— Здесь Гагенау!
— Господин барон, — проворковал в трубке приятный женский голос с сильным славянским акцентом, — я очень, очень хочу с вами снова увидеться!
— Что? — удивленно переспросил барон. — Кто это говорит?
— Неужели вы меня уже забыли? А мне казалось — я была вам так дорога!
— Что за чушь? Кто это говорит? — снова повторил барон.
Он отключил бы телефон, но прежде хотел узнать, кто мог разболтать номер его личного мобильника.
— Это я, Ламашту, — ответил чарующий голос, — я так хочу вернуться домой! Господин Зарудный не оправдал ваше доверие.
— Что? — Барон от волнения немного охрип. — Это не телефонный разговор.
— Я тоже так считаю, — промурлыкала женщина. — Встретимся завтра утром в одиннадцать в итальянском кафе возле Михаэльскирхе.
На следующий день барон, оставив свой «бентли» с шофером в двух кварталах от места встречи, вошел в маленькое итальянское кафе. Из-за углового столика ему помахала невероятно вульгарная девица в розовом кожаном плаще, огромных розовых же очках и с густой копной платиновых волос. Барон подошел к столику и слегка поклонился.
— Присаживайтесь, господин барон, — предложила девица вполголоса и уже совсем тихо, прикрывая рот рукой, добавила:
— Я — Ламашту.
Барон, инстинктивно оглядевшись по сторонам, сел за столик.
— Меня похитили, — жалобно прошептала девица, — а я так хочу вернуться домой, в вашу коллекцию!
— Прекратите паясничать! — оборвал ее барон. — Статуэтка у вас?
— Допустим! — Девица перешла на более деловой тон.
— Чем вы это докажете?
На колени барона лег плотный конверт.
Он осторожно приоткрыл его и увидел моментальную фотографию, сделанную «полароидом» — золотая ассирийская статуэтка покоилась на свежем номере «Зюддойче Цайтунг».
— Допустим, — как эхо повторил барон, убрал фотографию в конверт и вернул его хозяйке. — Каковы ваши условия?
Девица, снова перейдя на пискляво-жалобный тон, ответила:
— Мои похитители хотят три миллиона.
— Дойчмарок? — осведомился барон.
— Обижаете. Только долларов!
— Безумие! — барон был лаконичен.
— Напротив, — девица снова заговорила сухо и деловито, — это очень выгодное предложение. Вы уже получили страховку от компании АСЕ, она составила десять миллионов. Так что вам куда выгоднее заплатить три миллиона и оставить себе разницу. В противном случае мы сами можем связаться со страховой компанией, возвратить статуэтку, которую мы, допустим, нашли на помойке за этим кафе, и получить премию — это миллион долларов, тоже неплохо. Так что выбирайте сами...
— А если я сейчас сдам вас в полицию? — деловито осведомился барон.
Девица пожала плечами:
— Тогда вы в любом случае будете в проигрыше. Страховку придется вернуть, а мы, кроме всего прочего, располагаем записями кое-каких телефонных разговоров, которые доказывают вашу причастность к похищению статуэтки...
— Ладно, — оборвал ее барон, — вы меня убедили. Когда и как произведем обмен?
— Вы деловой человек, господин барон! Обмен произойдет на площади перед полицай-президиумом в тринадцать ноль-ноль. Это на тот случай, если вам почему-нибудь захочется решить проблему силовым методом.
— Что вы, что вы! — Барон замахал руками. — Мне только нужно время, чтобы получить такую сумму наличными. Пусть это будет в четырнадцать ноль-ноль.
— Хорошо, — девица встала из-за стола, — деньги должны лежать в серебристом кейсе. И не вздумайте мухлевать, барон.
Помните про телефонные разговоры.
В четырнадцать ноль-ноль перед главным входом в баварский полицай-президиум остановился серебристый «бентли». Шофер открыл дверцу, и из машины вышел известный финансист и коллекционер барон Гагенау. В руке он держал объемистый серебристый кейс — под цвет своего автомобиля.
Барон поставил кейс на мостовую у своих ног и поднял глаза, любуясь внушительным зданием полицейского управления.
— Вам нравится? — раздался рядом с ним голос.
Скосив глаза, барон увидел худощавого молодого мужчину с приятной, но не запоминающейся внешностью.
— А по-моему, здание помпезно и безвкусно. — Незнакомец поставил рядом с первым кейсом второй, точно такой же, минутку постоял, снова поднял кейс — но уже не тот — и не торопясь пошел через площадь к припаркованному в ее дальнем конце «фольксвагену».
Когда он сел в автомобиль и повернул ключ в зажигании, Лола прикоснулась к его руке и спросила:
— Леня, а что это у тебя на руке крупинки золотые?
— Ламашту поцеловала, — Маркиз пожал плечами, — а может быть, я теперь как царь Мидас: к чему прикоснусь, все превращается в золото.
— Ну что, ребята, выпьем за успех! — сказал Маркиз, поднимая бокал. — Три миллиона долларов — неплохой навар.
Мужчины были в смокингах, Лола — в сногсшибательном вечернем туалете.
— Что вы собираетесь делать со своими деньгами? — спросил Макс. — Я советую вложить их в какое-нибудь надежное дело. Сам я собираюсь купить небольшой отель где-нибудь в южных широтах.
— С ума сойти! — рассмеялся Маркиз. — Будешь сидеть на террасе в белых штанах и потягивать коктейль.
— История закончена, имею право отдохнуть, — заявил Макс и спохватился:
— Чуть не забыл!
Он набрал номер на мобильнике.
— Страховая компания АСЕ? Герра Лангмана, пожалуйста...
* * *
В приемной барона Гагенау зазвонил стационарный телефон. Секретарь барона Вернер снял трубку и услышал голос, высушенный, как кленовый листок в гербарии:
— Здесь Лангман, страховая компания АСЕ. Я хотел бы поговорить с господином бароном по весьма важному делу.
Вернер переключил Лангмана на личный аппарат барона, но из чисто профессионального любопытства не отключился от разговора.
— Здесь Гагенау, — строгим деловым тоном произнес барон.
— Добрый день, господин барон. Это Лангман из страховой компании АСЕ. Я хотел бы лично сообщить вам чрезвычайно приятные известия.
— Обратитесь к моему секретарю, — ответил барон довольно сухо, — он найдет свободное окно в моем распорядке.
— Прошу прощения, господин барон, — голосом зануды и аккуратиста продолжил Лангман, — я очень просил бы принять меня немедленно. Я проделал большой путь, нахожусь возле ворот вашего поместья и хочу сообщить вам настолько важную и приятную новость, что вы сами, узнав ее, посчитаете, что я вправе был настаивать на нашей встрече. По телефону я не хотел бы ничего больше говорить, так как, мне кажется...
