– Это сейчас не важно. Важно другое. Алексей на тебе жениться не может.
– Почему?!
– Потому что ты – никто. Просто ничтожество с большими титьками, которые были удачно выставлены под носом у моего отца.
И вот теперь Софья действительно пробила броню женщины.
– Да как ты смеешь!
– Не нашлось бы тебя – Матвеев бы любую другую девку подобрал.
– Да я… да ты!!!
Какое там уважение! Наталья задохнулась от гнева – и боли. А Софья продолжала наносить удары – жестко, безжалостно, расчетливо.
– Брак с тобой – пустышка. Мой отец уже совершил эту ошибку, поэтому может ее и повторить. Брат так поступать не должен. Принцесса датская, или французская, возможно, мы поищем в Италии или Испании – но не ты. И никто другой из местных девок.
Наталья в гневе сделала шаг. Теперь они с Софьей были совсем рядом.
– А вот это не тебе решать!
– А что? Будешь добиваться своего?
Софья не боялась – и это бесило. На губах девочки играла насмешливая улыбочка – и Наталья, протянув руку, схватила ее за запястье, мечтая раздавить наглую соплячку, которая посмела…
Она посмела…
– Я! Алексея! Люблю! Ты… дрянь малолетняя!!!
– И тебе плевать, что своим замужеством ты ему перекроешь многие ходы?
– Я его сделаю счастливым!
Наталья и не задумалась.
– Ага, – Софья словно не чувствовала впившихся в руку пальцев. Хотя синяки останутся… ну да ладно. Не умеет эта девица кости ломать. Или как в гареме – уязвимые места находить. Там-то это искусство, а здесь… – Значит, Лешка в тебя влюбляется, вы сбегаете – и он навлекает на себя гнев отца.
– Погневается – да простит! В ноги кинемся…
– А если не дадут? Прочь погонят!
И вот тут Наталья заколебалась. Но потом…
– Алексей законный наследник. Да и в Польше его коронуют…
– А потом?! Огневается отец, Федьку наследником назначит – войной на свою страну пойдете?
Софья нарочно подпускала в голос истеричные нотки. Давно известно, что истерика штука заразная, но Соня, еще в бытность свою в двадцатом веке, заметила одну особенность. Пронзительные крики что-то отключают в мозгу у человека, даже если орет не он, а на него. Становится сложнее критически воспринимать действительность, человек начинает дергаться… почему так?
Черт его знает! Она не читатель, она писатель!
– Не понадобится воевать! Все хорошо будет! Поддержат нас – наверняка!
Да уж кто бы спорил. И вас поддержат, и Федора направят, найдется кому подгадить…
Софья пристально смотрела на девицу.
И – последний удар. Уже нарочито спокойно и насмешливо.
– А ведь ты себе врешь, девка. Не будь Алексей царевичем – ты бы в его сторону второй раз и не взглянула.
– Гадина ядовитая!
Наталья отскочила как ошпаренная.
Софья пожала плечами.
– Гадина. Только ты учти – я правду сказала. Жениться на тебе Алешка может, да вот что ты дашь-то ему?
Наталья задумалась. А ведь и верно. Что?
Три огурца да пять поросят? И родственников полчище?
– Мой род древний…
– Да и что с того? И древнее есть.
– Да только не Романовы.
– Зато корона на отцовской голове, а не на чужой, – Софья усмехнулась. – Нас скоро хватятся. Иди, подумай над моими словами. Ежели чего хорошего надумаешь – через Алексея передашь.
– Ч… что?!
Если бы под ногами Натальи разверзлась пропасть – она и то не была бы так удивлена. Софья усмехнулась.
– Ему тот храм понравился. Так что… молитесь. И не серчай. Ты себя старалась с лучшей стороны показать, а мне хотелось со всех посмотреть. Ваня!
Дверь распахнулась.
– Ванечка, ты не проводишь девушку?
Иван Морозов кивнул и сделал Наталье приглашающий взмах рукой. Та развернулась – и кораблем поплыла по коридору, кипя от возмущения. Но надолго ее не хватило.
– Ну и…! Господи, прости меня, грешную!
– Довела? – Иван чуть улыбнулся. – Она это умеет.
Наталья развернулась, поглядела возмущенно.
– И все это терпят! Да ее в монастырь надо! Как ведьму! На хлеб и воду!
Синие глаза холодно сверкнули, но парень промолчал. Развернулся, пошел по коридору. Наталья последовала за ним, вся кипя от ярости. Она все еще была в бешенстве, когда за ней пришел Матвеев – и эта злость сделала ее особенно хорошенькой. Окрасила румянцем щеки, заставила сверкать глаза, сделала голос особенно звонким.
Царь был очарован.
А Наталья все искала глазами царевича, но он так и не появился.
* * *
Оно и неудивительно. Троица сидела там же, где получасом раньше Софья беседовала с Натальей. Парни слушали отчет девочки, которая задумчиво вертела в пальцах гусиное перо.
– Девка умная. Очень. Но и очень горячая. Для нее края нет – или любовь, или ненависть. Сейчас она тебя любит, сделает все, чтобы ты на ней женился. А вот что будет потом… она на тебя обязательно начнет давить.
– Именно давить? – Иван Морозов смотрел спокойно.
Софья чуть поморщилась, потерла запястье.
– Больно?
Синяки уже видели оба. И Алексея едва удержали – Софья просто дверь собой загородила, чтобы тот не вылетел и не помчался отрывать Наталье голову.
– Неприятно, но жить буду. Лешка, я не знаю, честно тебе скажу. Она сильная, серьезная, но…
– Но?
Софья помолчала, вспоминая свои впечатления от Натальи…
Все бы в ней хорошо, кроме одного. Она не командный человек. Софья готова была работать в команде, а Наталья – только командовать. Она не потерпит, если будет второй или третьей, она хочет быть и первой и единственной. И рано или поздно на Алешку начнется давление, она будет отрывать его от друзей, постарается оттеснить их… Но она-то не знает, куда идти!
Она не знает, к чему может привести ее руководство!
И объяснить ей это не получится.
Сломать ее?
Можно.
Но зачем она нужна – сломанная? И так бесхребетных девиц хватает!
Зачем тогда тратить время, силы, нервы… проще сразу отсечь ее от Алексея. Хотя это уже и произошло. Рукоприкладство по отношению к маленькой сестренке, любимой Сонюшке, Алексей никому не простит. Даже если она сама виновата.
– Для нее многое значат ее желания. И она захочет не только царствовать, но и править. В семье, в государстве, в твоем разуме – соперниц и соперников она не потерпит.
– То есть – вас с Иваном.
– Где-то так. Но жаль. Ужасно жаль. Она могла бы горы с нами свернуть.
– Но скорее увлечется сворачиванием вам шей? – Алексей смотрел серьезно. Привык он к таким разговорам еще с детства. И привык, что сестра ему лгать не станет, даже ради своей выгоды.
Софья пожала плечами.
– Я вывела ее из себя, но второй раз она этого уже не допустит. Будет готова. Леша, я не знаю, насколько верно мое суждение, но Наталья… она во многом – тиран.
– И Матвеев – тоже.
– И давить он на нас будет.
– Одним словом, – Иван решил подвести черту, – Алеша, если хочешь вечных сражений дома – женись.
Сражений не хотелось. Да и любви особой не было, так что Алексей фыркнул.
– Нет уж. Мы лучше с Европой породнимся. А эта – пусть ее…
– Пусть станет нашей мачехой?
Алексей замотал головой.
– Соня! С ума сошла?!
Царевна фыркнула, показывая свое отношение.
– Понимаешь, Алеша, она готова была с тобой сбежать. И войной на свою родину пойти – ее бы это не остановило. Так или иначе, ее бы не остановили ни потоки крови, ни беды Руси-матушки. Но это сейчас все ради тебя. А потом, когда страсть утихнет? Ты учти – к отцу у нее страсти нет, им она с самого начала управлять сможет. И на тебя его натравить, и поссорить вас, и наследником Федора сделать…
– И захочет. Страшнее отвергнутой женщины… м-да. Отравить ее, что ли?
Софья пожала плечами, глядя на брата.
– С одной стороны, нет человека, нет и проблемы. Это несложно. С другой – Матвеев начнет искать виновного. И отец тоже. И могут ведь доискаться. Кто-то что-то увидит… Нет, Алеша. Тебе в немилость попадать никак нельзя.
