- Около недели. Не больше.

- Я буду скучать, - прошептала она в его губы, вокруг лениво гудели пчелы.

Может ли он быть дорог такой прекрасной женщине? Чжун Йе не мог в это поверить.

 Они решили, что он должен поехать один, чтобы не рисковать тем, что кто-то еще узнает о корне императора.

- Я могу тебе доверять? – спросил Йокан. – Корень может исцелить многое… может, исцелит все. Но он бесполезен в плане получения бессмертия без моего заклинания.

Чжун Йе убедил Йокана, что вернется с корнем, если удастся его найти. Он не был дураком. Он хотел бессмертие, а не хорошее здоровье. Он надеялся, что с горой они угадали. Древний храм на горе Луву назывался Бриллиантовой слезой, он был не так далеко от дворца. Он мог добраться туда за три дня на лошади.

Он был рад приятной погоде, он не хотел задерживаться в пути. Он прицепил к спине копье, острый наконечник был в ладонь длиной, сделанный из чистого золота. Он был слишком мягким для оружия, но в «Бестиарии» говорилось, что золото было единственным металлом против Ядовитого орла. Чжун Йе коснулся пояса, где был золотой кинжал.

Он давно не ездил, но быстро привык, поглаживая гриву коня, они проходили врата города. Он решил не прощаться с Серебряной Феникс утром. Она уже и без этого тревожилась, она словно предчувствовала опасность. Она так прижималась к нему всем телом прошлый раз.

Он знал, что любит ее. Но нравился ли он ей? Она дала ему шелковый платок, что он спрятал у сердца. Он выживет, чтобы снова увидеть ее и привезет корень императрицы.

 Чжун Йе взобрался на гору Бриллиантовой слезы к вечеру после трех дней путешествия. Он искал ручеек, что начинался на вершине и впадал потом в гору Чжежень по другую сторону горы. Теперь ее называли рекой Бриллиантовых слез.

Воздух стал холоднее, когда село солнце. Его конь фыркал и замедлил ход. Он остановил коня и привязал к сухой сосне. Зеленый лес становился все реже. Бриллиантовые слезы не поддерживали жизнь растений, но зато земля здесь была богата металлов и минералов.

Чжун Йе разжег костер и устроился возле него, вздрагивая, когда слышал шум. Он услышал что-то, похожее на крик младенца выше. Он убеждал себя, что это лишь его воображение. Но лошадь его нервно фыркала, вскидывая гриву. Он уснул, прижавшись спиной к кривой сосне, прижав копье к ноге. Хрип лошади разбудил его. Огонь стал углями, луна серебром светила сверху. Чжун Йе нахмурился, шея и плечи затекли. Он потянулся и погладил коня. Тот тревожно озирался.

- Нас ждет долгий путь. Нам нужно поспать.

Пронзительный вопль сотряс ночь. Лошадь резко дернулась, дергая за связанные поводья.

- Спокойно, спокойно, - прошептал Чжун Йе, но скорее себе, чем лошади. Он поворошил угли в костре, думая, сколько осталось до рассвета.

Он умудрился снова уснуть, а проснулся туманным серым утром. Конь щипал травку, что была коричневой, а не зеленой.

Чжун Йе съел сухого мяса и кусочки манго, запил водой и накормил коня яблоками.

Протоптанных троп по горе не было, хотя по равнине идти было несложно, он взбирался все выше. Говорилось, что гора проклята, что на ней обитают мстительные духи. Гора была пустынной, он знал, что на нее никто не взбирался.

Туман рассеивался, пока они поднимались. Пахло пеплом и горящим деревом, хотя костра не было видно, даже следов. Солнечный свет проникал сквозь тонкие засохшие деревья, конь поднимался по темным камням горного склона с опаской.

Они добрались равнины к сумеркам. Чжун Йе слез с коня и осмотрел развалины каменного храма, что был не больше его приемной комнаты, храм был посвящен богу Луву. Остался лишь фундамент. Он перебрался через камни, осторожно ступил на алтарь. Он был длинным и широким.

Он зажег маленький походный фонарик и поднес его к поверхности алтаря. Символы на нем больше напоминали рисунки, чем буквы, вырезанные на камне. Слова были на трех сторонах. На четвертой был вырезан бог Луву, человеческая голова на теле тигра, он стоял на задних лапах, оскалившись. Чжун Йе упал на колени и сосчитал девять хвостов, один было едва видно, он нащупал его пальцем. Так и есть. Именно это описывалось в «Книге божеств». Он вскочил на ноги, взволнованный, услышав тревожный голос коня. Ночь наступила. Чжун Йе слышал тихое журчание воды вдалеке. Эту реку он искал?

Он скормил лошади несколько морковок и привязал поводья к огромному камню. Он погладил бархатный нос лошади и оставил фыркающее животное, отправившись на звук воды. В одной руке он держал копье, в другой – маленький фонарик. Черный пейзаж сливался с темнотой ночи, и Чжун Йе споткнулся. Выругавшись, он отряхнул руки от пыли, он обрадовался, что свет фонарика не угас, когда он выронил его.

Теперь он шел осторожнее. Он чуть не упал с обрыва, когда порыв ветра принес ему влажный запах воды. Он упал на колени, удерживая фонарик перед собой. Пламя было не больше светлячка, оно не могло осветить того, что было ниже его. Не было понятно, насколько велика расщелина, или куда течет вода. Тонкая улыбка луны с прошлой ночи превратилась в широкую ухмылку, источающую слабый свет.

Он изучит это завтра утром. Он направился обратно к лошади и выдохнул, увидев развалины храма. Он хотел разжечь костер, но решил сэкономить хворост. Чжун Йе поставил фонарик на алтарь и смотрел на небо за звездами. Он ходил около двух часов, судя по изменению их положения.

Звук, словно смех ребенка. Он резко вскочил, выхватив копье. Холодный пот стекал по шее, он стоял в тишине. Конь спал? Чжун Йе схватил фонарь и обошел фундамент храма, чтобы увидеть лошадь. Он попятился, не в силах осознать то, что видит, ведь слабый свет почти не давал шанса все увидеть. Веревка, которую он обвязал вокруг камня, лежала у скелета коня, от которого остались лишь обглоданные кости и копыта. Монстр так постарался, что кости выглядели белыми, словно выжженными на пустынном солнце. Чжун Йе отстранился и чуть не упал. Снова смех, он развернулся с копьем.

- Выходи, - крикнул он ночному небу. – Выходи и сразись!

Что-то пролетело, невидимые крылья пахли свежей кровью. Чжун Йе ударил, но не попал. Он развернулся, напрягшись, зная, что он – легкая добыча. Он пятился к развалинам храма, скорчился у алтаря, прислушиваясь к звукам. Сглотнув, он огромными глазами смотрел во тьму.

Он не двигался до утра. Он не спал, его фонарь догорел давным-давно. Утром его окружил туман. Он выпил воды из фляжки и заставил себя съесть соленое печенье.

Слабый свет проникал сквозь туман, разгоняя его, он вернулся к скелету лошади. Он согнулся и осмотрел землю вокруг него. Все было покрыто следами копыт. Конь явно пытался сбежать, но он сам обрек бедное животное, привязав его к камню. Он заметил другие отпечатки. Они напоминали следы тигра и были рядом со скелетом. Чжун Йе понял, что монстр точно нападал с воздуха, опустившись на лапы, когда уже начал есть. Может, конь спас его, утолив голод Ядовитого орла. Когда он вновь проголодается?

Он начал собирать свои вещи: хворост, сосуд с маслом для лампы, веревку. Он выпрямился и отряхнул тунику, коснулся рукой кармана, где лежал платок Серебряной Феникс. Он вытащил платок, и слабый аромат жасмина окутал его. Он прижал ткань к губам, а потом привязал его к поясу, направившись к реке.

Глава седьмая:

Они ужинали, когда сверху раздался испуганный вопль Аи Линг. Пэнь и Чэнь Юн вскочили на ноги, палочки для еды застучали по столу.

Все выбежали на палубу, но Пэнь резко замер, Чэнь Юн остановился рядом с ним. Она спряталась за спиной Чэнь Юна. Солнце скользнуло за горизонт, небо было зловеще серым. На палубе было четыре матроса, и каждый был зачарован двумя обнаженными фигурами, что приближались к ним. Они были тонкими, черные волосы развевались на ветру. Аи Линг видела выпирающие кости на плечах, мужчины смотрели на них, разинув рты.

Бык робко шагнул вперед.

- Матушка? Это ты?