Она знала, что он придет. Тем не менее червячок сомнения продолжал точить ее. А если не придет? Тогда, подумала она, нужно будет организовывать что-то на следующий день. Она сказала Дуарте: три недели, а три недели еще не совсем истекли. Она была не из тех, кто заранее мучится всякими страхами. Она не позволит им одолеть себя и сейчас.
Поэтому улыбающаяся и оживленная маркиза — на сей раз в ярко-розовом наряде — прибыла в дом, где проживал полковник, и, протянув ему обе руки, позволила поднести их одну за другой к губам. Такое вполне можно было вынести, подумала она, если вообразить, что скоро она с ним разделается.
— Жанна, — прошептал он, — ты стала еще красивее. Разве я не говорю это всякий раз, когда вижу тебя?
— Да, — улыбаясь, сказала она, — но всегда ли вы говорите правду, Марсель? Я думаю, вы мне просто льстите.
— Как вы можете такое говорить? — воскликнул он, и в глазах его появился тот самый огонек, который еще несколько недель назад предупредил ее, что надвигается кризис и что скоро ей станет трудно держать его на расстоянии. Возможно, именно поэтому она сократила срок ожидания Дуарте. — Если бы вы позволили, Жанна, я доказал бы, что в моих словах нет ни капельки лести. — Он пожал ее руки.
Она рассмеялась и отобрала у него руки.
— Марсель, — игриво сказала она, — у вас есть и другие гости. — Она небрежно окинула взглядом зал, улыбаясь знакомым мужчинам и отыскивая капитана Блейка, которого, как и ожидала, обнаружила стоящим в самом дальнем углу комнаты. Она не подала виду, что заметила его, и отвела от него взгляд.
За ужином она сидела за столом между полковником и генералом Форже, ела, хотя все блюда казались ей безвкусными, и весело болтала со своими соседями, а также с джентльменами и одной дамой, сидевшими напротив.
После ужина она позволила сопроводить себя в гостиную и провела там целый час сначала с полковником, потом без него, расхаживая среди гостей, подавляющее большинство которых составляли офицеры французской армии. Она болтала, смеялась, флиртовала, стараясь держаться подальше от капитана Блейка, который тоже не делал попыток подойти к ней.
Наконец, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и убедиться, что дежурная улыбка сияет на губах, она пересекла комнату и положила руку на рукав полковника Леру.
— Жанна, — оглянувшись, воскликнул он, — а я уж подумал, что вы предпочли мне общество моих многочисленных соперников.
— Марсель, — сказала она, взглянув на его собеседников, — можно попросить вас на пару слов?
Извинившись, он шагнул к ней.
— Что-нибудь случилось?
— Нет, — дрожащим голосом ответила она. — Не думаю. Какая-то глупость. Не могу найти свое кольцо. Оно очень ценное — подарок моего покойного мужа по случаю помолвки.
Он встревоженно взглянул на нее.
— Оно было на мне, когда я вышла из дома тетушки. Я даже помню, как вертела его на пальце — есть у меня такая привычка. Чтобы не делать этого, я засунула руки в карманы накидки. Возможно, кольцо осталось в кармане.
— Я немедленно пошлю наверх слугу, чтобы проверить, — сказал он.
— Я буду чувствовать себя глупой, если кто-нибудь узнает, что я так неосторожна, — сказала она. — Кольцу цены нет, Марсель. А что, если вы…
— Поищу его сам? — спросил он. — Ну конечно, Жанна. Ради вашего спокойствия я сделаю все, что угодно. Накидка у вас розовая, в тон вашему платью? Почему бы вам не пойти вместе со мной?
— Если мы исчезнем вместе и нас не будет какое-то время, все обратят внимание на наше отсутствие. К тому же я, возможно, обронила кольцо в карете.
— Там я тоже поищу, — пообещал он, пожимая ей руку. — Оставайтесь здесь, Жанна, и развлекайтесь. Я найду кольцо, не бойтесь.
Найти-то найдет, подумала она, но не скоро. Кольцо она сама спрятала между спинкой и сиденьем в своем экипаже. Но дверца экипажа заперта. Ему придется разыскивать ее кучера.
Как только полковник скрылся из вида, она направилась к входной двери, по обе стороны которой стояли на посту сержанты. Она обратилась к тому, что был покрупнее:
— Когда вернется полковник Леру, скажите ему, пожалуйста, чтобы он немедленно нашел меня. Это очень важно.
— Будет сделано, мэм, — вытянув руки по швам, произнес сержант.
— Вы тоже приходите с ним, — сказала она. — Вместе со своим товарищем. Оба. Вы понимаете?
— Так точно, мэм, — хором ответили сержанты.
— Захватите с собой и того, который стоит на часах у главного входа. Вы потребуетесь мне все втроем.
Не дожидаясь ответа, она снова проскользнула в гостиную и огляделась вокруг. Сердце у нее колотилось с удвоенной частотой где-то в горле. Рассеянно улыбнувшись направляющемуся к ней майору с большими усами, она торопливо пересекла зал по направлению к углу, где Роберт разговаривал с одним из капитанов.
— Роберт, — сказала она, коснувшись его веером. — Мне нужно поговорить с вами. Вы извините, капитан?
Он без возражений пошел следом за ней. Она пересекла холл, направилась к кабинету. Взяв по пути со стола зажженную свечу, она вошла внутрь комнаты.
— Закройте дверь, — сказала она, и он беспрекословно подчинился.
Она окинула взглядом комнату и поставила свечу на каминную полку. Большой стол, заваленный бумагами. Рядом — дубовый письменный стол. Оба с острыми углами. Большое свободное пространство в центре комнаты.
Она взглянула на Роберта, стоявшего возле двери, немного расставив ноги, и заложив за спину руки. Он был в поношенном зеленом мундире, со сверкающей саблей в ножнах на боку. Только сапоги на нем были новые и блестели, начищенные так же тщательно, как и его оружие. Лицо было суровое, неулыбающееся. За время плена его волосы успели отрасти и чуть курчавились возле воротника.
У нее екнуло сердце, и она поняла правду, которую не решалась пока выразить словами. Она не могла позволить себе сделать свою работу, но ей надо было ее сделать. И теперь предстояла самая трудная, самая мучительная ее часть. Она не сможет, вдруг подумалось ей. И сразу же пришла другая мысль: но он здесь несчастен, ему так хочется быть снова вместе со своими товарищами. И Артур просил ее, если представится возможность, попытаться освободить его.
О да, возможность у нее есть.
Она улыбнулась ему.
— Роберт, — тихо сказала она, — ты меня избегаешь.
— Ты хотела сказать мне что-то очень важное, — напомнил он, не двинувшись с места. — О чем? Могу ли я чем-нибудь помочь тебе, Жуана? Или ты все еще не оставила мысли заставить меня влюбиться в тебя? В конце концов, твои уловки становятся утомительными. Если дело только в этом, то нам не о чем говорить. Извини, я должен идти.
Нет, так ничего не выйдет. Или выйдет? В силе своих чар она была уверена. Они не могут не подействовать даже на Роберта Блейка. Но тогда понадобится слишком много времени. Он явно ожесточился по отношению к ней. Она сразу же изменила тактику в соответствии со вторым, запасным вариантом плана.
Улыбка исчезла с ее лица, она взглянула на него в отчаянии и произнесла дрожащими губами:
— Роберт, ты должен помочь мне. Я знаю, что ты меня ненавидишь, и понимаю, что заслуживаю такого отношения, но мне не к кому больше обратиться за помощью.
Взгляд его стал еще более враждебным, и она даже испугалась. Испугалась, что ей не хватит времени.
— Я не шпионка, — продолжала она. — И я не имела намерения нарушать твои планы, Роберт, и предавать твою страну. Я просто правдиво ответила на вопросы генерала Валери, не понимая, что попала в ловушку. Я поняла свое положение только тогда, когда тебя привели в комнату. И я отреагировала так, как реагирую всегда, когда нахожусь в смятении: я сделала вид, что нахожу все произошедшее забавным. Но мне было совсем не забавно, Роберт. Я наполовину англичанка, а муж мой был португальцем. — У нее дрогнул голос. — А ты англичанин.
Она увидела, как напряглось от гнева его лицо. Но он сделал несколько шагов в ее сторону. Уже кое-что!
— Боже милосердный, неужели ты ждешь, что я поверю этой… галиматье? Неужели думаешь, что каждого мужчину можешь превратить в придурка? Или ты думаешь, что как только человек увлечется тобой, так у него перестает работать мозг? В какую игру ты играешь, Жуана? Зачем ты притащила меня сюда? Мне не хотелось бы, чтобы все заметили, что я куда-то удалился с тобой.
