— Я хочу сказать, господин президент, что пока мы с вами тратим время, чтобы помирить турок с греками, время наших собственных народов может внезапно закончиться, — пояснил Хрущёв. — Ваш Йеллоустоун — это огромная петарда с зажжённым фитилём, вставленная в задницу Америки. Она может рвануть в любую минуту, и от неё не спрячешься. Эта чёртова дыра может погубить всю планету.

— Что вы предлагаете? — прямо спросил Айк.

— Для начала — мы могли бы прислать наших вулканологов, чтобы помочь вашим специалистам адекватно оценить степень опасности, — ответил Хрущёв. — Дальше — будет видно. У нас есть и другие деловые предложения. Например, ваша система радионавигации LORAN и наша аналогичная навигационная система «Чайка» могут работать совместно. И таких мелочей множество. Ясно одно: мы не должны тратить невероятные деньги на гонку вооружений. Планета может разок чихнуть и уничтожить нас всех.

— Согласен, — с ходу ответил президент. — Насчёт вулканологов — однозначно. Я дам команду Национальной Геологической службе. С вами свяжутся, господин Пийп. С разрешения господина Хрущёва, разумеется.

— Я, безусловно, дам разрешение, — ответил Никита Сергеевич.

— По поводу гонки вооружений... — президент развёл руками. — Здесь далеко не всё зависит от меня. Корпорации живут за счёт военных заказов, они — самые прибыльные. Если я попробую отодвинуть их от этой кормушки — меня сметут.

— Но их можно переориентировать на другие заказы, — подсказал Хрущёв.

— Я над этим подумаю. Вы можете предоставить информацию, которую мне рассказали, в письменном виде? — спросил Эйзенхауэр.

— И даже на английском, — Пийп передал президенту папку с фотографиями и документами.

— Я вам весьма обязан, господа... Более того, Америка вам весьма обязана, — сказал Айк. — Полагаю, вы ждёте какой-то ответной любезности?

— Вообще-то нет, — ответил Хрущёв. — Мы понимаем, что вы ограничены в своих решениях принятой политической линией.

Президент несколько секунд раздумывал.

— Я не стану настаивать на уходе советских войск из проливов, — твёрдо произнёс Айк. — Чёрт с ними, с этими турецкими головорезами. Но это останется между нами. Пресса не должна знать о нашем соглашении. Разумеется, в прессе будет шум, на меня попытаются давить через Конгресс. Это уже мой вопрос. У меня с этой минуты есть более насущная проблема. Можете владеть этой канавой, вам она нужнее. Но не пытайтесь каким-либо образом отобрать Гибралтар. Если попробуете — войны не избежать. Я не смогу остановить наших «ястребов».

Вернувшись в свои апартаменты, президент позвал госсекретаря и ближайших референтов. Эйзенхауэр передал им разговор с Хрущёвым и советскими учёными. Все долго изучали документы из папки Пийпа. Копии документов отправили в Национальную Геологическую службу США для изучения.

Госсекретарь Гертер тоже был потрясён известием. Он специально на следующий день ходил по пляжам Санторини, рассматривая двадцатиметровые слои пепла, извергнутого вулканом. Обсуждая с президентом полученные сведения о Йеллоустоуне, Гертер вдруг задумался:

— Сэр... Мне кажется, господин Первый секретарь умолчал кое о чем.

— В смысле?

— Он сравнил Йеллоустоун с петардой в заднице Америки, так?

— Да. Весьма образно, надо сказать.

— Так вот, спичка для этой петарды находится в руках красных, сэр.

— Что-о-о?!!

— Их пятидесятимегатонная бомба. «Kuzkina mat'», как сказал мистер Хрущёв. Если такая штука рванёт в Йеллоустоуне...

Эйзенхауэр побелел.

— Fucking communists! Нет, мистер Гертер, не думаю. Хрущёв был сам реально обеспокоен, это было видно по лицу, по манере говорить... Мистер Пийп сказал, что вулкан может выбросить столько всякого дерьма, что загадит всю планету на несколько лет.

— Это могли быть только слова. Как мы можем быть уверены? Это же коммунисты! Зачем вообще нужна бомба такой невероятной мощности, если для уничтожения любого города хватит заряда в одну мегатонну?

Президент задумался.

— М-да... Такую возможность, несомненно, надо учитывать, — произнёс, наконец, Эйзенхауэр. — Но... В данный момент мне важнее завоевать доверие русского лидера. Моё обещание по проливам останется в силе.

Утаить шило в мешке президенту не удалось. Через некоторое время информация о супервулкане просочилась в газеты. Американская общественность была сильно обеспокоена. Паники «в народе» не было — судя по всему, утечка произошла из Геологической службы, и информация была подана в несколько сглаженном виде. Говорилось о теоретической возможности извержения, подчёркивалось, что предыдущая катастрофа была очень давно.

Но среди администрации США и военных панические настроения были. Догадка госсекретаря, что русская 50-мегатонная бомба предназначена для «инициации» извержения Йеллоустоуна, очень быстро распространилась по правительственным и военным учреждениям США. Военные лихорадочно пытались придумать контрмеры, но ничего не получалось. Они, разумеется, предполагали, что бомба будет доставлена баллистической ракетой. Определённые надежды возлагались на принятый на вооружение в 1958 году ракетный комплекс объектовой ПВО/ПРО «Найк-Геркулес», но он ещё не обладал противоракетными возможностями в полной мере.

Американские геологи, при участии приглашённых советских специалистов, тщательно проверяли полученную информацию, с каждым днём всё более убеждаясь, что советские коллеги их не обманули. Все перечисленные признаки вулканической деятельности были в Йеллоустоуне налицо. Однако далеко не все соглашались с выводом, что вулкан может уничтожить Соединённые Штаты и даже угрожать всему миру.

Переговоры по Турции с этого момента были забыты. Американцев Турция больше не интересовала. Премьер Мендерес также почувствовал, что союзники его предали. Его требования о выводе греческих войск американская делегация уже не поддерживала так безоговорочно, как вначале. Всё больше обсуждались эпизоды геноцида, допущенные турецкими властями.

Король Павел объявил, что Греция приостанавливает своё членство в НАТО, в связи с тем, что «эта организация, в Уставе которой записано обязательство защиты своих членов, не ударила пальцем о палец, чтобы прекратить геноцид». Южный фланг НАТО фактически рухнул.

(В реальной истории в 1974 году Греция вышла из НАТО по значительно меньшему поводу — из-за турецкого десанта на Кипр и бездействия НАТО, отказавшегося участвовать в мирном урегулировании конфликта)

Международный Суд ООН, рассмотрев доказательства, представленные Грецией, вынес вердикт о подтверждении фактов геноцида греков на территории Турции, Кипра, и оккупированной турками греческой территории. По результатам расследования специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла резолюцию, которая зафиксировала временную демаркационную линию по между Грецией и Турцией по линии соприкосновения турецких и греческих войск в Анатолии. На решение Генеральной Ассамблеи невозможно было наложить вето.

Великобритания на заседании Совета Безопасности ООН подняла вопрос о принадлежности проливов и потребовала вывода советских и греческих войск. Предложенный англичанами проект резолюции поддержал гоминьдановский режим Тайваня, именовавшийся в ООН «Китаем». Франция и США при голосовании воздержались, а СССР наложил вето на проект резолюции. Вытаскивать вопрос на Генеральную Ассамблею англичане не решились, так как там у империалистов большинства голосов уже не было.

Переговоры по Турции, фактически, зашли в тупик. Главы государств после трёх дней переговоров и консультаций покинули Санторини, и далее переговоры велись сначала на уровне министров иностранных дел, а затем и вовсе на уровне послов. Курды несколько раз возобновляли боевые действия, оказывая давление на турков. Греция соблюдала перемирие, но греческие войска оставались в состоянии полной боевой готовности.

К концу октября премьеру Мендересу стало ясно, что сложившийся статус-кво, вероятнее всего, изменить не удастся. Он требовал у США поставок оружия взамен уничтоженного в ходе военных действий. Оружие американцы поставляли, но предупредили, что повторения геноцида они не допустят. Одновременно госсекретарь США зачастил в Грецию, пытаясь склонить короля Павла к возвращению страны в НАТО. Король госсекретаря принимал, вежливо выслушивал, затем молча раскладывал перед ним фотографии погибших в Смирне и в Греции женщин и детей, и уходил. Эта процедура повторялась трижды, после чего Гертер сокрушённо сообщил Эйзенхауэру: