– От чего же? Я уже почти в порядке. – Ее тон был нейтрален – сказывалось действие успокаивающего – и речь замедлена. – Еще вчера Борис Андреевич просил меня выйти в субботу, чтобы помочь разобрать бумаги. Он с головой закопался в документах по проекту «Золотые ворота», а сроки, на сколько я знаю, поджимали. Проект вступает в активную стадию, нужны согласования…

– И часто вам приходится трудиться в выходные? – полюбопытствовал следователь.

– Да. Это нормальная практика. У нас ненормированный рабочий день. Иначе не успеть. Но Борис Андреевич всегда относился ко мне с пониманием. Не требовал невозможного. Сам-то работал с раннего утра и – часто – до глубокой ночи. А у меня ребенок. Он меня и отпускал, когда надо, и прийти позже иногда позволял. Сегодня собирался с шести работать, а мне сказал часам к десяти подходить.

– Как вы обнаружили труп? – при слове «труп» Вера вздрогнула.

Закатив глаза, она воскрешала в памяти страшную картину сегодняшнего утра. При этом ее нижняя губа заметно задрожала.

– Я прошла в здание… Ваня, – шепотом Лосневский пояснил, что это она про постового полицейского на входе, – сказал, что Штурмин уже давно работает, а я опаздываю… Он всегда надо мной подтрунивает… Поднялась на третий этаж, удивилась, что двери в приемную и в кабинет Бориса Андреевича открыты настежь – он обычно закрывается, чтобы ему не мешали ходоки всякие – и зашла поздороваться. А там… – она замолчала, принявшись раскачиваться на стуле из стороны в сторону, и Леднев искренне пожалел, что они отпустили «скорую». Молчание длилось несколько минут, и все это время они испытывали на себе гнетущее воздействие тишины. – Штурмин сидел, откинувшись, в кресле. Вокруг все было в крови.

– Вы видели кого-нибудь?

Вера замотала головой.

– Нет. Никого не было.

– Куда-нибудь отлучались до приезда полиции?

– Нет… Да. Я испугалась. Побежала к Ване… Потом вернулась обратно: не могла поверить, что Борис Андреевич мертв.

– Вы что-либо трогали? К чему-то прикасались в кабинете? Может, что-то убрали или переложили автоматически?

Отвечая механически, Вера почти не выражала эмоций. Только красивые длинные пальцы теребили юбку, и дрожала обескровленная губа.

– Нет, я даже не заходила в кабинет. Так и стояла в дверях, оперевшись на стену. Не могла поверить… Мы же с ним вчера прощались, он улыбался. Он живой был! Понимаете?! Живой… – она хотела кричать, но не могла. Эмоции рвались наружу, но не находили выхода.

Дав Вере немного успокоится, Леднев задал следующий вопрос:

– Вы говорите, что Штурмин собирался прийти на работу к шести. Он ждал кого-то, может, хотел с кем-то встретиться?

Немного подумав, Вера ответила:

– Да нет. Он всегда приходил на работу рано. Вчера сказал, что за сегодня/завтра необходимо закрыть вопрос с «Золотыми воротами». Иначе головы не сносить.

– Он так и сказал, – поинтересовался Виталий Лосневский, – «не сносить головы»?

– Да. Имея в виду, что губернатор будет очень недоволен. – В отличие от следователя, она не видела ничего предосудительного в расхожей фразе. – Ведь «Золотые ворота» находятся под личным контролем Юрия Алексеевича.

Василий Петрович с Виталием переглянулись: они пока понятия не имели, что такое «Золотые ворота», которые настойчиво упомянала секретарь погибшего.

– Расскажите, пожалуйста, про «Золотые ворота», – попросил Леднев. – Какие согласования вы должны были подготовить к понедельнику?

– Разрешение на строительство. Разделение полномочий и зон ответственности. Проектную документацию. Не будет ли нанесен урон окружающей среде… Борис Андреевич всегда щепетильно относился к своим обязанностям. Никогда визу не поставит на документы, пока досконально не изучит все нюансы. Вчера экологи подготовили отчет о своем видении проекта – надо было ознакомится… Здесь же цена ошибки или некомпетентности – миллионы! «Золотые ворота» – это огромная стройка. Не только по меркам Южноморска, но и, думаю, всей страны… Теперь, конечно, ничего не будет.

– Почему не будет?

– Растащат, – тихо пояснила Вера. – Разворуют. Без Бориса Андреевича ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Он же никому не давал ни копейки из проекта вынести, ни рубля не позволил кому-либо в карман положить.

Леднев насторожился. Лосневский превратился в слух. Это была первая, но ниточка. Возможный мотив.

– А были желающие? – спросил следователь.

– Они всегда есть, – безапелляционно заявила Вера. – Именно с ними Штурмин всегда неустанно боролся. Именно потому лично занимался «Золотыми воротами», хотя проект – совсем не его профиль.

– Вы кого-то подозреваете?

– А что здесь подозревать? Многие хотели бы поучаствовать. Поставщики, подрядчики, проектировщики. Каждый свой подход к Борису Андреевичу искал, мосты наводил. А Штурмин всех отсекал безжалостно, не взирая на лица. Уж кто только не обращался, кто только с рекомендациями не приходил… Но для всех ответ был один: на общих основаниях, через конкурсный отбор.

– За бизнес просили коллеги советника? Вы можете кого-нибудь назвать? Имена, фамилии, должности?

В ответ на прямой вопрос Вера только покачала головой.

– Вы же полиция, – сейчас для нее что полиция, что Следственный комитет, что прочие службы – все были едины, впрочем, как и для большинства граждан, плохо разбирающихся в разделении полномочий правоохранительных органов, – вам должно быть виднее. А то вы не знаете, кто взятки берет, кто бизнес «крышует»…

В ее словах сквозила ирония и явный укор. Крыть было нечем, и Леднев решил немного сменить русло, в котором текла беседа. Именно текла – несмотря на эмоции в душе и претензии к власти, допустившей, по ее мнению, смерть советника губернатора, Вера говорила медленно и размерено, точно находясь под гипнозом. Даже когда ей хотелось кричать, голос оставался бесцветным и безликим.

– Вера Георгиевна, скажите, а Штурмину последнее время никто не угрожал? Может, вы что-то слышали или видели…

Продолжая время от времени раскачиваться из стороны в сторону, женщина изобразила улыбку наоборот – изогнув уголки губ книзу, от чего напомнила присутствующим вечно плачущего Пьеро.

– На него покушались. В него стреляли недавно…

При упоминании про покушение, Лосневский поспешил взять инициативу в свои руки, объяснив Ледневу:

– Шумное дело было. Илья Ильич взял под собственный контроль… По счастливой случайности киллер промахнулся. Но нам быстро удалось выйти на след заказчика… К сожалению, он оказал сопротивление при задержании, и был убит.

– То есть, никакой подробной информации у нас нет? – уточнил Леднев.

В ответ Виталий пожал плечами.

– Почему? Там все ясно, как божий день. На кону стояли большие деньги, а советник не дал преступнику куш сорвать. Вот его и заказали.

Подождав, когда мужчины закончат обсуждение, Вера продолжила:

– Это была случайность… Вы не понимаете: Борис Андреевич – удивительный человек. Он умел ладить с людьми. Общаться с ним – настоящее наслаждение. Умный, начитанный, эрудированный. С хорошими манерами. Настоящий Мужчина с большой буквы. Настоящий Русский Офицер. У него не было врагов и не могло быть. Он всегда был честен со всеми, никогда не обманывал. А какие враги у честного человека?

Утверждение, казавшееся более чем спорным, комментировать никто не стал. Лосневский задал следующий вопрос:

– А какие-то конфликты на работе наверняка случались? – История с неудавшимся покушением была для него исчерпана, и он не собирался к ней возвращаться. – Мы же знаем, что всегда найдется тот, кто не доволен деятельностью начальника или чиновника.

– Я же говорю: вы не понимаете! Борис Андреевич обладал удивительным талантом находить общий язык со всеми. Вы знаете, насколько сложно работать с населением?.. А Штурмин, встречаясь с южноморцами, всенепременно находил поддержку. С теми же «Золотыми воротами» история была: горожане сначала протестовали. Боялись, что проект их интересы ущемит. Но Борис Андреевич долго обсуждал, вникал, и убедил-таки людей, что все будет хорошо. Личные гарантии давал, что и край выиграет, от того и горожанам прибыток будет. С собственниками земель и объектов, которые «Золотые ворота» задевают, тоже переговоры вел. И с ними сумел договориться, они на реализацию проекта свое добро дали все, как один. Штурмин на себя одеяло никогда не тянул, он чаяния людей видел.