Вернулся как раз к обеду. После перерыва сел за бумаги. Отписывал их, не разгибая спины, до 18-00. Отдал на машинку тучу писанины. Осталось ровно столько же. Машинистка, наверное, будет ругаться. Почерк и меня и так не ахти какой, а тут ещё большой палец на руке вышел из строя.

В 18-00 было партийное собрание. Домовые комитеты нашего района выступили с инициативой создать образцовые микрорайоны в смысле борьбы с преступностью. Вот, мы эту инициативу и поддерживали. Хотя никто, как выяснилось, не представляет, в чём эта наша поддержка должна выражаться. В общем, решение отложили на несколько дней.

После собрания я ещё задержался минут на 30, дописывал умные постановления.

Пропавшая в пятницу икра нашлась. Женька переставил её в холодное место, опасаясь, что на сейфе она испортится.

По четверговому делу судья дала по ст. 144 ч. 1 УК – 2 года, по ст. 208 ч. 3 УК – 1 год ИР 20%.

04.01.1983

С утра засел за писанину. Писал-писал, задницу некогда было от стула оторвать. Подходит срок особо контрольных жалоб. И всё равно ещё много остается. Прорва какая-то. А сколько просто на контроле лежит?

Вечером шеф ездил в райком на так называемый партийно-хозяйственный актив, а Лина Михайловна с Мельянцевым ездили в город на совещание. Мальков (МГП), якобы, обещал увеличить штаты каждой районной прокуратуре на 5-6 единиц.

Если так и случится, всё захапает себе следствие и общий позор. Нам шиш достанется.

05.01.1983

Принесли с машинки почту. Пока её обрабатывал, раза три прибегал Игорь Яковлевич. Требовал отчётов. В конце концов, сделал я ему отчёт по формам № 1 и № 2, а также таблицу по преступлениям, восстановленным прокуратурой на учёт.

Потом звонил в город по поводу особого контроля, а мне из города – по поводу каких-то других жалоб. В прошлом году я рассмотрел 264 жалобы, чёрт бы их побрал.

Зашла Лина Михайловна, здоровье у Сергея Рудольфовича плохое, инфаркт обширный, ему делают инъекции какого-то радиоактивного дерьма.

   После обеда поехал в 29 о/м. В ИВС пусто, но Игорь Яковлевич просил подсчитать количество задержанных за 1982 г. Пока считал, пока то, пока сё, начался по телевизору фильм про суворовцев, так в кабинет дознавателей набилась такая толпа народу, что продыхнуть было невозможно. Сидят, работнички, смотрят, мать их ети.

Я в контору позвонил, чтобы по телефону сведения передать, а Игорь Яковлевич говорит, что дело до завтра терпит. До завтра, так до завтра. В контору возвращаться не стал, а домой поехал. В половину седьмого дома был, работничек, мать мою так.

 Только и сделал, что пять жалоб разрешил, да отказ по особому контролю вынес. А всё эти отчёты. Столько времени отнимают, и, хотя, польза от них есть, той нервотрёпки, что их сопровождает, они не стоят.

06.01.1983

Продолжаю отписывать бумаги. С утра разослал несколько материалов. Мой сейф значительно опустел. Многое, правда, ещё лежит на машинке, но, всё равно, приятно.

Шеф забраковал один мой ответ. Пришлось перепечатывать. В принципе, правильно забраковал (тётка в 1981 г. пыталась прорваться к Пельше в тот момент, когда тот появился возле подъезда дома 8/5 на Старой площади. Её доставили в 46 о/м и вызвали психиатра, после чего она попала в больницу им. Кащенко).

Чтобы не рассматривать жалобу, я хотел загнать её в РУВД, тем более, что задержание производили комитетчики. Но шеф велел дать ответ, что в действиях 46 о/м нарушений не установлено, а по вопросу помещения в п/больницу рекомендовал тётке обращаться к Главному психиатру города Москвы.

Опять зашёл к шефу. У Хавронина день рождения, - говорю, - сдавайте рубль. Шеф не сдал, сославшись на отсутствие денег.

Потом я написал отсрочку по особо контрольной жалобе, прихватил ещё одно такое сокровище и подался в город к Солдатовой. Заодно насовали мне ещё поручений.

Солдатова почитала мой отказ по Промкомбинату Госснаба, и он её, видимо, удовлетворил. Но что делать по Госкомнефтепродуктам – не известно. Я говорю, - Давайте, дело возбудим, и пусть следователь потихоньку ковыряется. А она: - Оснований нет! Конечно, нет, - говорю, - но, зато, сколько нервов сэкономим. Она кивает.

- Тогда, давайте, создадим бригаду. Один ГУВДшник и парочка наших ОБХССников.

- Это не в моей власти, - отвечает.

- Тогда, давайте, назначать ревизию и продлевать срок проверки до бесконечности.

- Пошли к Карпову, - говорит, - не знаю, что делать.

Карпов был занят. Солдатова вернулась к себе, а я зашёл в следственную часть к Валерию Павловичу. Тот был погружён в странное занятие – читал редакторский вариант своей статьи в «Следственной практике» об убийстве Кружаловой. Немного поговорили, и я распрощался.

Карпов освободился. Полистал материал, послушал мои объяснения. Потом стал кричать на Солдатову: - Зачем Вы ко мне пришли!?

- Посоветоваться.

- Нечего со мной советоваться. С прокурором района советуйтесь. Зачем Вы ко мне пришли, я Вас спрашиваю?

- Посоветоваться.

- Это не наше дело, пусть прокурор сам думает и т.д. и т.п.

Я встал и вышел.

Сидим у Солдатовой. Дверь открыта. Что-то все так нервничают, - говорю. В этот момент заходит Карпов. Видимо, слышал.

- Вы его приглашали, - кивает он на меня, - или он сам приехал? Солдатова молчит. Я тоже. Хочу ей помочь, но не знаю, как, боюсь испортить. Наконец, Солдатова говорит: - Сама пригласила.

- Зачем?

- Материал проверить.

- Есть бумага за подписью прокурора?

Я достаю отсрочку из портфеля.

- Это другое дело, - говорит Карпов, - с этого надо было начинать. Ревизия назначена?

- Нет.

- Давно надо было назначить.

- На её основании дайте ответ в ЦК КПСС, - говорит Карпов и протягивает отсрочку Солдатовой.

Ну, что ж, ревизия, так ревизия. Я с Солдатовой распрощался и, выразив её своё сочувствие, отбыл.

В конторе быстренько отпечатал сопроводиловку с указанием назначить ревизию. Это месяца на два, не меньше. Потом отписал ещё несколько бумаг и день закончился.

Я уже уходить собирался, как ко мне в кабинет зашёл шеф и сдал на день рождения Хавронина рубль. Железный.

07.01.1983

В ИВС двое. Один БОМЖ и один директор овощной базы, точнее, продуктовой. Розыск колет его на икру. Мужик плачет. Думаю, он тут не при чём. Тем не менее, следственная комната изолятора занята. Там сидят радисты.

Лаврухин (29 о/м) увидел у меня в чемодане «Путь в лабиринте». Пришлось дать ему до понедельника. В залог взял какой-то зарубежный детектив и 25-й том «Библиотеки научной фантастики».

После обеда позвонила Солдатова, заявила, что возвращает отказной материал по Промкомбинату. Даёт мне понедельник и половину вторника, чтобы полностью проверить анонимку. Видимо, придётся побегать, но душа не лежит. Ох, не лежит.

Вёл приём. Люди приходят уже озверевшие. Почему-то хождение по инстанциям они завершают прокуратурой. Ставлю себя на их место и не желаю никому такой жизни.

В 17-00 партсобрание. Из-за приёма мне не удалось отведать торта, который поставил Хавронин. Подарка ему я так и не купил. Собрание было формальным, по итогам 1982 г. Все себя критиковали. Маркова отпустили, поэтому ведение протокола продолжил я. Из города был Воробьёв (начальник отдела ГСН). Бесцветный мужик. Я подготовился к самобичеванию, но шеф мимикой дал понять, что мне выступать не надо. Собрание закончилось ровно в 18-45.

Уже на улице был пойман двумя жалобщицами. Посоветовал им зайти в понедельник, т.к. до 20-00 будет принимать прокурор, а то они обе пеняли на то, что работают до 18-30, поэтому до 19-00 на приём не успевают.

10.01.1983