Ну, вот и все на сегодня. Как там папа? Я не прошу тебя передать ему привет, но, если ты сочтешь нужным, можешь передать. Не стала ли ты чаще появляться на людях? Послушай меня, голубушка, нельзя быть такой затворницей!

Соня шлет тебе привет. Она только что была у меня в комнате. Знаешь, когда Соня в ярости, она похожа на кошку, выпускающую когти. Наверное, они с Р.Г. снова поругались. Вообще-то Соня подчас бывает невыносимой. Не знаешь, куда деваться под ее холодным пристальным взглядом.

Тысячу поцелуев, моя дорогая! Не унывай. Курс лечения йодом может дать значительное улучшение. Я выясняла, говорят, это лекарство очень эффективно.

Твоя любящая сестра Летиция».

Сложив письмо, мисс Марпл отдала его Краддоку и задумалась.

– Ну? Что вы о ней скажете? – допытывался инспектор. – Какое у вас впечатление?

– О ком? О Соне? Но ведь по чужим словам о человеке судить трудно… Она самостоятельна… по-моему, это главное. И ей хотелось взять от жизни все самое лучшее.

– Когда Соня впадала в ярость, она становилась похожа на кошку, выпускающую когти, – прошептал Краддок. – Мне это кого-то напоминает.

Он нахмурился.

– Я выясняла, – пробормотала мисс Марпл.

– Нам бы выяснить, что надо, – сказал Краддок.

– А письмо Летиции не напомнило вам о ком-нибудь из жителей Сент-Мэри-Мид? – поинтересовалась Банч. Она говорила невнятно, потому что держала во рту булавки.

– Вроде бы нет, моя милая… – проговорила мисс Марпл. – Правда, доктор Блэклок, отец Летиции, пожалуй, немного напоминает мистера Кертиса, служителя веслеанской церкви. Он не разрешил дочери поставить пластинку для исправления зубов. Сказал: «Богу угодно, чтобы ее зубы торчали вперед». – «Но вы же стрижете бороду и волосы, – возразила я. – А может, богу угодно, чтобы вы совсем обросли». Но он заявил, что это другое дело. Истинно мужская логика. Впрочем, нам это все ни к чему.

– А мы, между прочим, так и не установили владельца пистолета, – заметил Краддок. – Но Руди Шерц таковым не являлся. Эх, узнать бы, у кого в Чиппинг-Клеорне до налета был пистолет!

– У полковника Истербрука, – отозвалась Банч. – Он держал его в ящичке для воротничков.

– Откуда вы знаете, миссис Хармон?

– От миссис Батт. Она приходит к нам два раза в неделю делать уборку. Миссис Батт сказала, что раз полковник – человек военный, то у него, естественно, есть пистолет. А то вдруг к нему в дом вздумают забраться грабители?

– А когда вы с ней разговаривали?

– Давно. Примерно полгода назад.

– Неужели это полковник Истербрук? – пробормотал Краддок.

– Вся эта история похожа на игру в рулетку на ярмарке, – сказала Банч. – Рулетка крутится и всегда останавливается на другом месте.

– Ох, не травите душу! – простонал Краддок. – Так, дайте сообразить… однажды полковник Истербрук зашел в «Литтл-Пэддокс», чтобы занести книгу, – сказал он, поразмыслив. – Что ж, пожалуй, он мог тогда смазать дверь. Однако полковник честно признался, что заходил к мисс Блэклок. В отличие от мисс Хинчклифф…

Мисс Марпл осторожно произнесла:

– Видите ли, вы не учитываете, какие сейчас времена, инспектор. Вы служите в полиции. Согласитесь, люди не могут быть до конца откровенными с полицейскими.

– Почему? – изумился Краддок. – Не понимаю почему, если они не замешаны в преступлении…

– Тетя Джейн имеет в виду масло, – пояснила Банч, ползая по полу и пытаясь выудить завалившийся за ножку стола фрагмент выкройки. – Масло, зерно для кур и сметану… ну и, может быть, кусочек бекона.

– Покажи инспектору записку, которую нам передала мисс Блэклок, – велела ей мисс Марпл. – Написано довольно давно, но все равно читается как первоклассный детектив.

– Куда же она запропастилась? Вы об этой записке, тетя Джейн?

Мисс Марпл кивнула:

– Да-да.

Она протянула записку инспектору.

«Я все выяснила: в четверг, – сообщала мисс Блэклок. – В любое время после трех. Если будет что-нибудь для меня, оставьте где обычно».

Банч выплюнула булавки и расхохоталась. Мисс Марпл внимательно следила за выражением лица инспектора.

– В четверг местные фермеры сбивают масло, – принялась объяснять Краддоку Банч. – Кто хочет, может приобрести. Мисс Хинчклифф обычно объезжает фермы на машине и закупает у них масло. Она с фермерами на короткой ноге. Может, потому, что у нее тоже свиньи? Но загвоздка в том, что купля-продажа не афишируется, все делают вид, что это как бы товарообмен: кто-то получает масло, а взамен дает огурцы, а когда режут свиней, то еще и кусочек свинины. Поэтому-то со скотиной частенько «случается беда», и ее приходится забивать. Ну, вы меня понимаете… И, конечно, полицию в эти дела не посвящают. Думаю, добрая половина таких сделок нелегальна, но никто толком не знает, что законно, а что нет, потому как все ужасно запутано. У меня такое подозрение, что Хинч принесла в «Литтл-Пэддокс» масло или какие-то другие продукты и оставила «где обычно». Кстати, «где обычно» – это значит в мучном ящике под кухонной полкой. Никакой муки там на самом деле нет.

Краддок вздохнул.

– И потом, есть еще купоны на одежду, – добавила Банч. – Их обычно не продают: считается, что это непорядочно. Предпочитают обходиться без денег. Но миссис Батт, миссис Финч, миссис Хиггинс и другие женщины любят красивые шерстяные платья и почти не ношенные зимние пальто, и вместо денег они расплачиваются талонами на одежду.

– Пожалуйста, не продолжайте! – взмолился Краддок. – Все подобные махинации противозаконны.

– Значит, надо отменить эти глупые законы! – заявила Банч, снова набивая рот булавками. – Я, конечно, так не делаю, потому что Джулиану не нравится. Но я в курсе того, что творится вокруг…

Краддок начал впадать в отчаяние.

– Все выглядит так просто и обыденно, – сказал он. – Милые пустячки, невинные забавы. И в то же время уже убиты мужчина и женщина, и еще одну женщину могут убить прежде, чем я успею принять меры. Выходит, хватит заниматься Пипом и Эммой, надо все силы бросить на поиск Сони. Эх, знать бы, как она выглядит! В письмах было несколько фотографий, но никого похожего на нее я не обнаружил.

– Но откуда вам известно, как она выглядела?

– Мисс Блэклок сказала, что Соня была низенькая, смуглая и темноволосая.

– Вот как? – протянула мисс Марпл. – Любопытно.

– Одна фотография, правда, – продолжил Краддок, – мне смутно кого-то напомнила. Фотография девушки… такая высокая блондинка с пучком волос на затылке. Кто она – бог весть, но уж, во всяком случае, не Соня. Как вы думаете, миссис Светтенхэм была в юности смуглой?

– Вряд ли, – откликнулась Банч. – Она же голубоглазая.

– Честно говоря, я надеялся найти фотографию Дмитрия Стэмфордиса, но не повезло… Ладно, – Краддок взял письмо. – Прошу прощения за то, что тут не оказалось ничего для вас интересного, мисс Марпл.

– Напротив, напротив! – запротестовала мисс Марпл. – Тут столько всего интересного… Да вы сами вчитайтесь, инспектор… особенно внимательно советую прочесть то место, где она пишет, что Р.Г. выяснил про Дмитрия Стэмфордиса.

Краддок изумленно воззрился на старушку.

Раздался телефонный звонок. Банч встала с пола и вышла из комнаты – телефон, как в домах Викторианской эпохи, был установлен в холле.

– Это вас, – вернувшись, сказала она Краддоку.

Слегка удивленный инспектор вышел, не забыв, однако, поплотнее прикрыть за собой дверь.

– Краддок? Говорит Райдесдейл.

– Слушаю, сэр.

– Я тут изучал досье… Как я понял, Филиппа Хаймес упорно твердила, что не виделась с мужем с тех пор, как он дезертировал из армии?

– Так точно, сэр. Она от всего отпиралась. Но, по-моему, лгала.

– По-моему, тоже. Помните несчастный случай? Дней десять назад? Грузовик сбил человека… его еще отвезли в милчестерскую больницу с сотрясением мозга и переломом тазовых костей.

– Вы имеете в виду парня, что спас ребенка, на которого несся грузовик, а сам угодил под колеса?