— Для нас эта гонка совершенно лишняя. Поэтому давайте разработаем проект советской космической программы, опубликуем его, как я уже сказал, и будем работать по этому плану. Собственно, основную часть программы мы с вами уже наметили. Это спутники связи и телевидения, система космической навигации, фоторазведка, радиолокационная разведка, и система предупреждения о ракетном нападении. Я бы ещё добавил сюда метеоспутники. Далее — полет в космос человека, отработка орбитальной сборки, стыковки, то есть, и вывод на орбиту долговременной обитаемой станции со сменным экипажем. В дальней перспективе — полет на Марс.

— Все, что дальше — оставим следующим поколениям, — сказал Никита Сергеевич. — Намеченного на наш век хватит, а через 20 лет и приоритеты могут поменяться. Сергей Палыч, а как вам удалось трёх человек в скафандрах в корабле уместить?

— Нам очень помог Сергей Алексеевич Лебедев. Уж не знаю, что за чудо-ЭВМ стоит у него в ИТМиВТ, — продолжал Королёв, — но когда товарищ Тихонравов попросил Сергея Алексеевича посчитать аэродинамику спускаемого аппарата в форме фары, товарищи из ИТМиВТ за пару недель всё сосчитали. Мы взяли нашу прикидочную методику расчёта, как мы обычно на логарифмических линейках считаем, и предоставили им. Они нам просчитали с полсотни вариантов, после чего мы выбрали лучший. Осталось сделать натурный образец спускаемого аппарата и продуть его в аэродинамической трубе, чтобы подтвердить правильность наших приблизительных расчётов. А потом мы его в паре беспилотных пусков окончательно отработаем.

— Ясно. Сейчас надо бы ещё один спутник запустить, — сказал Хрущёв. — А то уже кое-кто на Западе начинает утверждать, что это единичный фокус, который ничем не подкреплён.

— На Р-5 мы можем запустить только аналог уже летающего спутника, — пояснил Королёв. — Вот когда «семерка» летать начнёт, тогда можно будет запустить, скажем, собаку.

— Стоп, — сказал Никита Сергеевич. — Собаку запустить — это хорошо. А вернуть её живой вы сможете?

— А надо? — удивился Королёв. — Вернуть живой — это гораздо сложнее, чем просто запустить. Раньше чем будет готов хотя бы спускаемый аппарат — не получится.

— А если не сможем вернуть собаку живой — то лучше не надо, — ответил Хрущёв. — Иначе будет очень много воплей на Западе, зачем нам лишняя негативная реакция? Просто спутник с научными приборами запустим. А с собакой... Можно так сделать: во второй или третий образец спускаемого аппарата собаку посадим и запустим. Если даже запуск будет неудачным, по крайней мере, мы пытались обеспечить возвращение. Главное — запустить собаку раньше января 1961 года. К тому времени американцы собираются обезьяну запустить.

— Могут и раньше собраться, — обеспокоенно сказал Королёв. — Тем более, мы им своим спутником такого ускоряющего пинка дали.

— А на этот случай нас Иван Александрович предупредит, — ответил Никита Сергеевич. — Компетентные товарищи у него эти вопросы на контроле держат.

Серов лишь молча кивнул.

— Большая и красивая программа, Никита Сергеич, — сказал Королёв. — Но как же Луна, Венера?

Поскольку вместе с посвящёнными в кабинете Хрущёва сидел Василий Михайлович Рябиков, не дававший подписку по «Тайне», академик Келдыш высказался осторожно:

— По некоторым оценкам, на Венере весьма жёсткие условия: температура около 500 градусов Цельсия и давление под сотню атмосфер. Поэтому исследования Венеры, скорее всего, ограничим несколькими автоматами. Зато на них можно отработать конструктивные решения для аппаратов высшей защиты. Если техника пройдёт проверку Венерой, то и на других планетах работать будет.

— Автоматы посылать будем, — сказал Хрущёв. — На Луну можно луноход послать, автоматическую тележку с камерами. Человеку там пока делать нечего. На технологиях ближайших двадцати-тридцати лет Луну нам не освоить, это фантастика. Для создания горнодобывающей базы на Луне нужно значительно удешевить стоимость вывода груза на орбиту. То есть, нужна аэрокосмическая многоразовая система между Землей и орбитой, и многоразовый атомный буксир между орбитами Земли и Луны. Впрочем... — Хрущёв задумался... — перед полетом на Марс комплекс надо будет испытать. Вот тогда можно будет и на Луну посадку провести, мимоходом. Многоразовый посадочный корабль мы к тому времени сделаем — он и на Марсе пригодится.

— Если товарищ Иевлев сделает атомный двигатель, — сказал академик Келдыш, — то задача освоения Луны становится решаемой. А если мы когда-либо сумеем реализовать предложение относительно корабля со взрывным термоядерным приводом — тем более.

— А мы сумеем? — спросил Хрущёв.

— Кирилл Иваныч Щёлкин с помощью ИТМиВТовской супер-ЭВМ посчитал параметры термоядерных микрозарядов, — сказал Келдыш. — У него в теории всё получается. Он хочет провести подтверждающее испытание, пока с плутониевым инициатором, в режиме «неполного подрыва». А как только появятся первые заряды с ураном-233 — ещё одно, уже на реальной конструкции заряда.

— Пусть испытывает, — разрешил Хрущёв. — На Новой Земле.

— Мы тоже провели предварительные расчёты и составили эскизный проект. Всё упирается в двигатели большой тяги для ракеты-носителя, которая сможет выводить на орбиту грузы от 30 до 60 тонн, — сказал Королёв. — Мы с Валентином … с товарищем Глушко это обсуждали. Он сейчас прорабатывает конструкцию четырёхкамерного двигателя НК-33х4 с тягой на уровне моря около 600 тонн, на основе концепта с индексом НК-33-1. С таким двигателем мы уже можем говорить о создании ракеты-носителя, выводящей на низкую орбиту 30 и более тонн.

— Вы его на «семёрку» приспособить хотите? — спросил Хрущёв.

— Нет, под этот двигатель надо строить собственный носитель, с бОльшим объёмом баков, — пояснил Королёв. — А в перспективе, как в тех бумагах предлагается, можно создать целую линейку модульных носителей, с более мощным центральным блоком и менее мощными боковыми разгонниками. На «семерку» мы НК-33-1 поставим, когда они будут готовы. Люди у товарища Глушко и у товарища Кузнецова работают так быстро, как могут, но им нужно время. Только это... Никита Сергеич... Этот ваш «взрыволёт»... Хрень это какая-то, по-моему. Нельзя на нём людей в космос посылать. Слишком опасно.

— Давайте не будем спешить, Сергей Палыч, — предложил Хрущёв. — Тяжёлая ракета нам и без «взрыволёта» понадобится. Да и беспилотных задач у нас с вами хватает. Никто же не говорит, что мы первого космонавта на термоядерном корабле запускать будем.

— Кхе-кхе, — кашлянул Серов. — Сергей Палыч, мои сотрудники тут для товарища Глушко подарочек приготовили, — он достал из своего портфеля объёмистую папку. — Это чертежи и расчёты американского двигателя F-1, с тягой 690 тонн. Точнее, часть чертежей. Остальное подвезут прямо в ОКБ-456. Как только с микрофильмов напечатают.

— Э-э-э... откуда... Кхм... Простите, понимаю. Не моё дело, — сказал Королёв, обретя дар речи через несколько секунд.

— Ну, скажем так, прямо с фирмы «Рокетдайн», — усмехнулся Серов.

— Молодец, Иван Александрович, — сказал Хрущёв.

— Так когда знаешь, что надо искать, работать легче, — Серов был очень доволен произведённым впечатлением.

— Нам ещё, Никита Сергеич, для управления космическими аппаратами нужны несколько кораблей со специальным радиооборудованием, — сказал Королёв. — Можно взять обычные торговые корабли и переоборудовать. Спутники пролетают по большей части вне территории СССР, получается, управлять ими мы на большей части траектории не можем. А с нескольких кораблей мы могли бы управлять космическими аппаратами постоянно.

— Понимаю, — сказал Хрущёв. — Этот вопрос я решу с министром судостроения. И, наверное, надо будет построить наземный Центр управления полётами?

— Ну... да... — замялся Королёв. — Пока мы обходимся НИПом в Евпатории... Но на будущее...

— На будущее запланируем строительство ЦУП поближе к Москве, — сказал Хрущёв. — Я тут кое-что почитал и хочу с вами, Сергей Палыч, посоветоваться по одному вопросу. Техника ваша все усложняется, она состоит из многих разнородных систем, электрических, механических, гидравлических… Скоро вам понадобятся инженеры — системотехники, специалисты по увязке различных систем в единый комплекс, которые понимают и умеют объяснить остальным, как сложное изделие должно работать, а главное, почему оно не работает так, как должно. Пока мы этого ещё не осознали, а когда осознаем и упремся в проблему, будет поздно.