И невзгоды теснят нас со всех сторон,

Кто придет к нам? Поддержит, простит, поможет?

Вопрошать бесполезно: конечно, Он…

Так давайте ж подумаем вновь и вновь

Но всерьез, а не как-нибудь там поспешно:

Почему в нас всех крепче живет любовь

Не к другим, а к себе так светло и нежно?

А секретов-то нету здесь никаких.

Тут напротив: прямая как свет дорога:

Потому, что любить горячо других

Это значит любить всей душой Бога!

Что скрывать: жизнь, конечно же, не проста,

Тут важнее всего не посты-молитвы,

А к другим, словно мир посредине битвы,

То есть к людям высокая доброта.

И, коль станет Любовь этой вечной базой, —

Светлым ветром надуются паруса…

И тогда за дела, а отнюдь не фразы,

Улыбнутся душе твоей небеса…

13 июня 2001 г.

Красновидово

Бермудская погода

Она его безжалостно бранит

За то, что от забот она устала,

Что все не так, всего на свете мало…

А он – ни слова. Каменно молчит.

Молчит, как позабытый богом остров,

Встречая вьюги и сварливый гром.

Как терпит он характер этот чертов?

И по столу не стукнет кулаком?!

Да, он молчит и бурь не затевает,

Хоть не приемлет этот дикий стиль.

Так кто ж молчанье это разгадает?

Не в том ли суть, что он отлично знает,

Что после бури наступает штиль.

Штиль, полный ярко-радужного света,

Где соловьи поют до хрипоты,

Где всё горячей нежностью согрето

И, хохоча, сбываются мечты…

Он снова и обласкан, и любим,

Она смахнет и хмарь, и непогоду,

А будь невзгода – кинется за ним

Без колебаний и в огонь, и в воду!

Казалось бы: настали чудеса,

И больше нет ни холода, ни хмури,

Но минет золотая полоса —

И грянут снова жалобы и бури…

Так как же можно мучить и любить?

Увы, вразрез и смыслу, и природе,

Почти решая: «быть или не быть?»

Ну почему не могут люди жить

Всегда-всегда при солнечной погоде?!

12 августа 2001 г.

Москва

Двойные души

Немало знавал я и стуж, и огня,

Исполнен доверья и недоверья.

И все же всю жизнь поражали меня

Люди с двойной бухгалтерией.

Ну можно ль к высоким шагать делам,

А втайне едва ль ни ежеминутно

Сегодня молиться одним богам,

А завтра другим, другим абсолютно!

На службе он – сокол, с каким огнем

Он преданно смотрит в глаза начальству!

И преданность эта – почти как пьянство,

Где хмель ощутимее с каждым днем!

Кипит он как новенький яркий чайник,

Чей жар вместе с паром летит в зенит.

Но вот появился другой начальник

И прежний мгновенно навек забыт…

Россия, страна моя! Вспомни, сколько

Тебе испытаний познать пришлось:

Враги твои, как ни была ты стойка,

Порой тебя грызли, как волки кость!

А люди же жили всегда по-разному:

Одни, с благороднейшими сердцами,

Держались, согласно чести и разуму,

Другие виляли вовсю хвостами…

Казалось бы: с правдой они на ты.

Но если попристальней приглядеться,

То вот они: люди-приспособленцы,

Чьи души – виляющие хвосты…

Вот как они жили при прежней власти,

Имели и звания, и чины,

И деньги. Казалось бы: все для счастья.

Так нет же! Теперь они лгут со страстью,

Что были когда-то угнетены.

А те, кому было и вправду трудно

И горько порою, к чему скрывать!

Не очень-то любят кричать прилюдно

И все пережитое смаковать!

А горе смакуют совсем другие:

Рвачи-ловкачи из вороньих стай.

Им славно жилось и при той России,

И нынче для них абсолютный рай.

А если б вдруг в новой горячей спешке

На землю вернулась былая тень,

Они б повернулись с «орла» на «решку»

И стали б оплевывать этот день.

Вот так за редутом берут редут

Жучки, не достойные доброй речи.

Вы только взгляните: и там и тут,

Буквально же рядом с нами живут

Вот все эти флюгеры человечьи!

И, если ты истинный человек,

Борись, не страшась ни клевет, ни мнений,

Чтоб никогда и нигде вовек

Не предавать своих убеждений!

30 октября 2001 г.

Москва

Пусть уходят года

Звезды мягко смотрят с небосвода,

Время с ветром уплывают вдаль,

Где же ты была все эти годы?

С кем делила радость и печаль?

Знаю: каждый шел своей стезею

Сквозь невзгоды, радости и мрак…

Может встреться раньше мы с тобою —

Многое сложилось бы не так…

Только светофор зеленый светится

В мире не для каждого порой.

Да и кто дозволил бы нам встретиться:

Ты была с другим, а я – с другой…

И к тому ж, как подтверждает практика,

Трудно, хоть за совесть, хоть за страх,

Два уже сложившихся характера

Подогнать как зубчики в часах.

Потому не стоит, ей же богу! —

Упрекать минувшие года.

Лучше, даже пусть не без труда,

Проложить нам новую дорогу.

Пусть же праздник – не сплошная нить,

И не просто в этом мире жить,

Только что нам сетовать с тобою,

Лучше просто верить и ценить

Все, что нам подарено судьбою!

Пусть хоть годы, хоть ветра в упор,

Все равно не поздно жить для счастья.

Вот и весь, пожалуй, разговор,

Все же остальное в нашей власти!

29 июня 2001 г.

Красновидово

Сказка о любви

Они без слов понимали друг друга,

И не было в мире сердец нежней.

Он бурно любил. А его подруга

Любила, быть может, еще сильней.

Есть множество чувств на земной планете,

И все-таки, что там ни говори,

Навряд ли найдется прибор на свете,

Способный измерить накал любви.

Насколько все было у них счастливо —

Прочувствовать было бы слишком сложно.

Однако же было все так красиво,

Что попросту вычислить невозможно!

И все ж вдруг такое порой случается,

Что там, где все тысячу раз прекрасно,

Свершается вдруг до того ужасно,

Что просто в сознаньи не умещается…

Встречая всесенне-душистый шквал,

Шагнули они вдруг беде навстречу,

И в самый спокойный и светлый вечер

Попали под бешеный самосвал.

А дальше, как тысячи лет подряд,

Взлетев под сияющий свод святилища,

Они оказались у врат чистилища,

Откуда дорога и в рай, и в ад…

И, глядя печально в свои бумаги,

Сказал им сурово премудрый Петр:

«Хоть думай о горе, хоть думай о благе,

А промысел высший и чист и тверд.