Незер даже закусила губу, чтобы не присвистнуть и не выдать себя соседям, коих в Городе развелось слишком много. Одна такая добыча могла решить все ее проблемы, золота за нее можно получить столько, что хватит оплатить нужную информацию и выполнить задуманное. Теперь предстояло придумать, как и кому тайно продать добычу, не станешь же торговать удивительной вещью прямо на рынке.

Чуткое ухо уловило движение за занавешенным входом, Незер засунула анх в свою сумку и затолкала за ложе, где внизу была щель между ним и стеной. Кто-то попытался открыть занавес…

Рванув с себя коротенькое платье, девушка швырнула его на ложе и схватила другое. Едва она успела накинуть ткань на плечи, как между занавесом и стеной в комнату просунулась мордашка с блестящими глазами. Незер сердито фыркнула:

– Ты что, не видишь, что завешено?! Я переодеваюсь.

Египтяне вовсе не стеснялись наготы, тем более столь совершенной, как у девушки, но бывали минуты, когда чужие взоры вовсе не приветствовались. Мальчишка чуть смутился:

– Я… Сену приказал позвать тебя.

Девушка чуть нахмурилась:

– Когда?

– Сейчас.

– Хорошо, приду. Кыш отсюда!

Мальчишка исчез, а девушка присела на край своего ложа и задумалась.

Необычный день. Она с раннего утра нутром чувствовала, что он будет таковым. Этот одноглазый со своей сумкой… так удачно вышло украсть… красавчик, почему-то ее не выдавший… драгоценная добыча… Жизнь научила Незер, что, когда все хорошо, это опасно.

Теперь Сену… Главарь расхитителей гробниц был ей неприятен, хотя делал все, чтобы завоевать расположение невесть откуда взявшейся в Городе красотки. Незер привыкла пользоваться своей внешностью и умела увлекать мужчин, оставляя их в дураках. От мужчин ей нужно только золото, потому что в ее жизни был один-единственный представитель мужского населения Египта, ради которого Незер жила и готова на все.

И анх украла тоже ради него.

Видеть Сену совсем не хотелось, теперь, когда у Незер было золото, ей ни к чему отправляться в очередную гробницу, о чем она еще вчера просила главаря. Хотя… иметь анх не все равно что иметь золото, возможно, Сену и пригодится.

Незер перебрала свои немудреные украшения, усмехнулась. Совсем недавно этих украшений и куда роскошней у девушки было несметное количество, могла надевать самые дорогие и красивые, а вот теперь выбирает, когда и выбора нет – несколько дешевых браслетов и ожерелье. Достала сумку с анхом, осторожно вытащила, стараясь держаться спиной к входу и чутко прислушиваясь. Поковыряла камни, надеясь, что хоть один отвалится, но те держались крепко, вздохнула: может, удастся продать анх достаточно дорого и золото останется на собственные украшения? Но тут же оборвала сама себя: не для того рисковала, чтобы на побрякушки золото тратить, даже если останется, то пригодится на жизнь, мало ли куда еще придется бежать. Жизнь уже научила Незер не рассчитывать на хорошее впереди, но унывать она тоже не собиралась, ведомая ей одной известной целью и готовая совершить для достижения этой цели что угодно – ограбить, предать, убить, загрызть собственными зубами!

Сену и его банда и впрямь готовились к ночной вылазке. Местные стражи прекрасно знали и о существовании расхитителей, и даже о том, куда именно те пойдут этой ночью. Но Сену никогда не экономил на подкупе, прекрасно понимая, в чем залог существования его и его способа добывания золота.

Это была отлаженная долгими годами система – через определенное время после захоронения очередного состоятельного покойника, когда его душа – Ка – уже отправлялась в царство Осириса и обратно вернуться не могла, нужные люди сообщали расхитителям, где находится потайной лаз в гробницу, не закрытый печатью. В такой лаз легко проникал щуплый человек, обычно это был очередной ловкий мальчишка или двое, из гробницы выносили все небольшие ценные вещи, которые немедленно отправляли к скупщику, а через него возвращали мастерам, их изготовившим, чтобы, будучи слегка подновленными, снова оказаться в чьей-то гробнице. И все начиналось сначала.

Сену в отличие от других расхитителей, не взламывал печатей, не вытаскивал из гробниц большие предметы, прекрасно понимая, что так можно легко попасться, к тому же мелочь иногда бывает очень ценной. Нужные люди сообщали и то, что стоило бы взять в очередной гробнице. Сену довольствовался третью настоящей стоимости украденного, треть оставлял себе скупщик, а треть брали те, кто информировал и не мешал его «работе».

Банда была невелика, как только мальчишка становился слишком болтливым или заносчивым, пытался обмануть главаря или делал что-то неловко, его посылали в гробницу еще раз, якобы в другое помещение. Ни один такой повторный поход не закончился возвращением провинившегося, Сену знал, как отправлять на верную смерть.

Когда в поле его зрения появилась ловкая девчонка, явно искавшая встречи с расхитителями гробниц, Сену не сразу признался, что имеет к этому отношение. Слишком странным показалось то, что красивая, явно не из бедной семьи девушка, которая запросто могла найти себе мужа, даже не имея за душой и четверти шетита, за которые сейчас не купишь, как раньше, четверти меры проса, желала стать воровкой. Незер не рассказывала о себе ничего, ловко уводя беседу в сторону, Сену понял только одно – ей очень нужно золото, много золота (хотя кому оно не нужно?). Приказал проследить за девчонкой, но его ловкачи ничего не сумели за два дня увидеть, потому главарь решил сегодня ночью взять Незер с собой и там посмотреть, как себя поведет.

Она пришла так, словно делала им одолжение своим появлением. Даже не глянула на освободившего место Шахкея, словно тот обязан уступать. Тот собрался возмутиться, но тут же расплылся в улыбке, словно увидел оброненный кем-то большой мешочек с шетитами – красавица вдруг похлопала рукой по камню рядом с собой:

– Садись, Шахкей.

Сидеть на остром камне было крайне неудобно, но вор сел бы и на кол, лишь бы рядом с этой девушкой. Сену постарался сдержать улыбку. Что и говорить, умеет Незер превращать мужчин в своих рабов. Она тут же отвернулась от Шахкея, но тот продолжал смотреть на красавицу влюбленным взглядом.

Они подкреплялись кусочками ягнятины, запеченными в костре, которые нанизывали на прутики.

Незер, следуя приглашающему жесту Сену, тоже подцепила кусочек, сунула его в золу, пару раз повернула, чтобы запеклось равномерно, и теперь ждала, когда окончательно дойдет.

Разговор при ее появлении шел о том, кто пойдет в эту ночь на дело. Конечно, все замолчали, но Незер не заметила этого, она вела себя так, словно была своей в этом мужском сообществе. Сену решил, что опасаться девушку смешно, тогда не стоило и звать ее, а потому продолжил разговор:

– Хека, сегодня полезешь ты. Остальные на страже.

– А… она? – не выдержал кто-то из воров, кивая на Незер.

Сену скосил на девушку глаза, покачал головой:

– Пусть пока посмотрит.

– На кой она тебе?

В другое время Незер показала бы, как разговаривать при ней так, словно ее нет рядом! Но сейчас приходилось терпеть, от Сену девушке было кое-что нужно, причем срочно.

– Заткнись! – огрызнулся Сену. Повернулся к Незер: – Где ты была, когда за тобой приходили утром?

Та независимо пожала плечами:

– Я должна спрашивать разрешение сходить на рынок? Я пока сама по себе.

– Вот именно – пока!

И замер, встретившись с жестким взглядом девушки.

– Сену, я никогда не была ни у кого в подчинении. Меня можно убить, но не поставить на колени! И приказывать мне нельзя. Запомнил? Все запомнили? – Незер медленно обвела взглядом пятерых мужчин. Позади восторженно ахнул Хека.

Сену довольно хмыкнул, такой женщины у него еще не было.

А та продолжила:

– И делать я буду то, что захочу. Если вас это не устраивает… – Незер развела руками, мол, нам не по пути.

Бывалые воры смутились, кто-то потупил глаза, кто-то, наоборот, восхищенно разглядывал чудо с роскошными распущенными волосами. Сену хмыкнул, оценивающе окинув девушку взглядом: