Тук. Тук. Тук.

Я пробарабанил костяшками по обшарпанной двери без таблички, только с номером написанным на створе маркером, и не дожидаясь разрешения вошел.

Кабинет - маленький, словно келья монаха и такой же душный. Два стола впритык, два стула для посетителей. Два компьютера, принтер на подоконнике и платяной шкаф. Обои в легкомысленный цветочек. Совсем не похоже на то, что показывают в полицейских боевиках. За правым, заваленным бумагами столом, спиной ко мне сидела следователь. Узкая спина под белой тканью рубашки и копна растрепанных рыжих волос, вот и все что я сумел разглядеть, остальное скрывала спинка офисного кресла и стол.

-- Филипп Илларионович Торов? -- Не оборачиваясь осведомилась следователь.

-- Да.

-- Присаживайтесь.

Стул скрипнул под моим весом.

Закончив печатать, следователь щелкнула кнопкой мыши, и достав из зажужжавшего принтера несколько листков, повернулась ко мне.

Узкие плечи, худая шея и неожиданно сочная грудь обтянутая форменной рубашкой. Треугольное лицо с россыпью веснушек, но не редких и мелких, выглядящих мило, как у Ники, а больших, густо усыпавших лицо и шею. А если судить по рукам, которые покрывали веснушки, то и плечи и грудь у нее тоже веснушчатые, б-р-р. Меня мысленно передернуло. Бледно-зеленые глаза и странно блеклые губы. Ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не усталость и злой огонек зажегшийся в глазах при виде меня.

Мы молча разглядывали друг друга.

Я явственно прочел в ее глазах - ты мне не нравишься. Впрочем антипатия вышла взаимной. Следователь Свиридова мне тоже не понравилась.

-- Назовите ваши полные данные. -- Следачка занесла ручку над только что отпечатанным бланком.

-- Это допрос?

-- Разговор.

-- К чему тогда эти писульки? -- Я кивнул на бланк.

Следователь отложила ручку:

-- Значит, разговора под запись вы не хотите?

-- Сдается мне, это будет не разговор, а снятие показаний. Если это так, то я пожалуй звякну адвокату.

-- И кто у нас адвокат? -- Не тон, а сплошная ирония.

-- Аристарх Иванович Серов.

По тому как скривилась ее лицо я понял - это имя ей знакомо не понаслышке.

-- Хорошо. -- Бланк отправился вслед за ручкой.

-- Где работаете?

-- Альянс "Memory".

-- Должность.

-- Программист.

Было видно - ей неудобно опрашивать меня и не записывать ответы. Ну ничего, мне тоже неудобно сидеть на жестком, едва живом стуле, жалобно поскрипывавшем от малейшего движения.

-- Да что вы, вот прямо так - программист? -- Рыжие брови удивленно и иронично приподнялись.

-- Прямо так. А, что вас удивило?

-- Да нет, ничего. Где проживаете?

Я назвал и место прописки и место фактического проживания. Жили мы с Никой в квартире доставшейся ей от тетки. В той самой, где она передала мне подсадку. Вот честное слово, писала следачка наш разговор, как пить дать, писала.

-- Кем вы приходились Вековой Наталье Ивановне.

-- Формально, никем. А так... -- я замялся не зная как описать наши отношения.

Кем я на самом деле приходился Таше? Бывшим любовником, другом, человеком присматривавшем за ней, платящим за съемную хату и покупающий продукты? Все это и одновременно ничего. Как мне рассказать, этой рыжей, стервозной, и агрессивно настроенной по отношению ко мне следачке, кто я был для Таши. Молодой, одного со мной возраста, а может и помладше, бабе, но по всему видно несчастной в личной жизни. Я такие моменты враз просекаю. Женщины, у которых, отношения с мужиками по каким либо причинам не складываются, ведут себя иначе чем те, у кого с этим все в порядке. Выглядят по другому, разговаривают по другому, да они даже - черт возьми! - пахнут по другому.

-- Бывший любовник. Да? -- И вновь ничем не прикрытая ирония по полам со злостью.

Интересно, чем я ей не приглянулся, что она так злится? Я вздохнул подбирая слова.

-- Послушайте, Оксана Владимировна, какая разница кем я был, давайте вернемся к существу вопроса.

-- Разница большая. -- Следачка нехорошо растягивая слова разглядывала меня. -- Так кем?

-- Хорошо. -- Теперь разозлился я. -- Да, я бывший любовник Таши.

-- Кого?

-- Вековой Натальи Ивановны. Она не любила полного имени. Просила называть ее Ташей.

-- Вас?

-- Всех. Всех близких друзей.

Я замолчал, пытаясь успокоится. Не время и не место злиться, можно наговорить лишнего. Хоть чего лишнего я могу наговорить? Я невиновен, и точка.

-- Мы расстались, три или четыре месяца назад.

-- Три или четыре?

Пальцы ее рук лежащих на столе слегка подрагивали, так словно ей не терпелось взяться за ручку. Хотя я не был уверен, что среди вороха бумаг, разбросанных по столу не лежит включенный диктофон. Меня мог писать, тот же айфон, лежащий экраном вниз рядом с ее правой рукой. Впрочем, все равно, никакой юридической силы, эта запись иметь не будет, она не предупреждала, что записывает разговор.

Я сжал зубы, голову опять кольнуло болью. Да чтоб тебя!

-- В мае.

-- И...

-- Я помогал ей, если хотите - присматривал. Платил за квартиру, покупал продукты, иногда приезжал просто поболтать.

-- Зачем?

Действительно, зачем? Да очень просто, я чувствовал себя виноватым перед ней, перед тем что у меня интересная и хорошо оплачиваемая работа, любимый человек и вообще все хорошо. А у нее - дрянная съемная хата, психи на сайте, пишущие всяческие гадости и жалующиеся на несправедливую жинь, и никого рядом.

Но я не собирался изливать душу перед стервозной и неудовлетворенной следачкой, поэтому просто пожал плечами и ответил:

-- Не знаю... Наверное, в память о прежних отношениях. С деньгами у нее было туго, да и вообще... Четыре года совместной жизни просто так не выкидывают.

-- Благородно. -- Протянула следачка иронично растягивая гласные.

Боль в моей голове разгоралась со стремительностью степного пожара. Заломило виски, защипало глаза, затылок словно налился свинцом. Хотелось застонать, плюнуть на все и уйти. Но боль, внезапно, так же как появилась, исчезла. Лишь яркая вспышка и все.

Я моргнул и прислушался к себе. Точно! Боли как не бывало.

-- Что простите? -- Занятый собой, я пропустил очередной вопрос.

-- Вы, последний ее видели?

Поймать меня вздумала. Она что держит меня за дебила?

-- Я думаю что последним ее видел убийца. А я виделся с Ташей вчера утром.

-- При каких обстоятельствах?

-- Я позвонил ей. Мне не понравился ее голос и я решил заехать.

-- Когда это было?

А то ты не знаешь, соседку всяко опросила, а соседка меня видела, как себя в зеркале.

-- Это было... -- я задумался вспоминая и...

И чуть не выругался, в голове, при попытке вспомнить обстоятельства последней встречи с Ташей, вспыхнул экран, словно на экране компьютера. И передо мой, с точность до секунды, побежало кино моего прошлого.

Я слушал как где-то в квартире мерзко, словно расколотый колокольчик, звенит дверной звонок. Я звонил минут пять не меньше. Таша! Мать твою, где ты? Вышла? Или по своей извечной привычке напялила наушники и врубила музон? Я еще раз вдавил кнопку звонка. Бесполезно. Пакеты еще эти, с продуктами. Я заскочил в магазин перед тем как заехать. Накупил еды, на пару недель должно хватить.

А вот соседка по площадки дверь открыла сразу.

-- Филипп. -- Радостная улыбка на лице.

-- Ольга Викторовна, я звоню Таше, она не открывает. Вы не знаете она куда-нибудь выходила?

-- Нет, Фил, ты же знаешь что звукоизоляция здесь плохая, а ваша дверь так противно скрипит. Да и Наташенька, когда выходит, дверью громко хлопает. -- Улыбка сменилась озабоченностью. -- Что-то случилось?

Я извиняюще улыбнулся, давно хотел смазать петли, да руки все не доходили.

-- Надеюсь, что нет. Я гляну? -- Я кивнул на лоджию, смежную с лоджией в квартире Таши.

-- Конечно, конечно. -- Соседка вновь улыбнулась.

Я заглянул за перегородку - точно, как и думал. Таша, в огромных наушниках, с ногами забравшись в кресло, ожесточенно стучала по клавишам ноутбука.