— Я вообще считаю, что надо больше показывать народу по телевизору военную технику в действии, надо снимать пропагандистские фильмы о нашей армии, авиации, флоте, ракетных войсках, чтобы люди знали, какое мощнейшее оружие имеет страна для защиты завоеваний социализма! — заявил Хрущёв. — Вон, мне докладывали, что американцы специально фильмы художественные снимают, для молодежи — про авиацию, про флот. А наша молодежь чем хуже? Она что, такой информации не заслуживает? Или неблагонадежна? У нас с этой секретностью до смешного доходит: народ не знает, что в соседнем цеху делается, а мы это изделие уже за границу продаем, и американцы все его характеристики знают. Я считаю — надо шире знакомить наш народ с возможностями Советской армии и нашей оборонной промышленности. И если кто-то, как идеолог, этого не понимает, в следующий раз ему это подробно в утренних газетах объяснят. А мы подберём на это вакантное место более понимающего коммуниста.
— Если все дело в формулировках, — добавил Николай Герасимович Кузнецов, — надо их скорректировать в нужную сторону, дать соответствующие разъяснения. Например, так: «Не считается пропагандой войны демонстрация возможностей современной военной техники, направленная на патриотическое воспитание молодого поколения. Рекомендуется шире использовать в художественных произведениях и фильмах показ исторических и гипотетических сражений с участием советских Вооружённых Сил, с подчёркнутым идеологическим подтекстом, направленным на воспитание у подрастающего поколения чувства гордости за свою страну и ее Вооружённые Силы.»
— Вот-вот, правильно, — поддержал его Хрущёв. — А вы, товарищи, записывайте, записывайте, Николай Герасимович дело говорит, — сказал он Суслову и Поспелову.
Сформулированные таким образом разъяснения были опубликованы сначала в статье секретаря ЦК КПСС П.Н. Поспелова в газете «Правда», а затем приняты как официальная корректировка законодательства.
Для показа Клушанцеву Никита Сергеевич выбрал потрясший его спецэффектами «Звездный десант», а также несколько серий из длинного сериала «StarTrek Voyager». Сериал был представлен фрагментарно, были отобраны несколько лучших серий из разных сезонов.
Получивший от Хрущёва жесткое внушение Серов направил за Клушанцевым симпатичную сотрудницу в звании младшего лейтенанта, но — в форме, для солидности. Девушка оказалась бойкая, и по дороге в Москву сумела разговорить внешне суховатого и сдержанного Павла Владимировича. Перед заданием она посмотрела пару документальных фильмов мастера, и в дороге ей было чем поддержать разговор.
Встретившие Клушанцева на проходной Кремля безукоризненно вежливые молодые люди с короткой стрижкой прежде всего взяли с него подписку о неразглашении, а затем провели в уже затемнённый небольшой кинозал.
Фильм начался сразу с действия, не было показано ни названия, ни титров. Павел Владимирович с отвисшей челюстью впитывал сознанием внешний вид гигантского звёздного корабля, его фантастические, но уютные интерьеры, отметил разноцветную, но строгую и функциональную униформу действующих лиц... В осадок он выпал позже: когда по ходу действия на земном корабле появились в роли временных союзников инопланетные полулюди-полуроботы, а красивая и решительная женщина-капитан пригрозила им в случае предательства открыть воздушный шлюз. В итоге и открыла.
Пара часов пролетели, как один миг, в зале вспыхнул свет, и Клушанцев с удивлением заметил сидящих в соседнем ряду Серова и Хрущёва.
— Здравствуйте, Павел Владимирович! — первым гостеприимно поздоровался Хрущёв. — Как вам кино? Впечатляет?
— Не то слово... — согласился Клушанцев. — Американское, как я понял?
— К сожалению, да, — подтвердил Никита Сергеевич. — Наше советское до такого уровня не дотягивает. Пока. Особенно по уровню спецэффектов и качеству изображения.
— Качество изображения упирается в плёнку и камеру, — пояснил Клушанцев. — А также в правильно поставленный свет. Я бы сказал, прежде всего — в свет, а уж потом — в плёнку и камеру. А вот спецэффекты... Даже не представляю, какие там используются технологии. Похоже на съёмку на макетах, но какой подробности должны быть макеты?...
— Технология нам пока неизвестна, — сказал Серов.
Хрущёв и Серов уже знали, что в фильмах используется компьютерный рендеринг спецэффектов, но тратить машинное время имеющихся двух компьютеров было неразумно, а потому Клушанцева решили не обнадёживать попусту.
— Из того, что я видел в вашей студии, Павел Владимирович, — сказал Хрущёв, — я сделал вывод, что вы сможете создать технологию спецэффектов не худших, чем эти, если дать вам соответствующее финансирование, помощников и полномочия. Я собираюсь сделать вас главным техническим специалистом советского кино.
— Э-э-э... Гм... Не уверен, что готов к такой ответственности, — замялся Клушанцев.
— Вы не совсем поняли, Павел Владимирович, — пояснил Хрущёв. — Какую-либо административную деятельность я на вас вешать не планирую. Вы — творец и должны творить. Я собираюсь обеспечить вам условия для творчества, дать финансирование и создать на базе Леннаучфильма технический центр, где будут сниматься спецэффекты для фильмов, будут разрабатываться новые технологии спецэффектов и будут обучаться специалисты. И, конечно, вы сможете снимать свои собственные фильмы, хоть документальные, хоть художественные.
— Гм... Спасибо, товарищ Хрущёв. Доверие постараюсь оправдать...
— Значит, так, Павел Владимирович, — продолжил Первый секретарь. — Я вам передаю полномочия по руководству специальной съёмочной группой Комитета Государственной Безопасности. Это не потому, что вам не доверяют, а потому, что фильмы, с которыми вы будете работать, имеют высшую степень секретности. Потому и подписку с вас взяли.
— Секретные художественные фильмы? — удивился Клушанцев. — Но почему?
— Секретны не столько фильмы, сколько источник их получения, — Серов лишь намекнул, дальше фантазия Клушанцева сама нарисовала ему доблестного советского разведчика-нелегала, работающего в Голливуде и с риском для жизни добывающего для страны новые кинотехнологии...
— Ваша задача — эти фильмы изучить, и разработать новые технологии спецэффектов, не уступающие тем, что вы видели, — сказал Хрущёв.
— Понял, — ответил Клушанцев. — Но... Никита Сергеич... Спецэффекты ради спецэффектов никому не нужны. Их надо разрабатывать применительно к конкретному фильму.
— Вот именно, Павел Владимирович, вот именно, — согласился Хрущёв. — Сейчас на студии «Грузия-фильм» снимается приключенческая картина «Тайна двух океанов». Фильм по нынешним временам неплохой. Но сюжет слабоват, а спецэффекты и вовсе никакие. Вот и давайте приложим к этому фильму наши с вами усилия.
— Сюжет фильма мы уже немного скорректировали, — продолжил Никита Сергеевич, — а эффектами заниматься должен профессионал. Лучше вас специалиста в стране нет.
«Немного скорректировали» в исполнении Никиты Сергеевича выглядело так:
О съёмках фильма Хрущёв узнал в конце 1955 года. К этому моменту была отснята примерно половина фильма. Первый секретарь ЦК прочёл сценарий, просмотрел отснятый киноматериал и сказал:
— Нет, не годится. Надо переделывать.
Режиссёр Константин Константинович Пипинашвили и сценаристы Владимир Абрамович Розенштейн и Николай Васильевич Рожков схватились за головы.
— Никита Сергеич! Как же... полфильма уже снято, деньги потрачены...
— А что толку, что потрачены? Если снято не по-путному? — спросил Хрущёв. — Вы, товарищи, не видите генеральную линию партии. Сейчас в стране начинается строительство нового подводного флота. Главной его ударной силой будут атомные подводные лодки. Вот и надо показать советскому народу атомную подводную лодку! Чтобы народ понимал и гордился мощью будущего советского флота.
Тут уже схватились за головы секретчики.
