Когда миссис Ричардсон отошла, я тут же достала телефон и напечатала всем нашим об этой новости. Мне хотелось сейчас быть рядом с Мардж, Деб и другими и праздновать нашу победу. Такие вечера — счастливый, золотой билетик для таких организаций, как наша. Сборов может хватить на весьма продолжительное время.

Казалось бы, все прекрасно, и жизнь налаживается… но вдруг я почувствовала этот взгляд. Волоски на затылке встали дыбом, а по коже пробежало стадо мурашек.

Обернулась и увидела Антона. Сначала у меня перехватило дыхание, как всегда со мной бывает при взгляде на этого мужчину. Он стоял у противоположной стены и лениво пил виски из стакана. Со стороны могло показаться, что он был расслаблен, но это было не так. Даже с этого конца зала я чувствовала его мощь и энергию. Антон всегда и во всем сосредоточен на все сто. Никто и ничто не сможет скрыться от него.

Я остановилась, не зная, как себя вести. Мозг кричал одно, а сердце молило о другом. Меня раздражает это состояние нерешительности, когда ты не можешь решить, как лучше поступить. Но ведь нас учат: нужно взглянуть своим страхам в лицо.

Я расправила плечи и пошла в сторону Антона. Рано или поздно нам придется поговорить. Почему бы не сегодня? На моих условиях. Сердце колотилось, отбивая нервный ритм с нотками паники. Колени начали слабеть, но я продолжала идти. Остановилась за пару шагов до мужчины, сохраняя личное пространство. Нельзя подходить близко к клетке льва и дразнить его.

— Франц на благотворительном вечере? — попыталась изобразить шок на лице, — к этому жизнь меня точно не готовила. Решил откупиться от парочки грехов?

Колючки… я про них уже и забыла.

Антон сделал глоток янтарной жидкости, и я заметила веселье в его глазах.

— Поверь, Надя, одного маленького вечера будет чертовски мало для этого.

Он замолчал и осмотрел мой строгий деловой костюм-тройку. Тело тут же среагировало. Боже, меня заводит даже его взгляд. Я снова влепила себе ментальную пощечину, у меня еще от прошлой след остался.

— Отлично выглядишь, — продолжил он, — ты похожа на маленькую, строгую учительницу. Мне это нравится.

Мне же захотелось закатить глаза. Но это было бы ребячеством с моей стороны. Я тоже осмотрела Антона с ног до головы. Как всегда, само совершенство. Сердце снова заныло. Я помнила, какой он под всеми этими костюмами, помнила его смех и то, как пыталась рассмешить его, ведь он так редко смеялся. Как же я скучаю по нам…

Я оборвала поток ненужных мыслей. Нужно оставаться сильной и бороться за свое освобождение от него.

— Так не скупись. Совесть — продажная штука, она хочет быть обманутой. Спасибо за сомнительный комплимент, — ухмыльнулась, — я, вообще, многим нравлюсь.

На последних словах я приняла более женственную позу. Хотелось показать, кого он потерял. Антон отодвинулся от стены и приблизился ко мне вплотную, но не касался… если я сделаю более глубокий вдох, то наши тела соприкоснуться. Почувствовала его дыхание у себя на лице, его аромат. Это была тонкая игра, в которой он мастер. Пульс начал стучать в висках, предупреждая об опасности. Но я не посмела пошевелиться, я даже перестала дышать. Франц поставил стакан на столик около меня и тихо произнёс.

— А в плане совести мы схожи, да, Надежда? Только у каждого своя вина, которая гложет.

Отошел назад и сделал вид, что осматривает зал.

— Где же твой друг? — фальшь и притворство так и сочились в его голосе.

Это вызвало во мне виток неконтролируемой злости.

— А разница, Антон, в том, что мне совсем иное чувство не даёт спать по ночам, — сделала многозначительную паузу, — хочешь познакомиться с моим парнем? — выделила последнее слово, — это можно устроить.

Кажется, Антону это не понравилось, и я мысленно улыбнулась. Он сжал челюсти, ноздри раздуты, а его глаза полыхали огнём, приправленным яростью и гневом. Это были мимолетные эмоции, но я их заметила и наслаждалась ими. Это не боль… пока. Но уже что-то.

— Почему бы и нет, — взял себя в руки и небрежно пожал плечами, — ведь в какой-то степени я перед ним скоро буду в долгу.

Я зацепилась за эту фразу и почувствовала, как во мне снова начало подниматься напряжение. Прищурившись, посмотрела ему прямо в глаза.

— Что ты задумал, Франц? О каком долге ты говоришь?

Он улыбнулся мне. Начал лениво осматривать зал и голосом, тем, которым объясняют что-то непонимающим детям, произнес.

— Ну, сама посуди. Я лишу его нечто ценного, того, что принадлежит мне. Рано или поздно. Смирись с этим, маленькая.

Снова смотрит на меня, и я слышу в его голосе веселье.

— Ну, так что, познакомишь меня со своим Айболитом?

Гребаный козёл! Весь мой мнимый контроль полетел к чертям. Мне снова захотелось его ударить и смотреть, как он корчится в муках боли.

— Теперь то, что принадлежало тебе, принадлежит Джейсону. Во всех смыслах. И это тот случай, когда совесть чиста!

Развернулась и быстрым шагом ушла от Антона. Я думала, что справлюсь, смогу сыграть эту роль с наименьшим для себя ущербом… Но, как всегда, я глубоко ошибалась. Однажды я уже рассыпалась на части и до сих пор пытаюсь собрать себя воедино. Этого никогда не произойдёт, ведь недостающие частички у Антона…

Мы с ним разбегаемся в разные стороны, но дорога всегда нас приводит друг к другу. Мне остаётся лишь врать ему в глаза и надеяться, что реакция тела и стук моего сердца не заставят его усомниться в том, что его можно заменить.

Глава 11

АНТОН

Сегодня я все же решил встретиться с родителями Стива. Мне необходимо было отвлечься, необходимо окунуться в спокойную обстановку. Последние два дня я провел на взводе. В тот вечер, когда произошла эта чертова стычка с Надеждой, я приехал в номер и начал методично напиваться. Было лишь одно желание — забыться. Чтобы можно было закрыть глаза и не видеть того, что я не хотел представлять.

Но разве воображение спрашивало мое согласие? Нет, оно продолжало в ярких красках подкидывать ненавистные сцены сладкой парочки, и никакой алкоголь не помогал. Напротив, становилось только хуже. И тогда я едва не сделал то, о чем стал бы жалеть впоследствии. Рука уже сняла трубку, и я был готов сказать лишь два слова, чтобы вызвать какую-нибудь шлюху прямо в номер. Бл*ть, а почему нет?! Если Надежда в данный момент занимается тем же, почему же я не могу позволить себе выпустить пар? Ведь за те два с лишним года такие случаи уже были, хотя и достаточно редко. После того, как все заканчивалось, я тонул в чувстве гадливости и отвращения к себе. Все эти шлюхи… Продажные суки, готовые выполнить любое мое, даже самое извращенное, желание. Они были мне противны. Каждый раз я думал, что уподобляюсь ублюдкам, которые трахали мою мать, но и позволить себе близость с обычной женщиной не мог. Сначала даже пытался держать целибат, но когда казалось, что вот-вот сойду с ума от того напряжения, что навалилось в свете происходивших в моей жизни событий, я срывался.

Вот и в тот вечер. Я снова чувствовал, что схожу с ума. Замутненный алкогольными парами мозг работал несвязно. Мысли были какими-то рваными. Но в тот момент, когда услышал в трубке мелодичный женский голос, телефон был отправлен прямиком в стену…

*

— Ты надолго в Лондоне, Тони?

Ребекка, мать Стива, отвлекла меня от моих мыслей, подливая в чашку чай. Черт, уже, наверное, в десятый раз! Англичане пьют чай в любое время дня и ночи, во всяком случае, сейчас мне так и казалось. Вежливо улыбнувшись ей и не обращая внимания на ухмыляющегося друга, ответил.

— Я пока и сам не знаю, как сложатся здесь дела.

— Что-то мне подсказывает, что ты застрял здесь надолго, Тони, — вступил в разговор Стив, улыбаясь.

Ребекка взяла меня за руку и сообщила доверительным тоном.

— Надеюсь, ты останешься, и будешь присутствовать на свадьбе нашего сына.