- Где Марли?

- Ох, она в ванной. Мне кажется, что хот-доги не переварились, - отвечает Портер. Слышать, как Портер рассказывает о моей диарее невероятно приятно. Обожаю это!

- О, нет.

Слышен стук в дверь, и по деликатности действий, я знаю, что это папа.

- Пуговка, ты в порядке?

- Неееееет, - простонала я, упираясь головой в дверь туалета.

- Ладно, мы подготовим для тебя кровать и еще принесем воды, так что, когда ты закончишь, ты сможешь просто расслабиться.

- Мне кажется, я умираю.

Я слышу, как он шепчет кому-то, но я не могу толком разобрать, о чем они говорят. Я собиралась спросить, когда отец сказал:

- Марли?

- Пап, мне не нужна, чертова поддержка. Можете вы все просто оставить меня в покое, пока я не закончу?

Плохо, что Портер знает, чем я здесь занимаюсь. Я не хочу, чтобы все мужчины моей жизни стояли за дверью, ожидая следующей оды унитазу от вдохновляющего солиста, моей чертовой задницы.

- Могу я сказать тебе кое-что? – папа спрашивает с любопытством.

- Что? – простонала я, это плохой знак.

Нервничая, папа откашливается, прежде чем начать.

- Просто ты должна знать, что туалет сломан сейчас. Не работает смыв.

Мой желудок выливается через край, мои ноги немеют, и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание. На расстоянии я слышу специфический звук, когда Пол фыркает и затем получает удар от моего отца, заставляющий его ворчать от боли.

- Чертовски замечательно, - бормочу я, когда очередная волна пота проходит сквозь мое тело.

Глава 5

***Марли***

Резкий грохот пробуждает меня ото сна. Холодный порыв ветра хлещет по моей голой руке, и я быстро натягиваю одеяло, чтобы остановить дрожь, вызванную холодом, по всему моему телу. Вокруг меня незнакомая обстановка, спина болит, и специфический запах человеческих экскрементов ударяет в нос.

Все что произошло, снова захлестнуло меня.

Хот-доги.

Футболка, застрявшая в столе.

Портер и его мыльное блаженство.

Диарея, которую я никогда не испытывала в жизни.

И на вершине всего этого - сломанный туалет.

После отвратительных просьб Богов Кишечного Тракта сжалиться надо мной, я вышла из туалета и обнаружила, что трейлер пустой, и все окна открыты нараспашку. Мальчики сидели возле костра, негромко разговаривали и пили пиво, моя постель была подготовлена, и одеяло было сложено так, словно я остановилась в пятизвездочном отеле с приготовлением постели на ночь.

Слишком униженная, чтобы встречаться с кем-либо глазами, особенно с Портером, - ох, что он подумал обо мне - я легла в постель, сдерживая слезы, которые вот-вот хлынут от смущения. Собираясь в это путешествие, я полагала, что проведу приятно время с папой и братом, а вместо этого я ограничиваюсь двадцати четырёх часовым купанием в человеческих экскрементах и отгоняю от себя суицидальные мысли, которые все еще возникают из-за Портера.

Я хотела бы его ненавидеть, но не могу. Кто-нибудь когда-нибудь забывал свою первую любовь?

После случившегося прошлой ночью, я несомненно уверена, что Портер не испытывает ко мне никаких чувств. Но откуда им взяться, когда я была облита мочой и выпустила из себя бурю в один и тот же день?

Считаю это восхитительным.

Еще один грохот эхом раздается в утреннем воздухе, сотрясая «Тэси». Я переворачиваюсь на другую сторону, натягиваю одеяло до шеи и открываю один глаз. Я гляжу наверх, на чердак трейлера, чтобы посмотреть на кровать Пола, она идеально заправлена и его нигде нет. Далее, я смотрю на кровать отца, отделенную специальной шторкой, она открыта, и его кровать тоже заправлена.

Я снова в одиночестве.

Зная мальчиков из своей семьи, они готовились к худшему. Возвращаясь к моим подростковым годам, у папы и брата был секретный код, и папа использовал его, когда начинались мои месячные. Они смотрели друг другу в глаза и говорили: «Взошла Красная Луна». С этим коротким предложением, они были готовы надеть свои доспехи и встретиться лицом к лицу с могучим велоцираптором, который выскакивал из моей вагины каждый месяц.

Потом было несколько похожих ситуаций, когда у меня не было месячных, но выглядело все так, что были. Папа называл их «Особой Красной Точкой».

Я пыталась быть девочкой-подростком, живя с двумя мужчинами, говорящими на секретном коде друг с другом в зависимости от моего настроения и периода в месяце. Обычно, их шифровки злили меня намного больше, от чего я превращалась в любом случае в «Особую Красную Точку», и если бы они пострадали от меня, то это было бы по их вине. Я никогда не жалела, что ударила несколько раз Пола по яйцам, пока чертов менеджер Wal-mart не позвонил домой, чтобы сообщить о моей «Особой Красной Точке» возле девятого пролета, и чтобы меня забрали домой.

Ублюдок.

Судя по звукам, они готовились к «Особой Красной Точке».

«Тэси» снова тряхнуло, заставляя меня удивиться, чем, черт возьми, они там занимаются. Запах протухшей задницы был невыносимым, и я надеялась, что это не из-за моего вклада, который я внесла, продолжая восседать вчера на унитазе, и мои ноздри самопроизвольно сжались.

Не в силах больше заснуть и чувствуя, как пересохло в горле, я хватаю одеяло и оборачиваю его вокруг головы, как пастух, наблюдающий за стадом овец, но вместо овец, я ищу свое достоинство. Оглядывая пустой трейлер, я знаю, что быстро его найду, но никак не получается.

Мои ноги касаются пола, и я инстинктивно их поджимаю. Весь трейлер холодный и у меня нет носков на ногах. Сканируя пространство, я замечаю футбольные тапочки Пола, которые выглядят как удобные, высокие кеды для клоуна. Не желая подцепить грибковую инфекцию, но отчаянно нуждаясь покрыть чем-нибудь ноги, я скольжу в них. Одеяло туже затягивается вокруг моей талии, когда я выхожу из «Тэси», оглядываясь вокруг в поисках членов моей семьи, но никого не вижу.

В яме от костра лежит уголь, где мальчики проводили вчера вечер, легкий дымок все еще струиться от прогоревших поленьев. Должно быть еще слишком рано, потому что в лагере тихо, и только несколько ранних пташек замечено за выгулом своих собак. Грохот, который я слышала внутри «Тэси», по-прежнему заполнял тихое утро, и я направилась за трейлер, где моментально остановилась.

Портер стоял в одних джинсах, с голой грудью и взлохмаченными волосами. Он держал шланг в одной руке и дымящуюся чашку кофе в другой. У него широкая грудь, намного шире, чем я помнила, с легкой россыпью волос, прекрасно обрамляющих его грудные мышцы. Мышцы на животе напряглись, демонстрируя шесть кубиков, о которых нормальный мужчина мог только мечтать. И святое тазовое сужение. Знаете вещи заставляющие женщину сходить с ума, и V указывает на то, что необходимо, да, и у него есть такое и оно спускается гораздо ниже его заниженных джинс. Резинка от его боксеров немного выглядывает из-под пояса, заставляя меня представлять, чтобы я ощущала, когда засунула бы руки под нее.

Он раздавил меня, когда был мальчиком, но сейчас, я страстно желаю его, как мужчину. Мое тело готово броситься к нему, чтобы почувствовать его мягкую кожу, вспомнить, что значить быть в его объятиях, но мой мозг воспроизводит одну ужасную ночь снова и снова. Я хочу забыть все, что произошло, когда-нибудь.

- Доброе утро, - говорит он, поднимая свою кружку в мою сторону, прерывая мои размышления. Он держит шланг и с его лучшим «Воодушевлением Кузена Элли его Рождественскими Каникулами» говорит:

- Толчок был переполнен.

Я знаю, что он пытается ослабить напряжение между нами, но это не останавливает пламя, вспыхнувшее на моем лице, и я моментально начинаю краснеть. Я хочу превратиться в напуганную черепаху, вжать голову и конечности и упасть плашмя на землю, надеясь слиться с асфальтом.

Не дав даже возможности мне ответить, он продолжил:

- Я смог разобраться, что произошло с туалетом, было не сложно выяснить, когда я хорошенько его осмотрел. Я починил его и уверен, он будет готов к использованию в течение всего путешествия.