Найдёнова (Союз) всё же сняли.
Из 46 о/м явились Кузнецов и Нюхтилин. Желают снять с учёта два висяка (по Бронштейну – ст. 144 УК и угон). Веди, - говорят, - к прокурору. А сами боятся, как черти. Нет, уж, - говорю, - к прокурору вы потом пойдёте, для начала пошли к Игорю Яковлевичу.
Пришли, сели. Игорь Яковлевич пустился в длинные рассуждения по вопросу сокрытия преступлений от учёта, но, в целом, настроен благожелательно.
После коротких переговоров согласился с прекращением уголовного дела Бронштейна. Условия: заявитель сам пишет объяснение прокурору, лично является на приём.
Закинули удочку по угону (от Моспочтамта машины угоняют почти каждый день). По спидометру угнанная машина прошла 2 км. Явный состав, но решили прекратить за малозначительностью.
Иван Петрович и Нюхтилин в радостном оживлении удалились. Игорь Яковлевич ожидающе смотрит на меня.
- Ничего, - говорю, - мы им сейчас другие навесим. И что к прокурору они не пошли, это тоже хорошо. Ведь, если прекращения по Бронштейну или по угону мы им отменим, можно будет на прокурора сослаться. Кроме всего прочего, по Бронштейну никакой объективки в деле нет.
Игорь Яковлевич, видимо, получив подтверждение каким-то своим мыслям, успокоился.
02.12.1981
С утра собирался в ИВС. Набрал жалоб, чтобы заодно проверить по 29 о/м. Вызывает к себе Игорь Яковлевич.
- Ты куда собираешься? - спрашивает.
- В милицию, - говорю.
- Пойдёшь на комсомольское собрание, - изрекает Игорь Яковлевич и даёт понять, что разговор окончен. Когда хотел идти – не пустил. Когда у меня есть дела поважней – гонит. Видать, кворума нет, и не предвидится.
Сидел на собрании в суде (в виду малочисленности у нас объединённая организация ВЛКСМ суда и прокуратуры). Принимали планы работы на 1982 г. Потом потащился в контору. Успел до обеда отписать несколько жалоб.
Выдали зарплату – 102 руб. Заплатил взносы и т.д. Осталось девяносто рублей с копейками. Жить можно, но недолго.
С 15-00 до 17-00 понавызывал народ. Сижу – жду, понемногу бумаги отписываю. Звонит телефон.
Женщина: - Это прокуратура?
Я: - Она.
Женщина: - Ой, даже знаю, с чего начать.
Молчу.
Женщина: - Ой, даже не знаю, с чего начать. Вы Борисова вызывали?
Я: - Вызывал.
Женщина: - Так я его сестра.
Опять молчу.
Женщина: - Вы уж с ним поаккуратней.
Я: - В каком плане?
Женщина: - Он у нас очень нервный.
Я: - Ну, и что?
Женщина: - Он у нас в диспансере состоит, понимаете?
Я: - Понимаю, спасибо, что предупредили.
Еле потом отклеился от этого Борисова.
03.12.1981
По личной нужде задержался с приходом на работу (отпросился у Игоря Яковлевича). Заявился в половину двенадцатого. До обеда нацарапал на Хана (29 о/м) представление за нарушение принципа объективности при расследовании уголовного дела в отношении Хохрякова О.Р. (ст. 206 ч.1 УК).
Возбудил два дела – из м/хулиганства по ст. 192 УК и по ст. 150 УК по жалобе (подлог по 46 о/м). Разобрал несколько жалоб.
После обеда поскакал в 46 о/м. Там запустение. Чувствую, что проверку свою я ещё недели две такими темпами делать буду. Пообщался с Иваном Петровичем. Тот привёл меня в Ленинскую комнату, с гордостью показывал её (обновлённую ремонтом). И всё. Остальное время провёл в праздной болтовне.
Дождётся у меня профилактика.
04.12.1981
В ИВС трое. Один БОМЖ, один тунеядец и один торговец медицинскими справками.
Пообщался с розыском, отписал одну справку. В конторе засел за другие справки – подогнал работу за прошлый месяц. Сдал Игорю Яковлевичу справку о комплексной проверке по 92 о/м.
У Игоря Яковлевича кличка – Бельмондо.
У шефа – Гогенцоллерн или просто Мудила деревянный.
У нового следователя Полякова – Мурлик.
Он, кстати, вышел уже из отпуска. Но книгу пока не отдаёт. Валерий Павлович тоже появился на работе. Полякову отвели Люськин кабинет, сама Ключник переехала к Сапожкову. Я помог ей присобачить к трубе на новом месте кашпо, за что в качестве ответной благодарности получил в подарок молоток.
Вечером появилась машинистка. Стала выносить мне укоризну за почерк. Мило поговорили. Я вертел в руках подаренный молоток. Она же обещала мне этим молотком заехать по одному месту.
Конин рассказывал о временах, когда нам устанавливали селекторную связь. Делали это бесплатно, в качестве шефской помощи. Мастера из союза приезжали с двумя дипломатами. В одном - инструменты, в другом – три бутылки водки и закуска. Щербинин говорит Крылову: - Ты знаешь, они могут напиться, присмотри за ними (Крылов в тот день задерживался на работе по служебной надобности), а сам уехал с женой в театр.
Душа его, видимо, болела, т.к. после спектакля прокурор всё же завернул в контору. Предчувствия его не обманули. Вся компания, в том числе и Крылов, была уже в дугу пьяная.
Завтра субботник в честь 40-летия победы под Москвой.
05.12.1981
С утра Игорь Яковлевич прицепился к моей справке: - Она у тебя бессистемная.
- Где? – спрашиваю.
- Сначала ты говоришь о ЛТП в разделе тунеядцев, а потом – в разделе пьяниц.
В дальнейшем разговоре выясняется, что он не знает о том, что тунеядцев засылают в ЛТП. Я молчу. Нашёл ещё таких недостатков несколько штук. Пришёл к себе, говорю Марине Львовне: - Наш начальник в надзоре ни хрена не рубит. Та радостно головой закивала и говорит: - Ага, я это уже давно заметила.
Сдал рукопись на машинку. Пьяный Сапожков привинчивал таблички на двери. Попросил помочь. На свою дверь я сам прилепил табличку и номер тоже. Шеф всё ходил и восхищался. А когда зазвонил телефон и я снял трубку, даже довинтил табличку с номером на нашей двери. Я чуть не упал от умиления.
Только всё развинтили и привинтили, как шеф решил, что Игорю Яковлевичу мал его отдельный кабинет. Он принял мудрое решение – переселить Игоря Яковлевича в наш кабинет, меня – в отдельный Игорьяковлевический, а Марину Львовну – куда-нибудь в пристройку.
- Давайте, - говорит, - перевинчивайте таблички, в понедельник переедете.
Игорь Яковлевич ни в какую, но решительно возразить не смеет. Всё вокруг, да около: - Николай Михайлович, да Николай Михайлович. А тот слушать ничего не хочет.
Мы с Мариной Львовной тоже потухли. А шеф в раж вошёл: - Заместитель прокурора должен совещания проводить, а где милицейские начальники в его кабинете рассядутся?
Игорь Яковлевич – тыр, пыр, а по существу ничего вразумительного. Видно, он не прочь в большой кабинет-то переехать, но нас от себя отпускать боится.
Окольными путями запускаю шефу мысль – Игоря Яковлевича нужно переселить в кабинет Сапожкова. Он больших размеров и расположен рядом с нашим, только с другой стороны. А Сапога – в маленький, но отдельный. Шеф склоняется к мысли, что это разумная идея.
Сапог рад до чёртиков, он в отдельный кабинет с удовольствием съедет. Ему человек, сидящий напротив в одном с ним помещении, очень уж комфорт рушит. Мы с Мариной Львовной тоже руки потираем. А Игорь Яковлевич ни в какую. Если бы в наш кабинет он ещё и переехал, то в Сапожковский совсем не хочет.
Алексея Владимировича Самойлова шеф сажает в помещение для вещдоков. Будут тянуть туда телефон. Посмотрим, что из этой переселенческой компании выйдет.
Татьяна Васильевна с Нового года уходит в декретный отпуск. Маргариту Михайловну на старой квартире обокрали. Подробности не известны.
Всех интересовал вопрос – до скольки сегодня работаем?
Заслали к шефу Игоря Яковлевича. Тот вернулся с ответом: - Кто всё сделал, пусть уходит! На что Валерий Павлович заметил, что если ему придётся ВСЁ сделать, то он только через месяц дома будет.
