Как только он это произносит, прямо рядом с нашей кабинкой открывается дверь, и в ресторан входит Ребекка. Джон продолжает хвастаться перед Тони и Фрэнком тем, какой я хороший, и я пытаюсь выглядеть не слишком самодовольно. Иногда Джерри ревнует меня, и дразнит. Называет меня «домашняя собачка Джонни».

Но прямо сейчас я не знаю, о чем думает, или что делает Джерри, все, что я вижу, это Ребекка. С каждым шагом ее блестящие темные волосы подпрыгивают на ее голых плечах. На ней надет голубой топ без лямок и крошечные обрезанные джинсовые шорты. Розовый блеск для губ заставляет ее рот блестеть в тускло освещенном ресторане. Она вся светится. Она идеальна.

Я опускаю голову, и смотрю на стол, стараясь удержать себя от желания снова взглянуть на нее.

Джон наклоняется, и шепчет мне на ухо.

— Никаких сумасшедших идей. Она слишком молода для тебя.

Я сглатываю, и киваю в ответ. Он смеется, и стискивает мое плечо.

— Все хорошее достается тому, кто умеет ждать… И ноги у них тоже остаются целыми и невредимыми.

Его слова заставляют меня засмеяться, и я нахожу в себе мужество поднять взгляд, и вижу, как Ребекка садится за наш стол. Джерри смотрит в ее сторону с таким же выражением лица, как и я, минуту назад. А потом она улыбается мне.

Этого достаточно. Одна ослепительная улыбка. Тотчас же я даю себе обещание. Я подожду Ребекку. Столько, сколько потребуется.

Я открываю глаза, кто-то стоит над нами. Криминалист. Он ждет, пока я подвинусь, чтобы он мог собрать свои доказательства. Потом придет коронер, положит Джона в мешок и заберет его. В груди снова появляется боль, но она не имеет ничего общего с моим ранением.

В своей жизни я давал не так уж много обещаний. Я не верю в то, чего не могу гарантировать. Но, я знаю, я найду Ребекку. И когда я сделаю это, я сдержу обещание, которое дал Джону, когда просил ее руки. Я пообещал ему, что не подвергну ее жизнь риску, по крайней мере, два года, прежде чем жениться на ней.

— Я буду ждать два года, — шепчу я Джону. — Я буду ждать столько, сколько потребуется.

Глава 3

Нокс

Медик не позволила мне уйти, пока не перевязала мои ребра. Я продолжал настаивать, что со мной все в порядке. Я сломал ребер не больше, чем манекен во время краш теста. Но ее эта информация не впечатлила.

Я сижу на каталке, моя рубашка снята, она накладывает бандаж через мою грудь, под мою левую руку и закрепляет его на моем правом плече. Ее пальцы порхают по моей коже, а все, о чем я могу думать, это Ребекка. Я смотрю на мигающие огни машины скорой помощи, которая стоит рядом с нами. Наконец, она заканчивает перевязку, я слезаю с каталки, бормочу слова благодарности и ухожу.

Я останавливаюсь около машины Вердута и Армстронга, чтобы сообщить о своих планах. Вердута до сих пор выглядит раздраженной. Эта женщина выстрелила мне в грудь, и до сих пор ей хватает наглости злиться на меня. Если бы этот жалкий крысеныш Тони рассказал мне, где находиться Ребекка, я бы не сцепился с ней в подвале. Не то, чтобы я ожидал, что Тони так легко все расскажет. Но я ожидал, что у меня будет больше времени вытрясти из него всю необходимую информацию.

— Я вылетаю в восемь вечера. Я должен рассказать Мари о случившемся.

Армстронг кивает головой, а Вердута пожимает плечами.

— Не то, чтобы мы могли тебе помешать, не так ли?

— А ты быстро учишься, Карен.

Она вздрагивает, когда я называю ее по имени.

— Никогда не называй меня Карен снова.

Я кладу ладонь на крышу голубой Crown Victoria.

— Хорошо, только если вы до утра не отправите никого к Мари. Я доберусь туда после полуночи. Ей нужно время, чтобы осознать и принять то, что произошло. Это все, что я прошу.

Вердута глубоко вздыхает, и качает головой.

— Завтра восемь ура. И ей лучше быть готовой к разговору. И да, у нас все еще двое пропавших без вести. — Она смотрит вокруг на кучу детективов и медиков. — Не пытайся найти их сам. Это наша работа, помнишь?

Я улыбаюсь и киваю, понимая, что последнее было сказано только ради смеха. Вердута знает, что, если кто-то и способен найти Ребекку, так это я. И я совершенно точно собираюсь сделать это. Но сперва, я должен сообщить Мари, что ее муж мертв.

После того, как Бруно обнаружили, его доставили в больницу, а затем вертолет прилетел на поле за домом. Я опускаю голову вниз, пока иду туда, а затем смотрю вперед и вздыхаю с облегчением. Обхватит голову руками и, наклонившись вперед, на сиденье сидит Август.

— Расслабься, — говорю я, садясь на сиденье рядом с ним. — ФБР отлично рассчитали время, чтобы появиться.

После того, как несколько дней назад Август признался мне, что любит Ребекку, я собирался его убить. Но, потом решил, что могу заставить его запутанные чувства работать на меня. К тому же, не думаю, что убийство Августа понравится Ребекке. Возможно, она считает его мучеником, и ей уж точно мой поступок не понравился бы.

Наконец, Август выпрямляется, откидывается на спинку сиденья и смотрит на меня.

— Они хотели знать, почему я работал с тобой.

— И что ты им сказал?

— Я сказал им то, что ты и велел: я не могу стоять и смотреть, пока ты во всем разберетесь. Кто-то должен был убедиться, что Ребекку найдут.

Я издаю радушный смешок, и Август улыбается.

— Ты маленький белобрысый членосос. Ты всегда знаешь, что надо сказать.

Его улыбка пропадает.

— Что, если ты ее не найдешь?

— Я найду ее.

— По крайней мере, ты должен рассмотреть и такую возможность. Что ты собираешься сказать…

— Я найду ее!

Он отворачивается от меня, и смотрит вниз на огни города, пока мы летим над Клермонтом. Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться до того, как схвачу, и выброшу его из чертова вертолета. Затем я откидываюсь назад и качаю головой.

Десять лет. Последние десять лет своей жизни я провел строя свою жизнь так, чтобы поймать одну крупную рыбу. Я использовал любую возможность заманить Тони в ловушку, чтобы у меня появилась возможность поступить с ним так же, как и он с моей матерью. В конце концов, он именно там, где я и хочу, но что мне с этим делать? Я спустил все, чего добился за эти годы, из-за женщины. Да даже не из-за женщины, ведь Ребекка сейчас не сидит рядом со мной. Я бросил свою десяти летнюю вендетту, ради шанса снова увидеть ее.

Потеря любимого человека заставляет вас совершать сумасшедшие вещи. Но если вы влюбляетесь, то становитесь совершенно безумным.

— Завтра твоего дядю перевезут в Коннектикут.

Август поворачивается ко мне, его светлая бровь недоверчиво изгибается.

— Очередная ложь? Мне сначала надо убить свою мать или вырвать из груди собственное сердце? В чем подвох?

Я качаю головой.

— Никакой ловушки. Я сказал, что привезу твоего дядю в страну, если ты сделаешь для меня то, что я просил. Я человек слова.

Он кивает, а затем снова смотрит в окно.

— Почему тогда я чувствую себя так, как будто что-то потерял?

— Потому что ты лживый кусок дерьма, как и твой дядя Стюарт. Август, ты никогда не должен был приводить ту девушку к себе домой. — Я улыбаюсь, когда он сжимает руку в кулак, но не смотрит на меня. — Я ждал Ребекку одиннадцать лет. Никто и не говорил, что борьба будет честной.

В четверть двенадцатого вертолет приземляется на крыше Knox Security. Я смотрю на Августа, он выглядит испуганным, как девочка подросток в мужской раздевалке.

— Встряхнись, Август. Время для фазы номер два.

— Что за фаза номер два?

— Это та, где я верну Ребекку домой, а ты найдешь себе новую подружку.

Глава 4

Нокс

Машина подъезжает к двухэтажному дому на углу 80-й и 19-й авеню, и мои внутренности скручиваются в узел. Не так уж много вещей в этой жизни заставляют меня нервничать. Но стук в дверь Мари в шесть минут после полуночи, заставляет меня чувствовать себя малолетним преступником.