вскоре появился с тяжеленным подносом, заставленным всевозможной снедью. При виде такого

изобилия Курехин заволновался, не надорвался бы малец, но тот, как ни в чем не бывало, протопал

через лужайку и опустил поднос на траву. Бутерброды с сыром, чайник зеленого чая, тарелка

всевозможной зелени и кастрюля с парящим отварным картофелем посыпанным укропом.

– Будто ждали. – Семен схватил с подноса бутерброд, откусил и с удовольствием

зажмурился. – Никогда бы не думал, что такая простая еда может вызвать такой восторг.

– Ешьте, – кивнул меланхоличный Хелл, сам, впрочем, к еде не притрагиваясь. – В этом

искусственном раю у нас мало времени.

– То есть, как это у нас? – Усмехнулся Всеволод, наливая себе чашку горячего чая.

– А так, – пожал плечами мужчина. – Я для вас сейчас вроде палочки-выручалочки. –

Обернувшись, он поискал глазами Мишу и, убедившись, что мальчишка куда-то исчез, наклонился

над подносом. – Пацану не верьте, он часть системы. – Тихо произнес Хелл. – Исполнительный

модуль, не более. Он вроде и дружелюбен, но в тихом омуте черти водятся.

– А ты тогда кто? – Недоверчиво поинтересовался Давыдов, при этом, абсолютно не теряя

аппетита. – Парень сказал, что ты прибыл вчера.

– Брехня. – Хелл позволил себе хрипло рассмеяться. – Я минуты за две перед вами заброшен.

Моя основная функция, дать вам некую поддержку, а там посмотрим, что будет. То, что знает

парень, знает и командный модуль. Вы бы знали, какой переполох в контрольных суммах поднялся

когда меня сюда забрасывали!

– Странный ты какой-то. – Майор недоверчиво посмотрел на нового знакомого. – Значит,

пацану маленькому мы доверять не должны, а тебе значит можно. Ты на себя в зеркало вообще, когда в последний раз смотрел, партизан?

– А что я? Меня таким сделали. Мой хозяин имел странные представления о боевой

экипировке. – Губы Хелла растянулись в глумливой ухмылке. – Слава богу, вооружение и

боеприпас смотрел по каталогу, так что с этим проблем не будет. Гелик, что вы от точки входа

пригнали, придется бросить. В нем код слежения.

– Ладно, – вдруг заторопился майор. – Спасибо тебе, Хелл, за хлеб, за соль, но нам пора.

Времени, сам понимаешь, в обрез.

– Одни вы не пройдете. – Покачал головой мужчина.

– С чего ты взял? – Удивился Курехин. – До тебя вроде справлялись.

– Дальше будет хуже. Проекция атакующих личностей идет из вашего подсознания. Это

нетрудно определить по информационным потокам, – пожал плечами нежданный помощник. – Вот

кстати и один из них.

– Кто?

Курехин и Давыдов разом обернулись в сторону, куда указывал палец Хелла, но кроме

бегущего по саду Миши они ничего не увидели.

– Да парень, сама услужливость и внимательность, и это очень странно.

– Дожили. Вежливые и культурные дети теперь в нашем обществе воспринимаются как

нечто из ряда вон. – Попытался пошутить Семен, но увидев, как побледнел Всеволод, потянулся к

своему карабину.

– Спокойствие, – Хелл плеснул себе чая и покрутив кружку в руках, вылил напиток на траву.

– Не дергайтесь, не делайте лишних движений. По поводу меня у Миши инструкций нет, рано еще, а вот о вас он очень даже осведомлен. Это чей, кстати, ночной кошмар?

– Мой, – прошептал майор. – В первую секунду, когда он увидел мальчишку бегущего по

полю, в голове его всплыли давно уже затертые воспоминания, но чем четче становился образ, тем

29

неспокойнее было на душе. Теперь же картинка из прошлого вновь всплыла перед глазами и рука

сама по себе дернулась на предохранителе.

Последствия наземной операции в районе населенного пункта Новый Шатой. Чечня. 11

июля 1999 года. Спасательная операция.

– Стой, – сержант остановился, и опустившись на корточки потыкал веткой в свежий

отпечаток в грязи.

– Ребячий. – Лейтенант Курехин перекинул АК за спину и присев рядом с Пылиным

прикинул размер ботинка. – Интересно, кто тут может быть акромя чехов?

– Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? – Сержант

аж крякнул от негодования.

– Думаешь тут то же? – Нахмурился Всеволод.

– Не знаю, – Пылин развел руками и, встав начал осматривать окрестности, – но я бы дальше

колонну не повел.

Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось шевельнулся, будто

почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, не подумайте чего-то такого.

Курехин никогда не был трусом, и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то

вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись

силами, кто круче тот и выиграл.

Вторая Чеченская оказалась не такой кровопролитной как первая.

Огромные потери в живой силе кое-чему научили Российский генералитет. Поимев почти

четыре тысячи двухсотых, и порядка двадцати тысяч трехсотых, потеряв в горах столько же,

пропавших без вести, и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился

использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной

службы.

Командир отдельного подразделения, десантно-штурмовой бригады, лейтенант Всеволод

Курехин, основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а

когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный чтобы возглавить экспедицию по поиску и

освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю

библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще осталось бы пара томов

для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, вживую срезая с кожи татуировки, вырывая

ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в

ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи

сходили с ума и рвали себе вены зубами.

Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за

тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в

рабстве трех российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием,

ширмой. На самом деле в двух Уралах с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать

спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные АКС-У. За плечами каждого из них

было немало боевых ходок и десятки жизней на счету. Некоторые делали зарубки на приклады,

особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не

просекалось прозорливым начальством.

– Ну что, лейтенант. Я и Сизый пробежимся по тропинке? Чего зря горючку тратить?

– Пробегитесь, – нехотя согласился Всеволод, – но если что неладное, сразу назад.

– Кстати, когда будем пить за старлея? – Пылин довольно хохотнул, показывая ряд неровных

желтых от табака зубов. – Уж и представление из штаба прибыло.

– Когда? – Удивился Курехин.

– Вчера и прибыло. – Подмигнул разведчик.

– Ну ладно, дуйте вперед, мы вас ждем.

– Не идут. Час уже прошел. Товарищ лейтенант, я может, сгоняю, гляну? – Ныл младший

сержант Капустин, здоровый рыжеволосый детина с лицом усеянным веснушками. За глаза его

называли Винни-Пухом, за общую округлость форм, но при личной встрече о прозвище старались

вслух не вспоминать. Винни по прозвищу Пух имел дикий нрав, и мог, если что, случайно сломать

позвоночник.

30

– Сгоняли уже двое. – Всеволод прикусил губу и вновь поднес к глазам бинокль, осматривая

склон, но признаков возвращавшихся из поиска Пылина и Сазонова не было. Эфир, закрытая

волна, на которой в экстренных ситуациях могла общаться группа, тоже была пуста и, плюнув на