Никита Сергеевич знал, что к его словам, к словам маршалов Жукова и Жигарева сейчас прислушиваются лучшие умы страны. Любая высказанная идея будет ими рассмотрена со всех сторон, и либо принята, либо отвергнута, но не забыта. То, что не может быть реализовано сейчас, может стать реальным лет через пять-десять.

Хрущёв решил в этот раз отойти от привычной модели совещания, где все чинно сидят и высказываются по очереди. Он специально свёл вместе учёных, конструкторов и военных, и предоставил им возможность свободно общаться прямо среди технических экспонатов.

Сам Никита Сергеевич расхаживал по залу, от одной группы к другой, ловя обрывки разговоров, бросая реплики, подкидывая то одному, то другому собеседнику вычитанные в документах из будущего мысли и концепции. Он старательно пытался поддерживать свой уже сложившийся имидж недалёкого партийного чиновника, поднахватавшегося знаний по верхам. Тем более, в такой компании это было нетрудно.

Время от времени он изрекал совершеннейшую глупость, вызывая поток осторожных, но убедительных возражений специалистов, но на каждую такую глупость приходилось по три-четыре полезных идеи.

Присоединившись к дискуссии об управляемых бомбах, он пару минут послушал конструкторов, с жаром объяснявшим военным, что обычная бомба ФАБ500-М54 плохо приспособлена к переделке в управляемую из-за «упитанной» формы своей боевой части, и тут же предложил:

— А почему бы не сделать бомбу подлиннее и потоньше? Такую, каплевидную. И не с коробчатым стабилизатором, а с четырьмя перьями? И чтобы хвост можно было отсоединить и привинтить другой, с крыльями побольше, для управления бомбой? Тем более, что у нас скоро пойдут в серию сверхзвуковые бомбардировщики и многоцелевые истребители, а им ваши бочонки серии М54 не подходят, им что-то более обтекаемое нужно.

Специалисты было примолкли, а затем тут же начали что-то обсуждать и рисовать в блокнотах. Никита Сергеевич отошёл к другой группе. Он только что «вбросил» идею создания авиабомб серии М62 для сверхзвуковых самолётов, да ещё и предложил сразу предусмотреть возможность модифицировать их в управляемые (http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/)

Задумка Хрущёва сработала: он заметил, что Бисноват что-то объясняет Шавырину, Непобедимому и Нудельману, то и дело поворачиваясь к стоящему рядом Мирошникову. Все пятеро подошли к разрезному макету К-8, и Матус Рувимович начал показывать конструкторам ПТУР ИК-головку самонаведения прямо на ракете. (К-8 разрабатывалась сразу в двух вариантах — с ИК и РЛ ГСН http://www.airwar.ru/weapon/avv/r8.html )

Сам Никита Сергеевич снова подошёл к Томашевичу, Ю.Н. Королёву, Жигареву, Белову и Шмакову, обсуждавшим варианты применения управляемых ракет и авиабомб с телевизионной ГСН. Советские УАБ того периода «Чайка» и «Кондор» имели монстроподобные размеры и массу до 5 тонн. Павел Фёдорович просил разработчиков сделать бомбу полегче, но с прочным корпусом, для поражения защищённых бункеров и укрытий.

Послушав их пару минут, Никита Сергеевич спросил:

— Товарищи, а обязательно бомба должна иметь такую каплевидную форму?

— Вообще-то с точки зрения аэродинамики такая форма наиболее эффективна, — заметил Жигарев.

— Так то — пока бомба в воздухе летит, — ответил Хрущёв. — А когда она в грунт втыкается, тут ей обтекаемая форма только мешает. А что если взять толстостенную прочную трубу, навроде пушечного ствола, присобачить к ней спереди прочный кованый конус, а на него — головку самонаведения, телевизионную, или с ОКГ-подсветкой. Сзади крылышки, такие, чтобы легко отваливались и не мешали бомбе проходить сквозь грунт. А если ещё твердотопливный ракетный двигатель ей добавить, причём только на конечном участке траектории, для пущего разгона, такая бомба прошьёт не один десяток метров грунта, да и пару метров бетона проломит...

По сути дела, он только что описал разработчикам конструкцию американской УАБ GBU-28 разработки 1990 года.

Томашевич и Королёв переглянулись. О таком варианте они даже не помышляли.

— Надо посчитать, Никита Сергеич... — сказал Томашевич. — Нам, конечно, работы сейчас и так хватит, но прикидку сделать можно. Кстати, да, ведь бетонобойные бомбы с разгонным двигателем у нас ещё до войны делали, идея вполне жизнеспособная. А насчёт корпуса из пушечного ствола — это мне нравится, надо такой вариант обдумать...

— Да вы просто прикиньте предварительно, прокатит такой вариант, или нет, — ответил Хрущёв. — А кому поручить разработку — найдём.

Никита Сергеевич не пожалел целого дня из своего плотно расписанного рабочего графика, проведя его вместе с военными, учёными и конструкторами. Идея такого совещания — конференции оказалась плодотворной. Специалисты, ранее работавшие изолированно, каждый по своей теме, получили возможность свободно общаться, советоваться, делиться идеями и наработками.

Получилось нечто вроде импровизированного зонального совещания, которые Хрущёв проводил по сельскому хозяйству. Только эффект был во много раз больше, поскольку общались не председатели колхозов, а маршалы, доктора наук и академики.

Итогом совещания стал пакет Постановлений. Первым стало Постановление на разработку противотанковых ракет, позже получивших обозначения 3М6 «Шмель» и 3М11 «Фаланга». (Цитируется по http://sayga12.ru/эволюция-развития-российских-против/ )

При этом новые разработки имели существенные отличия от тех, что разрабатывались в «той истории». Прежде всего, по настоянию Хрущёва в Постановление было записано требование о сколь возможно широкой унификации разработок по применяемым бортовым системам. Потому обе ракеты в качестве бортового источника питания использовали малогабаритную батарею с твердым электролитом, разогреваемым при пуске ПТУР пиронагревателем. В системе стабилизации по крену использовался малогабаритный трехстепенной гироскоп с ротором, разгоняемым при старте ПТУР пороховыми газами. Эти идеи были позаимствованы с более поздней, не вышедшей за пределы опытной разработки ПТУР «Овод» 9М12.

Основное внимание конструкторы уделили миниатюризации элементов наземной бортовой аппаратуры в целях уменьшения габаритов и веса аппаратуры и снаряда. Поэтому 3М6 «Шмель» в этом варианте была чем-то средним между классическим «Шмелём» и так и не родившимся «Оводом». Было отработано также применение складных крыльев, позже очень пригодившихся при создании ПТУР «Малютка» 9М14М. Это позволило упаковать ракету в относительно малогабаритный транспортно-пусковой контейнер, защищавший её от атмосферных воздействий и перепадов температур.

Сокращение линейных размеров за счёт более плотной компоновки и миниатюризации элементов бортовых систем позволило сделать носимый вариант комплекса, укладывавшийся в пару вьюков по 20 килограммов.

(см. http://sayga12.ru/эволюция-развития-российских-против/ )

С ИК ГСН на ПТУРах получилось далеко не сразу и не так радужно. В отличие от ракет «воздух-воздух», летавших в чистом воздухе на относительно больших высотах, ПТУРы летали над самой землёй, часто — в сложных условиях задымлённого и запылённого поля боя. Шавырин и Непобедимый с ИК ГСН сразу связываться побоялись и вначале сделали систему наведения по лучу лазера. Луч направлялся на цель, ракета после пуска влетала в луч, ловила его приёмниками, установленными на задних кромках крыльев и шла к цели.

Первые испытания опытных образцов на полигоне проходили достаточно успешно, но когда перешли к имитации условий реального поля боя, дым от нескольких подожжённых покрышек выявил ранее неосознанную неприятность — луч лазера рассеивался, в результате участились срывы наведения. Поэтому Шавырин отказался от применения наведения по лучу лазера в пользу обычной радиокомандной системы наведения.

Нудельман, ранее не проектировавший ракет вовсе, делал свою «Фалангу» с расчётом на вооружение вертолётов. Отсутствие опыта он компенсировал «нубским» нахальством, и сразу заложил в конструкцию полноценное наведение с ГСН и лазерной подсветкой.