- Девочки, там Глаз и Джо остались. Подождите, скоро вернусь.

- Ждём,- ответили они. Вот ведь, молодцы. Не истерик, ни воплей.

Я вошёл в капсулу. Следом за мной - Чанг в спортивном костюме. Протянул мне мои кроссовки:- Ты же босиком немного набегаешь.

И закрыл за собой дверь капсулы изнутри. Принялся рассовывать по карманам шашки и коробки спичек. Я был в эсэсовских галифе на подтяжках (защёлки подтяжек - пластмассовые, "под металл"), в нательной рубашке из бязи. В карманы много шашек не напихаешь, и я стал класть их себе за пазуху.

Капсула дрогнула. Поехали. При переходе, как всегда, корёжило. Но опыт не пропьёшь. И я успел вкратце обрисовать Чангу обстановку. Когда прибыли на место, я держал наготове две шашки, Чанг - спички. Однако, бог миловал, у капсулы никого нет. А стоит она возле какой-то немецкой фермы. Хорошо, хоть за забором. Мы осторожно прокрались во двор. Ни души. Я метнулся в дом. Чанг осматривал двор. Из дома, в котором никого не было, я вышел с двустволкой и патронташем. Правда, неясно было, что там за патроны, может, мелкая дробь. Чанг показал мне на сараи, стоявшие во дворе:

- В одном - коровы, в другом - свиньи, в третьем - слышны женские голоса. Сарай на замок заперт.

Стукнул по замку прикладом ружья. В руках у меня остались только стволы. Вот тебе и хвалёное немецкое качество! Но замок с двери сарая слетел. Распахнув дверь, увидели двух женщин. Они смотрели на меня со страхом. И то сказать, видок у меня был ещё тот - с набитой динамитом пазухой, в эсэсовских галифе и в кроссовках на босую ногу. Одеты были обе женщины в какое-то рваньё, обе худые и измождённые. Что тут гадать - остарбайтеры.

- Хозяин где?- спросил я на русском языке.

- Тут стрельба была неподалёку, поехал разузнавать. А нас в гараже запер.

- Выходите.

- Ой, вы что, русские?

- Да уж не немецкие. Чанг, что-то не похож ты на рейхсдойча.

- Господи, родненькие, да вы откуда?

"От верблюда",- чуть не ляпнул я. Но невдалеке послышалось тарахтение мотора.

- Посидите пока,- скомандовал женщинам и закрыл дверь сарая. Чанг спрятался за коровником, я притаился за гаражом.

Вскоре во двор въехал небольшой грузовичок. Из кабины вылез невысокий толстяк. На ремне слева у него была кобура с "Вальтером", справа - винтовочный подсумок. Я показал Чангу один палец и провёл ребром ладони по горлу. Чангу в спортивном костюме было сподручнее. Толстяк подошёл к двери гаража и наклонился, чтобы поднять сбитый замок. Ох, уж эти штатские! У тебя во дворе кто-то похозяйничал, так хоть пистолет из кобуры вытащи.

За спиной фермера неслышной тенью возник Чанг. Удар в прыжке ногой по печени был смертельным. Сало не спасло.

Я вновь открыл дверь сарая. Чанг снял с убитого ремень и пошёл к машине. Женщины, выйдя из гаража, смотрели на убитого хозяина.

- Ой, що то будэ,- прошептала та, что помоложе.

- Приедет хозяйский сынок-эсэсовец и, если нас не пристрелит, то отправит в концлагерь,- сказала старшая.

- Вон, за забором, слева, стоит зелёная кабинка. Подойдите к ней и ждите нас около неё. Вовнутрь не заходите, ничего не трогайте.

Они покорно пошли к капсуле. Я направился к грузовичку. В кабине, как и следовало ожидать, стояла винтовка.

- Садись,- сказал я Чангу,- рванём по шоссе. Может, повезёт и проскочим. Во всяком случае, где тут восток, где запад, я не знаю. А шоссе выведет куда надо.

Чанг клацнул затвором винтовки, загоняя патрон в патронник, передёрнул затвор "Вальтера", пока я разворачивал машину. От фермы к шоссе шла хорошая асфальтовая дорога. Сколько прошло времени в этом мире, пока хронокапсула совершала свой путь туда-обратно, я не знал. Может, час-два; может, полдня. Но когда до поворота на "наш" просёлок оставалось всего ничего, резко затормозил. Потому что с просёлка на шоссе выехали три армейских грузовика. Один был битком набит солдатами, второй - битком набит трупами. В третьем ехало двое-трое фрицев. На нас внимания никто не обратил.

Дождавшись, пока машины отъедут подальше, мы побежали по просёлку. И не зря. Ещё один армейский грузовик стоял на дороге. Возле его заднего борта лежали четыре трупа немецких овчарок и... Мундир шарфюрера. А вместо головы - кровавое месиво.

Держа наготове "Вальтер", в полуприседе подкрался к кабине. В ней сидел, дремал шофёр в эсэсовском мундире. Стекло в дверце кабины было полностью опущено. Вскочив на подножку, рукоятью пистолета проломил шофёру переносицу. Открыл дверцу и труп вывалился из машины. Я прислонил его к переднему колесу в сидячее положение. Залез в кабину и снял с крючка за спинкой шофёрского сиденья "шмайсер". Передёрнул затвор. "Вальтер" сунул за пояс брюк сзади.

- Эй, Курт, мы тут ещё одного русского нашли. Живой! Ребята его волокут. Ты нам борт задний открой, чтобы его запихнуть в кузов,- противоположная дверь кабины открылась. В неё заглянул эсэсовец. Ударом ноги в лицо, я сбросил его с подножки, а Чанг припечатал пяткой в область сердца. Сдёрнул с плеча эсэсовца МР-40-й, вытащил из-за голенища сапога запасной магазин.

Четыре здоровенных эсэсовца тащили Лимонадного Джо. Двое за руки, один за ногу в сапоге, четвёртый - за штанину, поскольку левого сапога не было, как и части ноги. Ещё двое эсэсманов шли позади, переговариваясь между собой. Двумя короткими очередями в два-три патрона, мы уложили тех, что шли позади. Эсэсовцы бросили Джо, но за автоматы успели только схватиться. Четыре очереди - четыре трупа. На всякий случай всадил всем шестерым по пуле в голову из "Вальтера", который затем выбросил. Вдвоём мы подхватили Джо, дотащили до грузовика и уложили в кузов. Туда же положили тело Вовы Ерохина. Чанг залез в кузов. Я запрыгнул в кабину, завёл мотор и погнал грузовик прямо через поле к ферме. Остановился в паре метров от капсулы, развернувшись к ней задним бортом. Женщины стояли возле капсулы, в страхе закрыв лица руками. Выскочил из машины, бросился открывать задний борт.

- Да то ж наш дядечка!- крикнула молодая остарбайтерша.

Мы с Чангом спешили, как только могли. Содрали с Джо мундир, сапог. Покалеченная нога была перетянута жгутом из пулемётного ремня с металлическими скобами. Пока Чанг менял этот ремень на жгут из своей спортивной куртки, я стянул с тела Ерохина сапоги и мундир. Быстро осмотрел обоих женщин. Ни серёжек, ни колец, но на шнурках ботинок - металлические наконечники.

- Ботинки долой!- приказал я им, взваливая Ерохина себе на плечо. Чанг точно так же поднял на себя Джо.

Затолкнули женщин в капсулу, влезли сами. Тесновато, но не до жиру...

Я нажал на кнопку возврата. Вот и финал хренового хронорейда.

Джо сразу же очутился на операционном столе. Ему переливали кровь, одновременно зашивая обрубок ноги, которую оторвало чуть ниже колена. Вика подключилась, хирург не возражал, и колено удалось спасти. Не стало только ступни и большей части голени.

Обе женщины при хронопереходе потеряли сознание, как и Иван Шалаев. Сказывалось истощение организма, общая слабость. Но возле них принялась хлопотать Маша и две девушки из научной группы.

Шалаев уже пришёл в себя, лежал на каталке, порываясь встать. Биллера возле хронопортала не было, похоже, унесли досыпать. Тело Вовы Ерохина, по прозвищу Соколиный Глаз, унесли спецназовцы. Хотя бы похороним по человечески.

И только через час мы втроём вышли из огромного ангара, где находился хронопортал. С Чангом я попрощался до завтра, ещё предстояло сдать ему отчёт о моём последнем хронорейде.

- Всё, девочки, клянусь детьми, что теперь - финиш. Больше от вас ни на шаг. Ну, не ревите же вы, вам нельзя. Я - вот он. Живой, здоровый. И люблю вас всё так же. Хотя, нет. После того, как заглянешь, смерти в глаза, начинаешь больше любить жизнь. А моя жизнь - это вы и детки.

Они с двух сторон лупили меня крепкими, тренированными, маленькими кулачками.