных конкурентов, которые одновременно поднимали цены на свою продукцию в середине 2002 г. и в марте 2003 г. Каждый раз сразу на 15 %. В этом году к «Северстали», «Магнитке» и Новолипецкому меткомбинатам присоединилась еще и НОСТА. Цены прошлого года сохранил только «Евраз-холдинг», но, скорее всего, ненадолго.

Разница а мировых и внутренних ценах, которая раньше позволяла демпинговать при экспорте, практически исчерпана и более не является конкурентным ресурсом. Наоборот, на некоторые виды продукции внутренние цены выше мировых.

Кроме Магнитогорского комбината, где вместо некогда знаменитой горы Магнитной давно уже яма, которую, если верить космонавтам, видно с орбиты невооруженным глазом, никто проблем с рудой не испытывает, но поголовная озабоченность вертикальной интеграцией отличает всех.

Активным игроком на рынке железной руды выступает Группа МДМ, дружественная «Русской стали», в которую входит «Евразхолдинг» и НЛМК. Также Группа МДМ в последние годы поглощает крупные разработки коксующихся и энергетических углей.

«Северсталь» и ММК. создали, было, синдикат «Русский уголь» и сумели захватить контроль в АО «Кузбасуголь», но дальше этого дело не пошло. ММК из участия в «Кузбасугле» вышла и по-прежнему импортирует более дорогой коксующийся уголь из Казахстана. В чем выгода, знает, наверное, только гендиректор Магнитки Виктор Рашников. В России коксующегося угля и железной руды хватает на всех.

Проблема с металлическим ломом. В советское время металлолома было в стране — завались. Возле каждого колхоза обязательно была околица, куда стаскивалась вся неработающая техника. Часто такие площадки были очень большими и напоминали пейзаж после прохоровского танкового сражения.

Уже в кооперативные времена появились деловые ребята, которые за несколько лет всю эту бывшую технику аккуратно разрезали автогеном, загрузили и увезли. Дорога этому лому была в Европу, Японию и Южную Корею. Лом в отличие от руды экологически чистое сырье.

Экспорт лома стал в России очень выгодным промыслом, а Промышленная группа МАИР — активным лоббистом снижения экспортных пошлин на него. (Кстати МАИР объединяет несколько десятков предприятий бывшего советского Вторчермета, расположенных преимущественно у границ и портов, что четко обрисовывает экспортную направленность группы.) Но этот «Клондайк» кончился. Нет больше коммунистических запасов лома — все продали. А падение выпуска металла в 1990-е годы в обозримой перспективе сузит и будущую базу металлолома, так как расчетный срок службы металлических изделий составляет 20–25 лет. Дефицит лома есть уже и сейчас, но с 2010 г. недостаток его будет для отечественной металлургии катастрофическим.

МАИР заявляет, что при повышении цены на лом, группа заводы им завалит. Но за последние годы цена на лом поднялась в три раза, а предложение его выросло только на 8 %.