- Ты задаешь сложные философские вопросы, - опять улыбнулась Линда. - Я думаю, что здесь надо учитывать совокупность факторов, таких как тяжесть содеянного и, собственно, то, ради чего преступление было совершено.
- Если убить человека...
- Нет! - резко ответила Линда, - ничто в мире не оправдывает убийство!
- Ну а если убить человека, который ничего не стоил и забрать у него деньги... а потом... потом пустить их на что-нибудь, не знаю, полезное?
- Ах, ты про Раскольникова?
- М-м, да... - как-то неуверенно ответил Кай.
- Он был не прав. Он сделал серьезную ошибку, и эта ошибка преследовала его до конца его дней. Автор показал в книге, как мучился он, как страдал за содеянное и как, в конце концов, осознал тяжесть своей ошибки. Конечно, есть исключения и все не так однозначно, как я тебе рассказываю. В нашем мире есть такие люди, которые ставят своей целью навредить другим людям: убить, ограбить, изнасиловать и совершить прочие серьезные преступления. Этим людям надо показать, что они поступают неправильно, они должны осознать это и встать на другой путь! Но далеко не все можно исправить и, в редких исключениях, убийство того, кто делает серьезные преступления, может быть оправдано. Но убийство невинного человека ради, пускай даже, самых благородных целей - никогда!
Кай снова замолчал, желваки ходили у него на лице, выдавая глубокий мыслительный процесс. Линда смотрела не него не отводя глаз. Он постоянно смущался, постоянно прятал глаза куда-то вниз, но несколько раз, когда их взгляды пересекалась, Линду будто обжигало тем особенным пронзительным взглядом, которым он смотрел ей в глаза эти несколько мгновений. "Что ты такое, Кай Ковальский, - мысленно задавала она снова и снова себе вопрос. - Кем ты был до этого и кем ты станешь?.."
Кай вышел от Линды уже вечером. Белые барашки облаков медленно плыли по темно-синему небу. Где-то в парке, по правую сторону немноголюдной дороги, заливались своей трелью певчие птицы. Теплый летний ветер приятной прохладой освежал лицо. Как-то было легче на душе. Какое-то чувство чего-то приятного, чего-то давно позабытого или, возможно, никогда до этого не знакомого, растекалось внутри, затекая в те углы, где до этого стоял мрак и беспокойство.
Он медленно брел по дороге вперед, к тому дому, где он снимал себе небольшую квартиру. Телом он был здесь, на дороге, идущей мимо парка. Но мысли поднимали его вверх и уносили куда-то совсем далеко, туда, где был лишь он и она... Ему невольно вспоминались ее глаза, ее длинные, падающие на плечи волосы... ее улыбка. Но даже сейчас, идя один по этой пустынной дороге города, вспоминая все это, он невольно смущался, бубнил что-то неразборчивое под нос, с опущенными вниз, на асфальт, глазами. Несколько раз он останавливался посреди тротуара, испытывая в себе какое-то дикое желание сделать что-то, но... простояв с минуту, не зная зачем он остановился и что надо сделать, он тяжело вздыхал и продолжал двигаться дальше.
Он не заметил, как подошел к своему дому. Но вот где-то сверху звучным криком разразилась чайка, он очнулся и оглянулся. Солнце уже не светило так, как прежде. Серые облака заняли почти все небо, и лишь небольшая синяя полоска медленно утекала куда-то вдаль, куда-то на север.
Кай поднялся на второй этаж, отпер дверь и в ботинках завалился на заправленную кровать. Не было желания ни раздеваться, ни, тем более, умываться. Снова вспомнилось ее лицо, ее взгляд... улыбка. "Я никогда не красила волосы в золотистый цвет" - вспомнилось сказанное так тихо, так нежно, что Кай невольно улыбнулся. Снова какой-то заряд энергии заставил его двигаться. Он встал, пробубнил что-то себе под нос и подошел к столу. Большой пластмассовый чайник, с теплой от жары в комнате водой, утолил его жажду. Он было направился в душевую, но передумал, снял ботинки, снова лег на кровать и закрыл глаза, желая уже не открывать их до самого утра, желая видеть лишь те сны, где была она, но вдруг сильный стук в дверь заставил его вскочить с кровати и уставиться на дергавшуюся металлическую ручку.
- Кто там? - спросил он тихо, где-то в глубине своей души надеясь, что все это ему показалось, что это был лишь какой-то сон, в который он, неожиданно для самого себя впал, но грубый, откуда-то знакомый голос "я, открывай" в одно мгновение разбил все его надежды.
Медленно, боясь делать резких движений, будто от этого зависело исчезнет человек за дверью или нет, он подошел к ней и отпер. Дверь распахнулась и в лицо ударила струя дыма.
- Давно не виделись, - просипел Джо, влезая в комнату и наполняя ее запахом табака и перегара. - Ну и халупа у тебя, впрочем лучше, чем в сарае, где тебя старуха держала! Ну, рассказывай, чем живешь?!
Кай испуганно отшагнул назад.
- Да не бойся, не трону тебя, чё ты как маленький.
- Я... я... - при виде этого человека его почему-то охватил такой страх, что он не мог говорить, а лишь стоял у кровати и смотрел испуганными глазами на своего названного гостя.
- Ты... ты, - передразнил Джо. - Чё ты стоишь, садить! - он кивнул Каю на кровать и тот поспешно сел.
- Я, не на долго, не бойся... так, проведать старого друга. Послушай, я там тебя тогда слегка отдубасил - было дело. Но это так, не со зла, не обижайся! Просто ты человек чужой в доме и не надо лести туда, где тебя не ждут. Понимаешь?
Кай сглотнул слюну и утвердительно кивнул головой.
- А если понял, то я думаю, что больше у нас с тобой таких проблем не будет. А теперь послушай меня, помнишь про должок, который ты мне обещал вернуть? Так сказать, привет с детства?
- Да... да, я все помню, я отдам... я заработаю и отдам, у меня теперь есть работа, мне платят деньги... я...
- Да не тараторь ты так, что ты заладил как попугай! Когда говорят с тобой, ты слушай, или что, тебя не научила еще твоя девчонка как себя вести надо?
Кай несколько раз кивнул головой, смотря в одну точку перед собой.
- Впрочем мне на это насрать, не мое дело! - Джо подошел к столу и сел на него; послышался слабый треск, но старый стул выдержал, лишь слегка покосившись. - Я к тебе по другому вопросу. То, что ты мне отдашь эти деньги я не сомневаюсь, рано или поздно Джо получает то, что ему должны. Вопрос не в этом, вопрос в том, когда ты мне сможешь их отдать, ведь времени у меня...
- Мне почти ничего не надо... я не трачу... почти не трачу деньги, разве что на еду... я отдам, несколько месяцев и я все отдам...
- Опять ты тараторишь, твою мать! - Джо кинул недокуренную сигарету в Кая и она ударила его по лицу, - где твоя воспитанность, придурок, или чё, тебя не учила твоя мамаша держать хлебальник закрытым?!
Кай опять замолчал.
- Можно продолжать? Разрешаешь мне, твою мать? - Джо встал со стола и погасил тлевшую на полу сигарету ногой. - Вылез из леса, сразу видно! Ладно, хер с тобой, не мне тебя учить! - заговорил он уже тише. - Я о чем хотел поговорить... Ты говоришь несколько месяцев. Но ведь я уже и так ждал больше десяти лет. Ты хочешь, чтобы я еще ждал? Ведь инфляция, мужик... инфляция. Деньги теряют свою, так сказать, инвестиционную ценность...
