— Прежде всего, — сказал академик, — хочу поблагодарить руководство страны за понимание важности ядерной энергетики и внимание к нашей тематике, проявляемое на самом высоком уровне. Сейчас у нас начато сразу несколько важных работ. Началось строительство первого энергоблока Нововоронежской АЭС, там строится водо-водяной реактор типа ВВЭР-210. На Белоярской АЭС начато строительство сразу двух реакторов — ВВЭР и экспериментального реактора на быстрых нейтронах, по добытой нашими компетентными органами и модифицированной нами схеме — БН-600. Первоначально предполагалось провести энергетический пуск реакторов в 1964 году, но полученная информация позволила сильно сократить сроки проектирования, особенно по реакторам БН, а участие на ранней подготовительной стадии строительства китайских рабочих помогло ускорить строительство. Также положительно сказалось обеспечение строек новейшей экскаваторной и краново-подъёмной техникой, особенно — малыми кранами-«пауками» (АИ)

— Сейчас уже ясно, что первые два ВВЭР в Нововоронеже и на Белоярской АЭС будут закончены постройкой к концу 1960 года, а в конце 1961-го планируем энергетический пуск. Реактор БН-600 посложнее, аналогов мы не строили, как в случае с ВВЭР, поэтому его, скорее всего, ранее конца 1964 года не запустим. И это ещё достаточно оптимистично. (в реальной истории БН-600 строился 11 лет, с 1969 по 1980 г)

— А каковы основания для такого оптимизма? — уточнил Никита Сергеевич.

— Полученная информация весьма подробна, и позволяет заранее избежать многих проблем, которые могут выявиться в ходе строительства, — пояснил Курчатов.

— Очень хорошо, — похвалил Хрущёв. — Порадовали, Игорь Васильевич, спасибо.

— Ещё по поводу переработки отходов, — продолжил Курчатов. — В нашем институте спроектирована и построена опытная мобильная линия по переработке и остекловыванию отходов. Весь процесс происходит в автоматизированном режиме, под управлением программно-временного устройства. Это нам Сергей Палыч идею и прототип ПВУ подкинул. (АИ) Он у Староса с Бергом в Зеленограде увидел автоматизированную линию производства микросхем, что они разрабатывают, тоже в корпусах контейнеров, и нам посоветовал эту идею использовать.

— Линия модульная, в зависимости от типа перерабатываемых отходов комплектуется требуемыми модулями. Каждый модуль выполнен в габаритах стандартного транспортного контейнера. Процесс проходит в замкнутом герметичном контуре, в атмосфере аргона. Такую линию можно доставить железнодорожным, морским или автотранспортом, собрать на территории АЭС и перерабатывать отходы на месте, чтобы не возить их через всю страну в неостеклованном виде. Сейчас первая такая линия смонтирована на комбинате «Маяк» и производится её отладка. В следующем месяце начнём перерабатывать отходы производства.

— К лету планируем собрать вторую линию, — добавил академик Доллежаль. — Есть предложение откачать и очистить радиоактивную воду из озера Карачай, затем вывезти и пережечь в специальном модуле радиоактивный ил. Дно и берега озера забетонировать, чтобы ветер не разносил остатки отходов, когда дно высохнет, после чего образовавшийся резервуар использовать для хранения охлаждающей воды.

— Это хорошо, — Хрущёв был доволен, втык 1956 года учёным явно пошёл на пользу. — Конечно, дело это недешёвое... Но убирать за собой радиоактивное дерьмо мы обязаны. Надо ещё с рекой Теча что-то делать...

— Там сложнее, — Курчатов нахмурился. — Река — всё же не озеро, объект большой протяжённости. Там, Никита Сергеич, надо отселять население вдоль всей реки, это несколько населённых пунктов. Объявить пойму Течи запретной зоной, огородить колючей проволокой, чтобы блудный скот не забредал, и рыбаки по незнанию не совались. С населением провести разъяснительную работу, диспансеризацию, выявить получивших значительные дозы, назначить лечение... Это — расходы, и немалые.

— Но необходимые, — вздохнул Никита Сергеевич. — С рекой — ясно. Если её очищать, затраты будут как при строительстве ГЭС. Прямо сейчас не потянуть. Придётся пока повременить. Насчёт отселения — согласуйте с Госпланом, им на это ресурсы выделять, пусть думают. А ил как из озера выгребать планируете? Он же жутко радиоактивный, наверное? Люди там работать не смогут.

— Ленинградский экскаваторный завод совместно с ВНИИ «Трансмаш» и Кировским заводом начал выпуск дистанционно управляемой техники для работы на атомных и прочих опасных объектах, — ответил Курчатов. — Пока выпускаются небольшие опытные партии бульдозеров, экскаваторов и подвижных манипуляторов на базе агрегатов серийной техники и освоенных в прошлом году кранов — «пауков». Вот заодно и проведём испытания этой техники в реальных условиях.

— Это что же, роботы, что ли? — уточнил Хрущёв.

— Не совсем. Управлять будет человек, при помощи радиоканала и системы стереоскопического обзора из двух телекамер, — пояснил Курчатов. — При этом человек может сидеть даже в другом городе, лишь бы был ретранслятор, обеспечивающий связь. За рубежом подобные системы разрабатываются, в основном, применительно к авиационным беспилотным разведчикам. Там они получили общее наименование «дроны».

— И что, это реально работает? А продавать такую технику на Западе мы можем? — тут же спросил Никита Сергеевич.

— Думаю, да, ничего секретного там нет, инновационной является сама концепция. Можно запатентовать систему стереоскопического телевизионного обзора, и гамма-визир, через который производится поиск высокорадиоактивных источников. Для государства это будет недорого. Всё остальное там тривиально, — пояснил Курчатов.

— Тогда вот что, — решил Хрущёв. — Надо собрать по одному бульдозеру, экскаватору, и этому... манипулятору... но так, чтобы не стыдно было их в Брюсселе на Всемирной выставке показать. И линию по переработке отходов — тоже. Будем их буржуям продавать, пусть переработку наших ядерных отходов Европа финансирует.

— Такой расклад мы предусмотрели, — улыбнулся в бороду Курчатов. — Привлекли студентов факультета технического дизайна Мухинского училища. Переделки получились небольшие, но вид у техники совсем другой вышел. Хотя агрегаты и шасси от обычных МТЗ и ДТ-54.

Он достал несколько фотографий. Тракторы и экскаватор выглядели очень симпатично, не хуже заграничных образцов.

— Добро, — похвалил Никита Сергеевич. — Но надо сразу закладывать сеть сервисных предприятий. У нас опыта работы на европейском уровне ещё мало, потренируемся на странах Восточной Европы, чтобы с нашим кувшинным рылом в европейском калашном ряду не смотреться совсем уж дико. По Томску-7 что?

— Первый оружейно-энергетический реактор ЭИ-1 мощностью 100 мегаватт успешно запущен, — доложил Курчатов. — В настоящее время реактор обеспечивает электроэнергией производство и город. И одновременно производит оружейный плутоний. (в реальной истории запущен 7 сентября 1958 г.)

Хрущёв откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся.

— И ведь молчали, Игорь Василич... Ай, молодцы...

— Хотели ещё раз всё проверить, — ответил Курчатов. — Реактор запущен всего пару недель назад. Местное партийное руководство несколько раз порывалось доложить, я запретил. Конечно, не будь я кандидатом в члены Президиума ЦК (АИ), никто бы не послушал. Исходя из первых результатов эксплуатации реактора, сейчас конструктора у Николая Антоновича, — академик качнул бородой в сторону сидящего напротив Доллежаля, — вносят правки в документацию строящихся реакторов.

— Ну, это понятно. Красиво доложить у нас завсегда рады стараться, — криво усмехнулся Никита Сергеевич. — Ещё что хорошего расскажете? Николай Антоныч, у вас как дела?

— Начали строить первую передвижную плавающую АЭС для освоения Севера, — ответил академик Доллежаль. — Строительство планируем закончить в конце 60-го года. На барже установим лодочный реактор водо-водяного типа, и турбинный генератор. Баржу сделаем ледового класса, и самоходную, с электроприводом от того же генератора.