Тетка на пару секунд зависла. Причем как‑то неестественно, как будто мгновенно замерзла. Впрочем, длилось это недолго, 'разморозившись', она, уже осмысленно посмотрев на меня, выдала свой вердикт:

— Ну как же, сразу и не признала тебя, ты же Ва'Сярахмил, двенадцатиюродный племянник Евстратия! Ведь видела же тебя на похоронах бедняги. Упокой Светлые боги его душу! Хороший мужик был, — повторилась она.

— Я смотрю, на тебе печать

приходящего

, — многозначительно и непонятно чему‑то своему кивнула тетка. Мне ничего не осталось, как пожать плечами, словно мне каждый день говорят, что на мне какая‑то печать:

— Темная все‑таки история с кончиной Евстратия, ох темная. Но ты чего стоишь‑то на пороге? Давай заходи, угощу тебя молоком. Свежее, только что из под коровы, — протараторила тетка, и настойчиво подтолкнула меня в дом.

Поддавшись ее напору, я зашел в дом.

Наверное, не стоит так широко улыбаться, а то еще подумает, что я родственничка порешал. — подумал я. Тетка, впрочем, не останавливаясь развернула меня и подталкивая меня своими буферами, размера этак шестого, продавила меня в ближайшую комнату.

— Вот, — достав откуда‑то глиняный кувшин, и протягивая его мне, сказала Марья.

— Спасибо, — ответил я ей, принимая посудину из ее рук. Пока я распробовал молоко, к слову очень даже похожее на настоящее по вкусу, Марья начала рассказывать:

— Жалко Евстратия, ой как жалко, добрый мужик был, только вот в последнее время хворь его мучила неизвестная.

— Ну ты и знаешь поди, что я тебе рассказываю? — добавила она.

— Нет, мать, не знаю я с ним почти не знаком, издалека же я, забыла чтоль? — ответил ей я, попивая молоко, и непринужденно осматривая содержимое дома.

— Ах ну да, что это я? Старая совсем становлюсь, сынок. Так о чем это я? Хворь странная свалила беднягу Евстратия. Был раньше работник хоть куда. Несмотря на то, что двупалый был на правую руку. А потом, как связался с травницей этой, — тут ее лицо приобрело брезгливое выражение.

— Так и схватил хворь эту неведомую, — закончила она, и выжидающе на меня уставилась.

Тут по закону жанра, наверное, я должен ее спросить, кто это травница. И почему после общения с ней, мой виртуальный псевдородственник откинул виртуальные копыта.

— Так кто же эта травница, — не стал я идти против правил, и разочаровывать толстушку, проникновенно спросил я, разглядывая боковым зрением, нечто вроде Красного угла в соседней комнате.

— Так то, Милсандра, тьфу, басурманское отродье, имя‑то ее даже с трудом выговорить можно,

— скривилась Марья.

— Появилась в деревне нашей пару лет назад. С востока откуда‑то, забрела к нам, из Роканского княжества, что граничит с проклятой горой Нихта.

Тетка 'перекрестилась', осеняя себя кругом.

— Сначала ее прогнать хотели, но оказалось, что она зелья лечебные варить умеет, от всяких хворей помогающие. Упростила она старосту нашего, Феофана, оставить ее, помощь обещала.

— Под шкуру залезла, в общем. — Да, мать? — спросил я ее, поставив опустевший кувшин на стол и сделал пару шагов в сторону для лучшего обзора соседней комнаты. Очень уж мне там шкатулочка одна приметилась.

Наблюдательность +1

Сообщила мне система, и я уже привычно сморгнув надпись из своих глаз, продолжил внимательно слушать Марью.

Толстушка снова странно 'примерзла', но оттаяла на этот раз она быстрее, всего‑то за секунду.

— У нас тогда… да и сейчас, — махнула она рукой, продолжая, — не хватало у нас людей, знахарское дело знающих.

Тетка еще долго продолжала мне причесывать

за

эту Милсандру. Как там у нее складывались взаимоотношения и прочие бла — бла — бла Санта — Барбарские подробности. Рассказала даже где ее найти, отчего у меня 'внизу' правого глаза, появилась маленькая карта с целеуказателем. Он, очевидно, сообщал, как мне добраться до этой дамочки. Карта — это очень удобно!

Напоследок тетенька выдала:

— Сынок, ты бы был поосторожнее с этой змеюкой Роканской, — она очертила в воздухе круг двумя пальцами правой руки, перекрестив по — местному уже меня.

— Не советовала бы я тебе к ней ходить, но вижу, ты парень не с виду не пугливый, тем более из

приходящих

Выясни, что она сотворила с Евстратием. Может она еще, какую пакость надумала!

Внимание!

Вам доступно новое задание — Родственные узы.

Тип задания: необычное, цепочка квестов.

Описание: Следуя целеуказателю на вашей карте, найдите хижину Милсандры. Быть может Марья права, и причиной смерти вашего родственника стал злой умысел травницы. Но возможно все далеко не так, как кажется очевидным добродушной Марье.

Условия выполнения первого из цепочки заданий: Разговор с Милсандрой.

Ограничения по времени: нет

Награда: опыт

Штраф за отказ: репутация с Марьей — 100

Принять?

Да/Нет

— Хорошо, мать, я выясню, что она сотворила с моим… эмм двенадцатиюродным дядей! У нас в семье все друг за друга горой! — согласился я с ней, судя по — всему,

грузанувшись

на выполнение задания. Выскочившее сообщение было мне подтверждением:

Задание принято!

— жизнерадостно сообщила мне система.

— Спасибо тебе мать, за молоко, могу ли я тебя как‑нибудь отблагодарить? — спросил я толстушку, неожиданно вспомнив про синего типа, пропрыгавшего мимо меня десять минут назад. 'Дрова соседке наруби', — учил он.

Потом еще кажется обозвал.

— Мать, а не ведомо ли тебе кто такие хуман и нуб? — Решил я спросить у тетки, может подскажет чего?

— Кто такие хуманы, все ведают, — так нас, людей, эльфы, гномы, с'аари да и еще, нелюдь всякая называет, — пояснила мне Марья.

— А вот кто такой нуб, не ведаю я, Может вельможа, какой? — разочаровано протянула она, и тут же добавила, отвечая на мой первый вопрос:

— Помощь мне твоя бы очень пригодилась. Не хватает мне мужских рук в хозяйстве, вот дрова самой приходится рубить, — начала причитать тетка, почему‑то показывая мне свои мозоли.

— С тех пор как помер мой Петр, так и сама и рублю, — добавила она неожиданно.

Не иначе надо было бы расспросить про Петра, и причину его смерти. Выслушать какую‑нибудь душераздирающую историю минут на пятнадцать, и получить задание на получение меча, который наверняка принадлежал старому вояке Петру. Ну, или лук, или еще что‑нибудь навроде магического ожерелья. Мне начало казаться, что я уловил суть получения заданий.

Я наконец‑то понял, что мне напомнил разговор с толстой теткой Марьей, — фентезийные книги. Сидя в камере, я их не один десяток перечитал, и еще столько же пустил на растопку для заварки чифиря. Так вот, там очень много персонажей так разговаривали. В таком вот ключе. Видимо, при сотворении этого мира, создатели Фестволда руководствовались, в том числе, и подобной литературой, В очередной раз я подумал, как много передо мной открывается перспектив.

— Так что там, насчет дров, мать? — сломал шаблон, не справившись о Петре, спросил я.

— Так, пойдем, покажу, — ни капельки не удивившись, ответила тетенька, и повела меня за собой на задний двор.

Во двор мы попали пройдя комнату с приглянувшейся мне шкатулочкой. Стояла она на полочке, прикрепленной к дальней от входа во двор стены. А рядом, на стене, — о чудесная неожиданность! Висело что‑то вроде казачьей шашки. Петькина игрушка, не иначе. Покойного Петьки, — поправил я себя. С историей смерти которого, наверняка связана душещипательная история… которую, глянув на расположение шкатулки, и переведя взгляд на Петрунину шашку, придется обязательно выслушать.

Тетка прервала мои размышления, выведя меня из своего чудесного дома на улицу, где меня, судя по всему ждала работенка.

— Вот, — кивнула она на нормальный топор и охапку дров, аккуратно сложенных у специально обученного пенька.

— Никак руки не доходят. Некогда мне самой‑то топором махать, да и сил на это все меньше — сказала она, глядя на меня.

— От Петьки моего, — она вздохнула, — остались кое — какие вещи. Тебе как раз некоторые в пору будут, — начала намазывать меня толстуха. На трудовые подвиги, наверное.