– Оклемался, кровопийца? – весело подмигнул он мне и, не дожидаясь ответа, ринулся к парню на полу, продолжая вещать. – Смотрю, и девка твоя уже не голосит. Вот говорил же маркизу, не тянуть ее, так нет, благородный он у меня. А теперь вон мается. Давай‑ка, подсоби. Сам, поди, и отварчику сейчас хлебнуть не сможет. Давай, давай.
Как завороженный, я следом за ним подошел к парню и помог тому сесть. Действительно, молодой, симпатичный даже. Но вид у него измученный. Лера тоже приблизилась, придержала несчастному голову, пока старикашка вливал в него свой "отварчик".
Зелье подействовало почти мгновенно. Парень открыл глаза и воззрился на меня подозрительно знакомым серо‑стальным взором.
– Винсент? – он облизал губы. – Видите, что вы натворили?
– Я?! – я опешил.
– Валету, между прочим, сейчас тяжелее, – укоризненно сообщил он. – Для него и вторжение было неожиданным, и болеутоляющего снадобья никто не поднесет, – и с еще большей долей обвинения в голосе добавил: – А вы его еще и ранили! Как вы только могли так поступить с собственным сыном!
Глава двадцать втораяХОТЬ КАКОЙ‑ТО СОВЕТЧИКМаркиз де Карабас(Kagami.)
Никогда не думал, что смогу пожалеть вампира. Особенно этого. Он ведь мне с первого взгляда не нравился. А уж после того, как он в меня весь свой арсенал выпустил, видя, что перед ним тело другого, совсем ему не чужого, между прочим, я и вовсе чуть не передумал его вытаскивать. К сожалению, Аль сидел на хвосте, и смыться бы не получилось. Хоть девушку успел прихватить. А вот об этом я собственно и жалел. Если у меня от ее визга и воплей уже уши бантиком завязываются, что говорить о Винсе. И хуже всего, что в скандале этом, как ни крути, виноват я. А откуда мне было знать, что тот юный вампирчик так ей дорог, да еще, что она не в курсе их родственных связей? Я, между прочим, что думал, то и сказал. А этот упырь теперь на меня так зыркает, будто вот‑вот загрызет. Даже Сыр, похоже, слегка одурел от их ора. Нет, ну точно, кот в ступоре. Я бы на его месте уже давно слинял незаметно, просто, чтобы всего этого не слышать. Да и не нарваться. А то ведь, чует мое сердце, они, как между собой отношения выяснять закончат, так на нас и переключатся. Один де Баранус, как всегда нашел повод вовремя смыться. Быстренько сослался на какие‑то сверхважные дела и прямо из башенного кабинета слинял телепортом. Далекоо‑о‑о!.. Аж на кухню. Обжираться. Я точно знаю, я подсмотрел. Так спешил, что даже выяснять не стал, когда это я свой рост менять научился. Хоть бы и не вспомнил! Хотя, надежды мало, конечно.
– У коу‑шки нежные ушки‑у! – жалобно мяукнул Сыр и покосился на меня.
– У меня тоже, – буркнул я.
– Так сдела‑уй что‑у‑нибудь!
– Что, интересно? Знаешь, милые бранятся – только тешатся. Влезу – самому пятый угол искать придется. Себе дороже с вампиром связываться.
– Трус ты‑у, Ася! Трус безжалостны‑уй! У меня‑у скоро‑у мигрень от них начнется!
Я начал тихо закипать. Нет, ну каково, а? Еще и я во всем виноват. Нет, не без того, конечно, но можно подумать, это моя идея была упыря сюда тащить. И как, интересно, я с этой парочкой в одной команде против Темного властелина воевать должен? Какая из нас на фиг команда? Или Аль специально постарался, чтобы еще и с котом меня поссорить? Вон как косит на меня дурным глазом, злыдень клетчатый. Или это мне специально, в назидание? Чтобы не лез всех девиц спасать. А то, вон она какая… прекрасная. И главное, как самозабвенно ругаются! Их из мира в мир перетащили, а им только бы свои недомолвки выяснить. Хоть бы поинтересовались, что ли, зачем мы с кисом тут мебель изображаем.
Чем больше я обо всем этом размышлял, тем сильнее злился. И в какой‑то момент, когда Леринея выдала очередной, совсем уж ультразвуковой пассаж, внутри у меня что‑то оборвалось. Все та же алая вспышка перед глазами, и вот уже я, сам не понимая как, стягиваю неведомые мне силы вокруг этих двоих, отгораживая все звуки.
Тишина ударила по ушам. Кот удивленно поглазел на беззвучно открывающую рты и жестикулирующую парочку, потом перевел дух, похлопал меня лапкой по колену и вдохновенно произнес:
– Спасибо, Ася.
– Не за что, – смутился я. – Самого достало, если честно. Вот только, похоже, я минуты через три опять в обморок хлопнусь, и все звуки вернутся.
– Это‑у ничего‑у! С этим я‑у уже спра‑увлюсь! – ухмыльнулся пушистый интриган. – А ты ложи‑усь поудобней, устраива‑уйся, да и можешь отдыха‑уть.
Я хмыкнул и последовал его совету.
На этот раз звуки пришли сразу. В многоголосом хоре толпы самых разных существ можно было различить практически любые интонации: от восторга до ужаса и ненависти. А Она стояла перед всеми расслабленная и прекрасная, на губах играла чуть презрительная улыбка. И я стоял рядом с ней. Прежде чем заговорить, Она бросила на меня мимолетный взгляд и сжала мои пальцы. Потом наклонилась совсем близко к моему уху и прошептала:
– Ты только посмотри, как они суетятся, – Она усмехнулась. – Внимательно смотри. Только сейчас можно определить, кто друг, а кто враг.
Я плохо понимал, чего она хочет. Меня не волновали все это люди, орки, тролли, гоблины, эльфы, даже драконы, толпившиеся перед нами. Только ее близость имела значение. И странный холодок скользил по спине каждый раз, когда пряди непроницаемо‑черных волос, живущих собственной жизнью, подбирались ко мне слишком близко.
– Ты нарушила договор, Этернидад! – не выдержал первым какой‑то старик. – Ты не в праве появляться здесь!
Она сверкнула улыбкой.
– Теперь в праве, дурачок, – промурлыкала, изящным жестом руки, отметая все сомнения. – В ваш мир пришел тот, кто нарушил равновесие. Это не моя вина. Тот, кто призвал его, открыл путь и мне. Не будет призванного, не будет и меня. Убейте его, вышлите, развоплотите, делайте, что хотите. Я чту договор, но и вам придется его чтить, – она обвела взглядом собравшихся. – Я ясно выразилась?
По толпе пробежал изумленный ропот. Похоже, никто здесь не слышал ни о каком призванном. Изящный дракон без возраста и различимых для меня признаков пола вытянул вперед голову.
– Кто он – призванный? Мой народ найдет его и отправит домой. Я бы дорого отдал за то, чтобы он смог тебя уничтожить, но мы чтим договор. А уйдет он, уйдешь и ты.
Рука невольно потянулась к висящей на поясе шпаге. В тот момент я был абсолютно уверен, что тонкое жало стали найдет глаз рептилии безошибочно. Но моя богиня мягко положила свою ладонь мне на пальцы и покачала головой.
– Ищите человеческого на вид мальчишку лет шестнадцати. Он сильный маг и воин. Но у него есть серьезная проблема. В глубине души он считает себя женщиной.
Среди собравшихся прокатились недоуменные смешки, а я вздрогнул. Я, наконец, понял, где мы, и о ком идет речь. Я повернулся к Ней, чтобы остановить, сказать что‑то, что‑то объяснить, как‑то разобраться в нелепом недоразумении, возникшем между нами, но змеи Ее волос взвились мне навстречу, злобно шипя, норовя схватить, поглотить, уничтожить. А Она все никак не поворачивалась ко мне лицом, чтобы своей прекрасной улыбкой уничтожить смертоносное наваждение.
Они снова ссорились, но на этот раз тихо, словно боялись нарушить чей‑то покой. Неужели мой?! Ух ты! А ведь и вправду!
– Все из‑за тебя! – шипела Леринея, не повышая, однако голоса. – Посмотри, до чего ты человека довел!
– Деточка, – голос Винсента был едва слышен, но его ядом можно было отравить все скромное население нашей башни, – это ты его своим визгом довела, а не я. Сама и разбирайся теперь со своим спасителем. Только я очень сомневаюсь, что он о твоем спасении пожалеть не успел.
Устами вампира, оказывается, тоже иногда глаголет истина. Кажется, я даже смогу терпеть его присутствие рядом. Если съесть не попытается.
– Оба‑у хороши‑у! – не остался в стороне Сириус. – Вам обоим в пору ему спасибо‑у сказать! Ты‑у, Винсент, и сам понима‑уть должен, что один бы ее‑у не защитил.
