" Разве можно теперь все это бросить! Нет уж, бороться он будет до конца. Упорней, чем сражался когда-то за свое личное благополучие."
Неожиданно впереди, примерно в сотне метрах от них, из кустов на дорожную колею, вышли двое. Длинные вечерние тени деревьев не помешали опознать Станислава и Анастасию. Они шли, взявшись за руки, и походили на парочку влюбленных школьников. Увидев мужчин, Анастасия испуганно отстранилась. Станислав же помахал им рукой, потом, улыбаясь, сказал что-то своей спутнице. Но Анастасия больше не повернула головы в его сторону. Теперь в ее походке и прямой как натянутая струна фигуре чувствовалось напряжение. Некоторое время они шли впереди по дороге, а перед самым поселком свернули на тропинку.
Никто этот эпизод не прокомментировал, но Илья с удивлением отметил, как изменилось лицо Андрея. Теперь там лежала печать глубокого страдания. Илье тоже было неприятно наблюдать за очередной амурной победой Станислава. Последнее время с бригадиром плотников сложились хорошие деловые отношения, но Илья все рано чувствовал, что они остаются врагами и рано или поздно это проявится. Анастасия все еще продолжала ему нравиться, но в реакции Андрея явно угадывалось нечто большее. И Илья с горечью думал, что помимо борьбы за выживание и надвигающейся финансовой катастрофы, на них сваливаются, и неизбежно будут сваливаться, еще и подобные проблемы.
Между светом и тенью
С самого детства на ней, словно проклятье, лежала репутация прилежной отличницы и тихони. И пускай это была лишь внешняя личина, избавиться от нее, казалось делом совершенно немыслимым. Слишком плотно укутала оболочка все ее существо, не давая вырваться наружу огню, который тлел внутри, обрекая порой на нестерпимые душевные терзания. Анастасия тяжко и глубоко завидовала непутевым и разбитным подругам, но сама продолжала оставаться серой прилежной мышкой отличницей. Временами она видела себя неполноценным ущербным существом, которому не дано, то, что так легко и естественно дается другим. Подруги уже начали встречаться с молодыми людьми. Иногда они под страшным секретом делились весьма интимными подробностями. Слушая их исповеди, Анастасия еще сильнее ощущала свою ущербность. Казалось, что эта опасная и соблазнительная сторона жизни для нее просто не доступна. А ее удел ежедневная зубрежка, традиционная похвала педагогов, вечерни посиделки и тихие семейные праздники с младшим братом и родителями. Царившую в их доме идиллию, Анастасия в глубине души начинала ненавидеть. Иногда это прорывалось наружу, приводя в недоумение мать.
" Откуда это у нашей тихони Настеньки?"
Уже много лет мать целиком посвятила себя домашнему хозяйству. Понять, что творится в душе дочери, она не могла, а, может быть, и не хотела. Другое дело отец. Отставной полковник, несмотря на солдатскую простоту своих жизненных принципов, хорошо разбирался в людях, угадывал тайные пружины поступков. Однако, понять, это еще не значить принять и одобрить. Хорошо различая не только цвета, но и оттенки, отец всегда старался отделить черное от белого. Именно такое упрощенное видение мира он считал правильным и единственно возможным. В таком же духе старался воспитывать детей, иногда грубо и прямо, иногда проявляя неожиданную деликатность. Анастасия боготворила отца, но по мере взросления зрел протест. Если его путь целиком лежал на светлой стороне, то ее тропинка пролегала на скользком склоне между светом и бездной, и темная глубина манила соблазнительными образами.
Почему-то ей всегда нравились мужчины, в характере которых угадывалось что-то опасное. В десятом классе она безнадежно влюбилась во Влада - юношу из хорошей семьи, но с явно выраженными порочными наклонностями. Этот красивый, не по годам развитый молодой человек, сильно выделялся среди серой массы одноклассников. Модная прическа, дорогая импортная одежда, рельефная мускулатура, наглость, приводившая в душевное расстройство учителей и импонирующая сверстницам, делали из него школьного плейбоя. Одноклассницы шептались о нем, ссорились из-за него, на вечеринках и даже на школьных переменах, старались либо невзначай оказаться рядом либо эффектно пройти мимо. Однако Влад не снисходил до них, и романы, по слухам, заводил с девушками постарше вне стен школы. Анастасия естественно и не мечтала, что Влад когда-нибудь ответит взаимностью. Ее первая любовь изначально обречена была стать трагичной и неразделенной. Но вот однажды в теплый майский вечер, когда весенний ветер будоражил листву под окнами многоэтажек, они случайно встретились и разговорились. Неожиданно Влад предложил прогуляться до близлежащего лесопарка, где традиционно проводила вечера его компания. Замирая от страха, Анастасия согласилась.
Приятели Влада встретили ее появление равнодушно. На упавшем дереве около пешеходной дорожки собрались те, кого в их микрорайоне причисляли к категории шпаны. Влад явно был здесь своим человеком. То, что он запросто общается с этими опасными особями и даже пользуется среди них авторитетом, еще больше возносило его в глазах влюбленной девушки. А он про нее как то быстро забыл и почти не обращал внимания. Потупив взгляд, Анастасия молча сидела на краешке бревна перед погасшим кострищем и слушала вялотекущую сдобренную нецензурной бранью беседу. Наконец, из ближайшего продмага появились гонцы с полной сумкой портвейна. Компания быстро оживилась. Бутылки пошли по кругу, в руках появились пластиковые стаканы. Присев перед ней на корточки Влад протянул стакан, до краев полной темной жидкостью. Анастасия зажмурившись выпила. Рядом послышались одобрительные возгласы. Жидкость обожгла горло, но приторно сладкий вкус показался даже приятным. Скоро за первым стаканом последовал второй, и мир вокруг неожиданно преобразился. Окружающие лица, на которых она еще недавно видела печать вырождения, вдруг показались ей интригующе интересными. Почти не улавливая смыла, она с восторгом слушала пьяные разговоры и чувствовала, как темная стихия, сверкая огнями святого Эльма, затягивает ее в свои объятия. Влад оказался совсем рядом. Его рука гладила неприкрытые мини-юбкой колени, и она даже не пыталась ее скинуть.
Развязка наступила внезапно. Голос отца властно вторгся в темное наваждение. Вскинув голову, Анастасия увидела его на пешеходной дорожке всего лишь в нескольких метрах от сборища. Рядом стоял армейский товарищ, с которым они обычно совершали вечерние прогулки по лесопарку. Сбросив руку Влада, Анастасия, словно ужаленная, вскочила с дерева. Тот сквозь зубы бросил вслед какую-то наглость, на что отец, с пугающим спокойствием поинтересовался " Что молодой человек хотел сказать?". Влад не ответил, и Анастасия почувствовала, что плейбой испугался.
Всю обратную дорогу она шла, опустив голову. С обреченной покорностью ожидала объяснения дома. Но, вместо того чтобы обрушить праведный гнев на голову дочери, отец спокойно и терпеливо объяснил, что на самом деле представляет из себя Влад. Оказывается, он уже много слышал об этом молодом человеке на школьных родительских собраниях. С тех пор образ ее темного кумира сильно съежился, потускнел до уровня серой обыденности.
С юности карандаш и бумага стали спасительным мостиком между миром ее фантазий и реальностью. Как и многие сверстницы, она писала стихи - глупые и сентиментальные. Но постепенно Анастасию больше стала привлекать живопись. В этом виде самовыражения у нее обнаружились настоящие способности. В минуты вдохновения, казалось, кто-то водит ее рукой, рождая на бумаге образы из потаенных мыслей. Тут были и длинноволосые красавицы с прекрасными грустными глазами, благородные рыцари, но чаше всего разбойники. Эти персонажи почему-то удавались Анастасии лучше всего. Она хорошо чувствовала, как несколькими штрихами передать бугры мышц под рваной одеждой, дерзкую смелость во взгляде. Однако, лучшей из ее ранних карандашных работ стал темный ангел. Расправив черные пернатые крылья, существо иного мира высматривала на Земле новую жертву. Красивое надменное лицо отталкивало и привлекало одновременно. В резких очертаниях скул, во взгляде проступала бесконечная гордыня и дерзкая все побеждающая сила. Глядя на свое творение, Анастасии чувствовала желание самой стать его жертвой. Как частичку своих сокровенных мечтаний, она никому не показывала рисунок, но однажды он все-таки попался на глаза отцу. Со страхом и стыдом Анастасия ждала отцовских комментариев . Ей казалось, что рисунок выдает ее с головой, но он, молча, положил лист на стол, заметив только, что нарисовано хорошо. Вскоре, она стала посещать художественную студию. Плата за занятия тяжелым бременем ложилась на семейный бюджет, однако, отец, не смотря на возражения матери, настоял на том, что талант дочери надо развивать. Это и определило ее судьбу. После окончания школы Анастасия поступила в текстильный институт, где должна была получить специальность модельера.
