Кроме денег и власти, у Алексея была ещё одна страсть - Игра. Вообще он был очень азартным игроком, любил рисковать, ходить по лезвию ножа. Всю жизнь он воспринимал, как игру, игра в семью, игра в работу, игра в общество, всех людей он делил на фигуры по значимости, а себя называл игроком. Против кого он игра - бог весть, но играл он постоянно. Это понятие он осознавал не только в узком смысле, хотя сам обожал играть в шахматы, нарды, карты, шашки, единственное, во что он никогда не играл, это казино. Ещё отец в детстве сказал маленькому Алёше, который проигрывал всё больше и больше яблок своему папе в шахматы: "Никогда не играй на деньги и в казино". Он говорил ещё что-то по этому поводу, но только эта фраза осталась в голове Алексея. Совету отца он следовал всегда, сколько бы много у него денег не было, он знал: в казино ему ход закрыт. В игру, как и в любое дело, за которое Алексей брался, он вступал с головою, отдаваясь цели полностью.

В этот обычный день он тоже играл. Сидя за столом перед ноутбуком, он медленно, думая о чём-то своём, переставлял фигуры в виртуальных шахматах, щёлкая мышкой. У него имелся огромный загородный коттедж, но там он появляться не любил, особенно после того, как съехала Наташа с его дочерью. Теперь там не было никого, кроме прислуги, а Алексей не любил одиночества, хотя и стремился к нему. Он усиленно вколачивал себе в голову, что все люди плохие, и могут предать, потому он мучил себя одиночеством, отвергнув всех, кроме своего старого друга, который был ему, как брат. Его звали Сергеем Глиновым, и был он простым парнем, немного даже наивным, вместе с Алексеем он учился в школе, и жили они соседями в маленьком провинциальном городке. В восемнадцать Сергея призвали на воинскую службу, и, закончив только девять классов, он уехал служить. Ни на что, кроме грубой силы Сергей, очевидно, способен не был, потому и отправился служить в десантные войска. Удивительно, что всё это время верные друзья поддерживали связь, переписываясь в Интернете. Пока Сергей служил, наращивая груды мышц, Алексей зарабатывал свой первый миллион. Через несколько лет, Гордеев позвал к себе на работу начальником охраны своего школьного товарища, а тот рад был согласиться.

От увлекательной игры и от размышлений Алексея отвлёк телефонный звонок. На большом экране смартфона высветилась фотография лучезарной Даши, с мигающей подписью "Доченька".

- Аллё, - прислонив телефон к уху, произнёс Гордеев.

- Здравствуй, папочка! - запищала звонким голоском десятилетняя доченька.

- Привет, котёночек! - Алексей постарался придать своему голосу больше нежности.

- Как у тебя дела? Я тебя не отвлекаю?

- Нет! Что ты. У меня нормально, ты как?

- Было бы лучше, если бы ты приехал сегодня на последнюю тренировку, - с укором ответила Даша.

Мысленно Алексей выругался, что опять забыл о тренировке по танцам, хотя время у него сегодня было.

- Извини, заработался...

- Так всегда, - перебила девочка.

- Но ты ведь у меня самая лучшая, самая умненькая, я уверен, что ты танцуешь лучше всех. А на соревнование я как-нибудь приеду, обязательно, не могу же я пропустить выступление своей дочурки.

- Пап, - медленно произнесла Даша.

- Что? - насторожился Алексей.

- Только не говори, что ты забыл, когда у меня финальное выступление.

- Не-е-ет, что ты, солнышко, - протянул Гордеев, истерично пытаясь вспомнить.

- Завтра, - напомнила Даша, - в два часа дня.

- Завтра? - взор Алексея упал на розовый стикер, наклеенный на край монитора.

"Встреча в Нью-Йорке. Договор о месторождениях. Обязательно." - гласила надпись, с подчёркнутым дважды последним словом.

- Эм... Солнышко...

- Что? Ты не приедешь?

Алексей молчал. Он мог спорить с тысячами аналитиков, вести дебаты с политиками, и редкий дипломат мог победить с ним в споре, но в разговоре с дочерью всё его красноречие улетучивалось, и он становился не умнее, чем известный своими гениальными фразами боксёр, рвущийся с ринга на политическую арену.

- Пап, - испуганно произнесла Даша.

- Милая... Вряд ли у меня получится, - извиняясь протянул Алексей.

- Я так и знала! - крикнула в заранее отведённую от уха трубку девочка, - Тебе всегда на меня плевать. Ну и не приезжай! Я сам всё выиграю! Ясно?!

- Эй, солнышко, миля, ты не так поняла, - начал было оправдываться Алексей, но телефон был уже выключен.

Словно издеваясь, на экране высветилась надпись "Game over". Гордеев выругался, бросил телефон на стол и выключил компьютер. Он поднялся, достал дорогую сигару, пожевал её, бросил обратно в ящик и выудил из кармана обычный "Беломор". Он подошёл к окну, которое было, как и полагается в офисах, до пола, затянулся.

Перед ним раскрылась потрясающая картина ночной Москвы. Город был весь в огнях, всюду сновали машины, создавая на дороге жёлто-красную ленту от света фар. Множество мотоциклистов собрались на Воробьёвых горах. Алексей подумал, что хорошо бы было сейчас сесть на байк, да рвануть куда-нибудь, неважно куда, главное от этих проблем и ссор. От суеты, как желали многие, Гордеев убегать не хотел, ему было уютно в этом "муравейнике", он чувствовал ритм большого города. А будучи "человеком мира" он мог проникнуться к любой стране и городу.

Телефон зазвонил снова, и Алексей рванулся к нему, схватив не глядя.

- Дашенька, милая...

- Ты что делаешь?! - крикнул женский голос в трубку.

- Наташа? - догадался бизнесмен.

- Ты зачем нашу дочь обидел?! Она тебе специально за два месяца до выступления сказала дату, и ты не смог отложить свои дела?! Да какой ты отец после этого?!

- Не кричи, милая, я ведь не хотел... - попытался мирным путём остановить назревающий конфликт Алексей.

- Не кричи, говоришь?! Она сейчас заперлась в своей комнате и рыдает, как она завтра выступать будет, ты мне скажи?

- Тональность уменьши, - уже более грубо попросил муж.

Что-то зазвенело на той стороне провода.

- Ну, вот! Она уже свои кубки швыряет! Ты зачем девочку до истерики довёл?

- У меня, между прочим...

- Работа, да-да, я знаю. Достал ты уже со своей работой! Мы тебя дома днями не видели, а сейчас ты и позвонить не утруждаешься. Дашенька весь день мне рассказывала, как рада, что ты прейдешь на её выступление, а ты её предал, не иначе!

- Стоп! - крикнул Алексей, - Не смей так бросаться словами.

Пепел с сигареты упал ему на руку, он выругался.

- Что ты там материшься-то?! Ты не уделяешь своему ребёнку внимания, я уже про себя молчу. Ты плохой отец, как хочешь, так и принимай это!

- Я плохой отец?! Да я только и работаю, что ради Даши, да ещё и...

- Ради себя ты работаешь, никого вокруг не замечаешь!

- А кто вам пятикомнатную квартиру оплачивает? Кто ребёнку за лучшую школу платит? Кто её самые лучшие костюмы для выступлений покупает? Я! Слышишь?!

- Да не деньги твои проклятые ей нужны, - уже спокойно, почувствовав грубость в голосе мужа, продолжила Наташа, - Ты ей нужен. Внимание твоё.

Алексей задумался. Он это давно понимал, но отказывался признавать. Стикер с напоминанием о Нью-Йорке завис над ровным огоньком свечи. Розовая бумажка, охваченная огнём, легла в пепельницу. "Хрен с ними, с договорами этими!" - решил Алексей.

- Наташ.

- Да, - с надеждой спросила жена, благоразумно дав время мужу принять решение.

- Скажи Даше, что я приеду.

- Спасибо, - сказала Наташа, повесив трубку.

Не сказать, что на душе у Алексея стало легче, но курить дальше не стал, в иных случаях, когда он нервничал, пачка сигарет улетала за пачкой. Подуман немного, Гордеев повеселел, "один - один" - подумал он, вызывая секретаршу.

- Любонька, - обратился он к смазливой девочке, с которой, к слову, никаких романов не крутил, он был человеком строгих правил, и если он на работе, значит должен работать, а не о девушках-секретаршах думать, но называл он молоденьких ласково, как дочерей, - Завтрашнюю встречу в Нью-Йорке отменяй.