- Запрещена у нас смертная казнь! Или ты забыл? - ехидничал в ответ второй, сухощавый мужичок, который тянул только первый бокал. - Запрещена! Сколько еще вдалбливать это в твою пустую башку!

- Это у меня она пустая?!

- А что там есть, кроме нескольких пинт пива? Ты им так уже накачался, что оно скоро у тебя из ушей польется! - не уступал второй.

- А ну тихо! - рявкнул на них Джо, затем, как ни в чем не бывало, повернулся к Амадео и Ксавьеру. - Вам как обычно, господа?

- Как Тео? - спросил Ксавьер, принимая стакан у Джо. - Оправился от шока?

- Уже давно, - улыбнулся Амадео. - Я боялся, что его будут мучить кошмары, но он спит очень крепко.

- Он теперь в безопасности. Больше нечего бояться, - Ксавьер сделал глоток. - Но было несусветной глупостью с твоей стороны соваться к Лукасу в одиночку.

- Прости, - покачал головой Амадео. - Иначе я не мог. Знал, что Лукас может выкинуть любую мерзость, поэтому и не взял никого с собой.

- Сожалеешь о его смерти?

Амадео надолго замолчал, глядя в стакан с виски. Ксавьер уже решил, что тот не ответит, но тут друг заговорил:

- Жизнь Тео мне дороже Лукаса, - голос странно сел, будто принц все еще не оправился от болезни. - Я не хочу, чтобы мой сын все время боялся, что его похитят и сделают с ним что-то, только чтобы досадить мне. Уверен, ты тоже не хотел бы такого для дорогого тебе человека, - он на мгновение взглянул на Ксавьера, но тут же снова опустил голову. - Лукас не остановился бы, я слишком хорошо его знаю. В следующий раз все могло бы закончиться намного хуже, - он выпрямился, залпом опрокинул в себя виски и поморщился. - Я в порядке. Спасибо, Ксавьер.

- Если так, то окажи мне услугу, - усмехнулся тот. - Убери это печальное выражение с лица. Оно тебе не идет.

Джо с любопытством прислушивался к разговору, не обращая внимания на снова начавших спорить приятелей за столиком. Полотенце в руках так и мелькало, он тщательно скрывал свою заинтересованность, тем не менее выставляя ее напоказ. Амадео знал, что это старый испытанный прием - посетители не выдерживали такого плохо скрываемого любопытства и выкладывали о себе все.

- Вы что-то хотите спросить, Джо? - улыбнулся он.

- О, вовсе нет. Просто вы мне кое о ком напомнили, - Джо наполнил стаканы по новой и пододвинул их к Ксавьеру и Амадео. - Давеча был тут один тип. Недавно потерял отца, так на него смотреть было страшно. Вот уж действительно бедняга. Говорит, поругался с ним незадолго до его смерти, но так и не успел извиниться. Теперь всю оставшуюся жизнь его будет грызть чувство вины, но так уж устроен мир. Никто не думает о последствиях. Никто.

Джо назидательно поднял вверх указательный палец. Ксавьер и Амадео молчали, ожидая продолжения. Джо понял, что подробностей от них не дождется. Пришлось рассказывать дальше в надежде, что они поделятся своей историей в обмен на его.

- Думал, он напьется вдрызг, но нет, всего пару бокалов пива. Рядом с ним ошивался какой-то человек, так тот вообще ничего кроме минералки не заказал. Трезвенник, - бармен пожал плечами. - Хотя когда у тебя на руках великовозрастный ребенок, который постоянно хнычет: "Мне плохо, у меня болит голова, нет, теперь не болит, я сказал, живот, ты совсем обо мне не заботишься!", пить поневоле разучишься.

Амадео едва не расплескал виски, стакан с которым почти донес до рта.

- Прости, Джо, что ты сказал?

Ксавьер же молча смотрел на бармена. Тот поежился под стальным взглядом, мгновенно пожалев, что вообще завел этот разговор.

- Говорю же, нянька при нем была. Мужчина лет тридцати-тридцати пяти, лицо такое... с изящными чертами, и акцент нездешний.

Амадео переглянулся с Ксавьером.

- А этого опекуна, случаем, не Жан зовут?

- Вот! Точно! Он только его и звал без конца: Жа-а-ан, мне плохо, Жа-а-ан, я хочу конфетку, Жа-а-ан...

Амадео прислонил стакан к виску и шепнул:

- Подумать только... И когда это было, Джо?

- Несколько недель назад. Я его и запомнил как раз из-за его нянюшки. Ну и из-за истории, конечно. Очень печальная.

- А он не сказал, как умер его отец? - спросил Ксавьер, закуривая.

Бармен на мгновение задумался.

- Сказал, конечно. Но с чего мне вам об этом говорить, ребята?

Ксавьер выудил из бумажника купюру и подтолкнул ее к бармену.

- Это развяжет твой язык?

Джо обиженно хмыкнул:

- Вы меня за взяточника принимаете, что ли? - банкнота тут же исчезла в кармане черных джинсов. - Конечно, он все рассказал, каким бы я барменом был, если бы не умел слушать? Его отца убили. Из-за бизнеса, кажется. Какой-то бандюган пришел и застрелил его прямо в рабочем кабинете. Сын предчувствовал, что этим может закончиться, даже предостерегал его, но тот не послушал. Они сильно поссорились на этой почве. И в следующий раз встретились только в похоронном бюро. Ну разве справедливо?

Ксавьер молча осушил стакан с виски. Амадео сделал то же самое.

За окном уже стемнело, огромное здание компании "Алькарас" было погружено во тьму - рабочий день закончился три часа назад. Секретарша покинула свой пост немногим позже - новый начальник настоял, чтобы она отправлялась домой и хорошенько отдохнула - в скором времени предвиделось много работы. Она не возражала - если начнется настоящая горячка, о выходных можно будет забыть на неопределенный срок. Впрочем, сверхурочные прилично оплачивались, так что пожаловаться было не на что.

Только в кабинете Валентайна Алькараса горел свет.

Сеймур сидел за столом бывшего босса и рассматривал фотографию, выуженную из бумажника. Отец улыбался в совершенно не свойственной ему манере - в глазах светилось настоящее счастье. Таким он становился только рядом с любимым сыном. На людях же всегда играл в неприступную скалу, которой боялись и большие лайнеры и мелкие рыбацкие суденышки, многие из которых разбились в попытке выйти в большое море бизнеса. До сих пор его имя внушало уважение и благоговейный страх.

До сих пор. Хотя после его смерти прошло уже больше месяца.

- Прости меня, - тихо произнес Сеймур, сжимая в пальцах фотографию. Отец улыбался, глядя на него. - Прости, что я такой ужасный сын.

В дверь кабинета постучали.

- Простите, господин, - охранник вытянулся во весь рост, едва не прикладывая руку к несуществующей фуражке. - К вам посетители.

- Так поздно? - Сеймур спрятал фотографию обратно в бумажник и выпрямился в кресле. - Кто?

- Господин Санторо и господин Солитарио.

Сеймур тут же вернул на лицо благодушную улыбку. Уж этим ребятам он не мог отказать. Благодаря им чудовище, пытавшееся захватить город, принадлежавший его отцу, будет гнить в тюрьме до скончания веков.

И наконец отец может успокоиться. Его компания в надежных руках, а убийца - за решеткой.

- Впустите их, - приказал он, приглаживая светлые волосы. - И где Жан? Немедленно его позовите, у меня вот-вот начнется мигрень!

29 мая 2016 г.