остановят за превышение скорости, это даст Биллу еще больше возможностей...

«Нет. Даже не пытайся так думать. Ты уже облажался и похоронил одну

женщину, которую любил. Ты никогда не восстановишься, если Билл зайдет слишком

далеко, и ты потеряешь и Рейн тоже».

Хаммер выругался, заметив, что слегка превысил скорость. Он не мог выбросить

из головы увиденное: ни безвольного тела Рейн, падающего Биллу на руки, ни

сумасшедшего, полного триумфа взгляда на лице ублюдка, когда тот поднял девушку

266

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

и поспешил к фургону. Сжавшуюся от страха, в кровоподтеках и ссадинах – в таком

состоянии он нашел Рейн на аллее много лет назад, и эти воспоминания также

преследовали Хаммера. Картинки смешались, мелькая в его голове в бесконечном

цикле.

Его пронзило чувство вины. Почему он прекратил выплаты Биллу? Хаммеру не

нужны были долбаные деньги. Он унаследовал трастовый фонд, который не смог бы

потратить и за три жизни. По сравнению с ничтожными суммами, которые он

отписывал Биллу, это были сущие копейки. Но спокойствие было бесценно.

Прямо сейчас, Макен с радостью бы отдал все до последнего цента за

возможность вновь обрести душевный покой. Но Билл на прошлой неделе признался,

что действительно пытался изнасиловать Рейн, потому что девочка-тинэйджер

сводила его с ума. Если бы Хаммер не прекратил выплаты, которые он делал, чтобы

держать это «животное» в страхе, она была бы невредима и счастливо пекла бы что-

нибудь в «Темнице».

Мужчина крепче сжал руль:

— Мне не стоило выходить из себя и прекращать платить ему. Это моя вина.

***

— Макен, не вини себя, — настаивал Лиам. — Это я виноват. Если бы я не

сравнивал ту любовь, что Рейн дает мне и тебе, она бы не покинула клуб.

— Сравнивал? Какого хера ты несешь? — спросил Хаммер, нахмурив брови.

— Когда я вернулся из больницы, то совсем рехнулся и обвинил Рейн в том, что

она любит тебя больше, чем меня, — признался Лиам, ударив кулаком по дверце

машины.

«И разве теперь он не желал забрать свои слова обратно? Чтобы не позволить

усталости и разочарованию овладеть его языком? Ему следовало просто спросить Рейн

о ее чувствах. Если что-то с ней случится, только потому, что он потребовал от нее

доказать свою любовь во всем, – от секса до сконов – он никогда не простит себе

этого».

У Хаммера отвисла челюсть:

— И какова же причина для ревности?

— Она любила тебя много лет, Макен. — Лиам проглотил свое сожаление. — Я

не думал, что она когда-нибудь... — он замотал головой. — Затем она доказала, что я

был в корне неправ.

Бек наклонился, выглядывая из-за сидений:

— Рейн любит тебя, так же, как и Хаммера. Она бы не мучилась так сильно все

это время, если бы не любила.

— Теперь я это знаю, и жалею, что сомневался. Она полностью открыла мне свое

сердце. — Лиам опустил голову, затем повернулся к Хаммеру. — Ты тоже видел, как

она делала это.

— Да, но ты поверил ей? Без сомнений? — парировал Макен.

— Без единого, — ответил Лиам. — Я был убежден, что шесть лет, проведенных

с тобой, значат больше, чем пять недель, которые провели мы с ней. Я боялся, что

всегда буду на втором месте. Я ошибался.

— Дело не в количестве, а в качестве. — Хаммер еще сильнее сжал руль. — К

тому же, я не говорил, что я чувствую, пока ты не поднял этот вопрос. И ты поступил

правильно. Ты столько дал ей того, чего не смог я. И до сих пор даешь ей то, что не

могу я. Ты ведь это понимаешь?

Лиам несчастно кивнул:

267

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

— Хотел бы я, чтобы ты раньше влепил мне затрещину и сообщил, что я забылся,

приятель.

— Никакие мои слова не убедили бы тебя. Рейн должна была открыть тебе глаза,

— Хаммер по-братски сжал плечо Лиама. — Она тоже проделала чертовски огромную

работу.

—Только когда вы оба рядом с ней, она ощущает себя цельной, — вмешался Бек.

— И никогда не полюбит одного больше, чем другого. В домике Рейн сказала, что

либо будет с вами двумя, либо ни с кем. Потому что предпочтет жить с пустым

сердцем, чем с наполненным лишь наполовину.

Лиам вспомнил. Бек чуть ли не так же хорошо понимал психику Рейн, как они с

Хаммером. Доктор, возможно, был даже более объективен.

Боже, он потратил столько энергии на ревность, испытывать которую не было

причин. Лиам не знал, сможет ли выдержать раскаяние.

В его кармане ожил телефон. Мужчина вытащил его, надеясь, что Рейн удалось

выйти на связь с ним или Сет спешит сообщить хорошие новости. Вместо этого, он

увидел имя Гвинет на экране. «Какого черта она звонит в шесть утра? Кайлу могло

стать хуже…» — предположил Лиам, и ему было бы очень жаль, случись такое. Но

сейчас, он должен сосредоточиться на поисках Рейн.

Лиам засунул телефон обратно в карман.

Чем ближе они приближались к дому Билла, тем более четкими становились его

воспоминания о последнем визите сюда. Тем сильнее его кожа покрывалась

мурашками. Упадок, которым был пропитан каждый дюйм дома, где жила Рейн в

детстве, вызвал у Лиама дрожь. «Как кто-то может жить в таком убожестве? И в какой

из комнат Билл запер Рейн прямо сейчас?»

Страх, словно кислота, обжигал вены Лиама. Но его немного утешал тот факт,

что они с Хаммером обезвредят Билла еще до восхода солнца. Между тем, Лиам не

мог перестать думать о той мерзости, которую Рейн придется терпеть, прежде чем они

спасут ее. Если они не опоздают.

— Если Билл хочет денег, почему он еще не позвонил с требованием выкупа? —

задумался Бек.

— Потому что он знает, что я приеду к нему. Уверен, что он хочет немного

побыть с Рейн, чтобы закончить то, что начал, когда она была ребенком, — казалось,

Хаммер был готов снова по чему-нибудь ударить.

— Он ведь не собирается насиловать ее, правда? — выдавил вопрос Лиам... но он

уже знал ответ.

Они с Макеном думали об одном, но от того, что Лиам произнес это вслух, страх

стал еще более реальным. Его внутренности сжались.

— Собирается, но она выживет. Я больше боюсь того, что он еще с ней сделает.

— Челюсти Хаммера сжались. — У этого мудака предрасположенность к насилию. И

если он выпил утром, то может сотворить что-то большее, чем изнасиловать ее. И

страшно представить что.

Страх от того, что он больше никогда не прикоснется к их девочке и не обнимет

Рейн, снова всколыхнул в Лиаме ощущение, словно его подхватило торнадо и

впечатало в землю. Лишиться ее любящей, страстной души было бы самым жутким

кошмаром. Его потряс весь ужас происходящего, наполняя густым и обжигающим

страхом. Лиам мечтал не просто убить ее предка, он хотел, чтобы ублюдок бесконечно

страдал.

— К черту светофоры, Хаммер. Езжай быстрее, — рявкнул Лиам.

— Я не могу рисковать и быть остановленным за превышение скорости, когда

мы так чертовски близко.

268

Дерзкий и Властный. Шайла Блэк

Лиам знал это, но рациональность раздражала:

— Я не понимаю, почему он использовал долбаный электрошокер. Она же

хрупкая девушка.

— Билл знал, что Рейн будет сопротивляться. Она однажды дралась с ним и

победила. Шрам, которым она его наградила, ежедневное тому напоминание, —

выругался Макен. — Я не могу перестать думать о том, как она, словно камень,

рухнула в руки этого сукиного сына.

Как только они повернули на улицу, где жил Кендалл, Лиам попытался «взять

себя в руки», потому что паника не принесет никакой пользы.

Бек протянул мужчинам латексные перчатки, затем надел свои. Хаммер