— Ты ведь будешь нежным, — поцеловав меня, сказала она, и перевернулась на животик, немного приподняв предмет нашего обсуждения.

Я не стал отказываться от такого предложения, и, поцеловав сладкие губки, принялся, целуя спинку, спускаться к аппетитной попе. В голове вертелись мысли, о том что же мне делать. Ведь я толком не знал даже с чего начинать. С Мари у меня было в основном все традиционным способом.

Постепенно спустившись вниз, и начав ласкать её языком, я почувствовал узость и тесноту этой её дырочки. Решив попробовать сначала пальцем, я, продолжая работать языком, приставил указательный к её дырочке и, немного надавив, начал вводить его в неё. И, преодолевая небольшое сопротивление, у меня это получилось. Но там было так тесно, что я засомневался, что туда влезет что-то кроме пальца, о чем и сообщил Луне. Но она напряженным голосом попросила продолжать.

Так, постепенно, работая языком и пальцами, мне удалось вставить в нее три одновременно, и она попросила вставить уже член. Что я и сделал, немного надавив, медленно погружая его в нее. А когда он в нее вошел весь, остановился давая ей привыкнуть, а позже, после её разрешения, начав размеренно и неторопливо двигаться, постепенно ускоряясь, пока не кончил в нее.

После этого случая наши обычные ласки, всегда заканчивались играми с ее аппетитной попкой, которая, после нескольких раз, пускала меня все легче, а Луне даже начало нравится это.

****

За неделю до чемпионата Гермиона приехала к нам.

— Привет ещё один нарушитель правил, — приветствовал я ее тогда, на что она смутилась и порозовела.

В дальнейшем она в основном проводила время с Джинни и братьями, пока я гулял с Луной.

В один из дней, когда они пошли опять играть в квидич, а родители ушли по делам, у меня дома никого не было.

Мы с Луной оккупировали кресло в гостиной и целовались, продолжая наслаждаться друг другом после предварительных ласк. Она сидела у меня коленях, прижавшись спиной к моей груди, с моим членом в попке. Я, не торопливо двигаясь в ней, ласкал руками её тело. Чуть ускоряю темп движений, что вызывает у Луны довольный стон, я начинаю рукой ласкать ее клитор и совсем скоро мы оба кончаем.

Когда мы заканчиваем, я краем глаза заметил Гермиону, которая почему-то вернулась. Она стояла покрасневшая, тяжело дыша за приоткрытой дверью. Одна из ее рук опиралась о дверную раму, а вторая находилась в расстегнутых джинсах. Когда я увидел ее, она как раз доставала руку из трусиков и отходила от двери.

Я не стал говорить об этом случае Луне. Но при дальнейших встречах с Гермионой, та краснела глядя на нас и отворачивалась или пыталась быстрее уйти. А в следующий раз, когда мы с Луной занимались этим, я опять мельком заметил её каштановые волосы неподалеку.

Пришлось рассказывать Луне об этом. Она пообещала поговорить с ней в школе.

Скоро уже начинался чемпионат, а ответа от Поттера ещё не было. Так что мы послали ему сову, которая вернулась с согласием.

Родители предлагали подключить камин Гарри к сети и пойти в гости всем вместе, но я смог убедить их, что лучше туда добраться на обычной машине или ночном рыцаре, а затем аппарировать оттуда. И был отправлен за ним сам, так как родители были заняты и время у них было только на каминное путешествие. Луна со мной ехать не захотела, так как Поттера и обычный мир она уже видела, и интересного для нее там ничего не будет.

Доехав на Ночном рыцаре до городка Литл Уингинг, я подумал, что надо было подъезжать прямо к дому, так как передо мной возвышались ряды одинаковых домов, и надо было или спрашивать дорогу у местных, или обходить весь городок. Местных в пределах видимости не было, и мне пришлось идти вдоль одной из улиц, внимательно рассматривая все таблички встречающихся улиц и надеясь кого-то встретить из местных.

Наконец мне встретилась местная обитательница. Женщина среднего возраста, хоть и странно смотрела на меня, но дорогу объяснила. Так что я быстро нашел нужную улицу, и уже искал нужную табличку.

Двери мне открывал здоровый мужик с редкими усиками. Поздоровавшись и объяснив цель визита, я удостоился разрешения войти.

Пока ждали Гарри с вещами, пришлось рассказать, почему я один и как мы будем уезжать. Пока все рассказывал, тетя Гарри на меня странно смотрела, и в конце моего рассказа спросила:

— Это вы, Персиваль ла Кри?

— О чем, вы? — попытался уйти в несознанку я.

— Недавно мы в книжном клубе обсуждали ваши книги, и я точно помню. Что на фотографии автора были вы. — Добила она меня. Откуда там мои фотографии? И какую книгу они читали? Если первую с приключениями Лайонела, то надо поскорее уходить.

— Он что, какой-то известный писака? — Влез в разговор дядя Гарри.

— Дорогой, он молодой, но уже набравший определенную популярность писатель. Мы разбирали его книгу "Мастер слов" на прошлом собрании клуба, на следующем миссис Малькольм расскажет впечатление о его книге "Лайонел Лютер и философский камень". — Фу-ух, они её ещё не читали и у меня есть время сбежать. Надо поговорить с управляющим, откуда мои фото на книгах. — Хоть я и не думала, что волшебники могут писать о волшебстве, у них же вроде это запрещенно….

Но тут спустился Гарри с чемоданом, и я скорее поднялся, готовясь уходить.

— Извините, Гарри уже готов и нам пора, может встретимся как-нибудь в следующий раз, если я опять приду за Гарри и обсудим мое творчество, а пока нам надо срочно уходить.

— Может, оставите нам автограф на вашей книге? — обратилась ко мне Петуния, а Гарри с удивлением и шоком смотрел на нас.

— Конечно, миссис Дурсль. Несите, я распишусь и мы пойдем, а то нам ещё добираться, а завтра рано вставать.

— Конечно, конечно, я сейчас — и Петуния быстро сходила за книгой, на которой я быстро расписался, и ещё быстрее принялся прощаться и уходить. А едва вышли за порог, схватил Гарри за руку и аппарировал к дому.

Пока Гарри приходил в себя, из дома выбежала мама и остальные, так что я оставил Гарри им, а сам побыстрее скрылся в доме.

Как хорошо, что я могу аппарировать! Пока остальные встали в четыре утра, чтобы успеть к порталу, я спал. На стадион прибыл к самому началу вместе с Луной, и почти сразу отправились на трибуны, минуя весь бардак лагеря.

Места оказались в ложе с министром, а сам министр пришел ненамного позже нас, с министром магии Болгарии. Увидев меня, он очень обрадовался и припряг меня работать переводчиком их общения. Видимо помнил, что я был одним из тех, кто переводил ему русскую прессу. Правда, когда я начал переводить, оказалось, что он знал английский, и просто развлекался за счет Фаджа. После этого, наш министр обиделся, и весь матч, в котором Болгария проиграла, не разговаривал с ним. Что, впрочем, того не сильно расстроило.

Мы оставались на ночь в лагере и часть вечера праздновали с частью гостей победу Ирландии, пока другая часть гостей расходилась по домам. Посреди ночи, когда мы уже спали, в лагере начались беспорядки. Группа людей одетых в костюмы пожирателей, издевались над какими-то людьми на виду у всего оставшегося лагеря болельщиков.

Отец отправил младших прятаться в лес, а меня присматривать за ними. Пришлось вспомнить детство и свой опыт общения с младшими братьями, и связывать всех между собой, чтобы не разбегались.

В лесу, когда попросил всех зажечь Люмос, выяснилось, что Поттер потерял палочку. Вот же раззява, но я призвал её манящими чарами и мы пошли дальше. Встретили мелкого Малфоя, который пытался язвить, но и его я связал с общей группой и повел дальше. Он пробовал возмущаться, но я по-прежнему умею ладить с детьми и кинул на него заклинание немоты, а также помню жалящие заклинания, которыми направлял его в нужную сторону. В лесу к нам присоединились студентки из Франции, они искали свою директрису, но решили присоединиться к нам. По началу, они удивились нашей группе, но после моих объяснений согласились сами обвязаться общей веревкой.