Даже его речь казалась ей идеальной. Всегда звучащая красиво и складно, как будто это заученные фразы, которые он репетирует перед зеркалом каждый день.

И вот, наконец-то он снова перед ней!

Высокий, стройный мужчина лет тридцати, с правильными чертами лица и выразительным взглядом больших голубых глаз, был одет в белую рубашку с небрежно подвернутыми широкими манжетами, темно-синий жилет нараспашку и такого же цвета брюки. Длинные волосы цвета грязный блонд с тёплыми полутонами были собраны в хвост, придавая ему немного пиратский облик. Было заметно, что этим утром он тщательно уложил на голове каждый волосок.

Он стоял, облокотившись на подоконник, и наслаждался прохладным ветерком, залетавшим в раскрытое окно. В одной руке он держал стакан с тёмной жидкостью, по цвету напоминавшей его любимый виски. Джон редко употреблял спиртное, так что, видимо, сегодня был какой-то особенный повод.

Выражение лица Джонни было спокойным и почти безмятежным, но едва он увидел посетительницу, как тут же улыбнулся, и в глазах появился огонёк. Он поставил стакан на стол, закрыл окно и направился к пришедшей для рукопожатия.

— Моника! Я так рад тебя видеть! — в голосе слышна теплота.

— Я тоже очень рада.

Они обменялись рукопожатиями, а затем Джонни обиженно спросил:

— Что, даже не обнимешь своего лучшего друга? Мы же два месяца не виделись!

Девушка, усмехнувшись, обвила руки вокруг его талии и крепко прижала к себе. Она наслаждалась этим моментом, его теплом. От него пахло дорогим парфюмом, который Моника ему подарила на Новый год.

— Я так соскучилась… — прошептала она, всё сильнее прижимаясь к нему.

— Вам что-нибудь принести? — вошла в кабинет Сьюзи и, увидев их обнимающимися, покраснела всеми пятьюдесятью оттенками пылающего красного. Ее ярко карие глаза смотрели на босса испуганным взглядом нашкодившего ребенка, ждущего, что его сейчас начнут ругать.

— Да. Моника замёрзла и промокла. Ещё не хватало, чтобы она заболела! Принеси чай, — тут же отозвался он холодным и деловым тоном.

Моника медленно разжала объятия, хотя была б её воля — она бы стояла с ним в обнимку вечно. Ей было так приятно это проявление заботы, хотя она понимала, что он опекает её как младшую сестру.

— Присаживайся, — он легко махнул в сторону углового кресла, обтянутого чёрной кожей.

Его кабинет был небольшим. Напротив огромных, размером во всю стену, окон располагается стол из красного дерева. В таком же стиле и журнальный столик рядом с двумя креслами. Потолок и пол — тёмно-бордовых оттенков. Темно-серые стены же были украшены портретами знаменитых писателей, обрамленными в серебро.

Джонни сел на соседнее кресло и взглядом отметил изменения в Монике. Он заметил, что её когда-то длинные шелковистые каштановые волосы были теперь подстрижены до уровня груди и волнами спадали на плечи. Её пышные губы впервые были покрыты красной помадой, хотя она раньше никогда такой не пользовалась. Аккуратно подведенные тонкие брови. Кристально-чистые серые глаза обрамляли темные ресницы. Они были яркими, полными надежды, и смотрели на него, как всегда, с восхищением.

Одета она во всё чёрное и, как обычно, вызывающе: майка с глубоким декольте, кожаные брюки и куртка. Особое внимание привлекали её боты с заклёпками.

Её фигура была идеальной: стройные ноги, узкая талия, красивая грудь; мужчины никогда не могли просто пройти мимо, не полюбовавшись ею.

С юного возраста шатенке присуще почти мистическое обаяние, сопровождающееся ореолом сексуальной энергии. Она всегда подтянута, ухожена, много времени уделяет своему телу.

Моника могла выбирать из большого количества мужчин; у неё было много поклонников, которым она нравилась, но самой ей был нужен только Джонни.

— А ты сильно изменилась за эти два месяца… — задумчиво проговорил Джон.

В этот момент вошла Сьюзи с подносом в руках.

— Поставь на журнальный столик и уходи, — с пренебрежением изрёк мужчина.

— За что ты с ней так? — поинтересовалась Моника, когда секретарша уже покинула кабинет.

— Вот, держи, — Джон протянул Монике чашку сладко ароматного чая, — Это согреет тебя.

Она обхватила чашку обеими ладонями и сделала осторожный глоток.

— Сьюзи регулярно опаздывает, вечно всё путает, звонит своим подругам со служебного телефона. Пару раз проливала кофе на документы. А ещё сюда часто наведывается её ревнивый муж: думает, что у нас роман, и поэтому она постоянно задерживается на работе. В общем, меня от одного её вида уже коробит, и я как раз занялся поисками новой секретарши.

Моника посмотрела на настенные часы — через полчаса ей нужно быть в массажном салоне. Она, конечно, ценила каждую секунду, проведённую в компании Джонни, но к этому массажисту из Японии записываются за два—три месяца вперёд. Ей еле удалось попасть в его расписание.

— Джон, у меня, к сожалению, мало времени. Давай сразу к делу.

— Согласен. Время — деньги. Вчера ко мне приходил агент известного рок-музыканта Майка Блэка. Он предложил крупную сумму денег за то, чтобы ты написала его биографию. Как ты понимаешь, для тебя это хороший шанс.

— Насколько крупную?

— Двадцать тысяч долларов! К тому же, ещё ты получаешь десять процентов с каждой проданной книги, а зная, что у него бесчисленное количество поклонниц, могу предположить, что на нём ты заметно озолотишься, да и мне деньжат перепадёт.

— Звучит так заманчиво, что даже не верится, — Моника почему-то сразу почуяла подвох.

Обычно ей самой приходиться искать материал, уговаривать знаменитостей, чтобы написать об их жизни, а тут впервые всё наоборот.

Джонни заметил её реакцию и решил раскрыть все карты:

— Дело в том, что кроме тебя, я предлагал для этой работы других писателей. Но тот рокер не одобрил ни одну из кандидатур.

— А по каким причинам?

— Он их не осветил. Я просто подумал… Ты же всегда так хорошо ладишь с людьми. Может, хотя бы тебя он одобрит? Обидно будет, если его переманит другое издательство. Тем более, ты же любишь сложные задачи и всегда выбирала тернистые пути, так что я думаю, что ты сможешь его, как называется, укротить.

Моника задумалась. А почему бы и нет? Зная свою расточительность, она прекрасно понимала, что ей не помешали бы деньги, да и против рок-музыки ничего не имела. Ей, конечно, больше импонировало такое направление в музыке, как джаз, но и среди рока был десяток любимых песен. Почему бы не использовать свое тело, мозги и обаяние для пользы?

Джон дал ей адрес студии звукозаписи, созвонился с агентом рок-музыканта и договорился о встрече на завтра.

Глава 2

Он был горячим, как ад

Прикосновение обозначает начало всякого обладания,

всякой попытки подчинить себе человека или предмет.

Зигмунд Фрейд

***

Серость. Скука. За стеклом мелькали городские огни. Улицы были полны счастливых людей, в жизни которых, казалось, просто не существовало никаких забот. Пока Майк ехал в лимузине с личным водителем, он рассматривал свой график на неделю: концерты, интервью, съёмки для журналов, встречи с фанатами, которых он удостаивал своей фирменной ленивой улыбкой. Да ещё и эта грёбаная биографическая книга для пиара отнимет кучу времени! Всё как обычно.

Как всегда: рутинно, обыденно и размеренно. Одолевали лень и депрессия. Майку хотелось встряски, острых ощущений, которые хоть как-то раскрасят жизнь, наполнят ее хоть на миг свежими яркими впечатлениями. Он изголодался по развлечениям, приключениям, остроте. Всё казалось предсказуемым, и его ничто не впечатляло. А мужчина прекрасно знал, что стоит дать волю депрессии и безразличию, как они утопят, поглотят его.

Он перепробовал всякое. Например, прыгал с парашюта. Но когда это происходит в пятый-шестой раз, острота восприятия притупляется. Куража уже нет. Точно так и с другими видами развлечений — все их он уже множество раз перепробовал.