– Иди, – вдруг сказал тип со шрамом.

– Куда? – брякнула я, теряясь в догадках и не веря, что меня вот так запросто отпустят.

– Куда хочешь, – фыркнул он. – Или желаешь здесь остаться?

– Нет, спасибо. Чего мне тут делать, если подруги нет.

Я попятилась к двери, мужчина взял меня за локоть, а я едва не заорала, заподозрив, что отпускать меня передумали. Я таращилась на него во все глаза, а он сказал:

– Торт… – И кивнул на коробку, стоявшую на консоли.

Я сгребла ее, прижала к груди и на негнущихся ногах покинула квартиру, после чего бегом спустилась по лестнице и выскочила на улицу.

Здесь я почувствовала себя куда лучше, а главное, увереннее. На смену недавнему страху пришла злость, в основном на типов, окопавшихся в Иркиной квартире. А досталось торту. Я швырнула его в урну и довольно громко выругалась.

Вот тут и выяснилось, что мои приключения на этом не закончились. Из машины, на которую я обратила внимание по дороге сюда и которая так и продолжала стоять возле подъезда, появился мужчина. Костюм в клетку с замшевыми налокотниками и очки в роговой оправе. Из-за костюма в духе английских профессоров и этих самых очков он выглядел дядей в возрасте, хотя на самом деле был молодой мужчина, лет тридцати – тридцати двух, не более. О вкусах, как известно, не спорят, к тому же в тот момент его вкусы меня интересовали меньше всего, потому что стало ясно: этот тоже по мою душу.

Он улыбнулся тонкими губами, бледными и оттого едва заметными на лице, улыбка вышла кривой и фальшивой, а он спросил:

– Софья Сергеевна?

– Ну, – буркнула я, стараясь держаться от него подальше.

– Садитесь в машину, – предложил он, вполне, кстати, доброжелательно, а я разозлилась еще больше: хватит с меня приключений на один день. – Садитесь, – повторил он, придерживая дверь.

– Ага, – ответила я с усмешкой. – А потрахаться по-быстрому не надо?

– Что за выражение? – попенял он.

– Я думала, вы уже взрослый дяденька и о жизни кое-что знаете.

– Не хотите – не надо, – кивнул он и захлопнул дверь. – У меня к вам просьба. Передайте подруге, что своим поведением она вынуждает нас… Короче, если она не перестанет валять дурака, будет иметь дело с полицией. И очень быстро окажется в колонии, где, по моему мнению, ей самое место. Вы все поняли?

– Нет. Но все передам.

Тут из подъезда появилась парочка недавних знакомцев, и я сочла за благо спешно покинуть двор, бормоча сквозь зубы:

– Твою мать…

Добравшись до троллейбусной остановки, я плюхнулась на скамейку немного отдышаться и как следует осмотреться. Здравый смысл подсказывал: вполне возможно, за мной следят. Ничего подозрительного я не заметила, но это мало что значит. Я же не Штирлиц.

Достав мобильный, я набрала Ирку и очень удивилась, когда она ответила.

– Ты где? – рявкнула я, не особо сдерживаясь.

– А ты?

– На остановке возле твоего дома.

– Ты туда или оттуда?

– Оттуда. Тебе привет от дяди в очках.

– Чтоб ему, – пробормотала Ирка. И поинтересовалась: – Тебя там не помяли?

– Обошлось. Коза ты, Чумакова. Могла бы предупредить.

– Да я не думала, что они возле дома пастись будут. Точнее, думала, но была уверена: тебя не тронут.

– Мило. Хочешь новость? Они ждали в твоей квартире.

– Че, серьезно? Распоясались, партизаны хреновы.

– Почему партизаны? – насторожилась я, гадая, куда на этот раз вляпалась Ирка.

– Да это я так…

– Ты знаешь этих типов?

– Отчасти.

– Кто они?

– Лучше не спрашивай. В смысле не по телефону. Короче, топай домой, а я пока подумаю, как нам встретиться, чтоб ты за собой хвост не привела.

– Тебе надо сменить имя.

– Думаешь, пора в подполье?

– Думаю, Мата Хари подойдет больше, чем Чума. Хотя… Эй, надеюсь, ты далеко от своего дома?

– Само собой.

– Так это была проверка?

– Зоська, ты жуткая зануда. Потерпи, встретимся, и все расскажу. И не бойся. Никто тебя не тронет. Кишка тонка. У меня на них компромата два чемодана.

– Они полицией грозились.

Она весело хихикнула:

– Ага, они в полицию, а я в прокуратуру. Пободаемся. Только кому это нужно. Ладно, люблю, целую, жди звонка.

Убрав мобильный в сумку, я еще немного посидела, оглядываясь. После разговора с подругой на душе полегчало. В основном потому, что голос ее звучал уверенно, без намека на страх. Впрочем, Чума всегда отличалась прямо-таки фантастическим бесстрашием. Вот уж кому прямая дорога в отважные подпольщики.

Подошел троллейбус. Я устроилась на задней площадке и всю дорогу высматривала тачку очкарика в потоке машин. Кстати, выглядел очкарик вполне интеллигентно, офисным мальчиком, прибавлявшим себе годы для солидности дурацким прикидом и очками. Я попыталась вспомнить, что Ирка рассказывала о своей жизни в последнее время. Ничего особенного. Откуда же эти дяди? Придется потерпеть: надеюсь, мы встретимся, и я смогу удовлетворить свое любопытство.

Не успела я войти в квартиру, как в дверь позвонили. Открывать в свете последних событий я не спешила, заглянула в глазок и увидела Стасю.

– Зоська! – позвала она. Я распахнула дверь, а она сказала: – Идем ко мне шарлотку есть, пока горячая.

Заперев дверь, я отправилась к ней. В кухне был накрыт стол, застеленный вязаной скатертью. По бокам шли розы с кистями, дымчато-розовые на белом фоне. Стася утверждала: это ее приданое. В центре стола на круглом блюде красовалась шарлотка. Я оглядела кухню, навевавшую воспоминания, и погладила рукой скатерть:

– Красиво.

– Помру – тебе достанется.

– Спасибо. Только не торопитесь.

– Дура я, что ли? Даст бог, еще поживу. – Она сходила в прихожую и вернулась с магнитным ключом от двери подъезда. – Возьми сразу, а то забуду за болтовней. Свою квартиру я тебе отписала.

– С ума сошли? – нахмурилась я.

– А кому? Обещай, что похоронишь как положено. С ксендзом…

– Где я вам ксендза возьму?

– Уж расстарайся. Халупа моя теперь больших денег стоит. Место на кладбище я уже купила. Все бумаги в секретере. Но чтоб обязательно с ксендзом.

– Дался он вам. Вы ж в Бога не верите.

– Это тебе кто сказал? В общем, верю не верю, а чтоб был. Давай рассказывай, как живешь.

– До сегодняшнего дня жила прекрасно.

– А сегодня что не так?

Я вздохнула и рассказала о звонке Ирки и недавнем приключении.

– Пся крев! – выругалась Стася и с задумчивым видом почесала затылок. – А что ты хочешь? – пожала она плечами. – Чума и есть Чума.

– Кто спорит. Но на сей раз, по-моему, все серьезно.

– Она ко мне забегала месяц назад. Одета, как принцесса, и в ушах бриллианты с мой кулак. Еще тогда подумала: добром не кончится.

– Вы б не каркали.

– А тут хоть каркай, хоть нет… Горе чуть в тюрьму не сел.

– За что? – нахмурилась я.

– Кто ж знает. Ирка говорит, менты к нему нарочно цепляются. Может, и так.

– Конечно, – фыркнула я. – К вам они цепляются? Нет? И ко мне нет.

– Ну, не зря ему прозвище дали. Кого еще в детстве собаки кусали? С крыши соседского сарая прыгали все, а в погреб провалился он один. И мотоцикл взорвался, помнишь?

– Помню. Потому что этот дурак с зажженной спичкой к бензобаку сунулся.

– А я про что? Одно слово – Горе.

Тут позвонила риелтор, о котором я успела забыть. Чаепитие пришлось прервать и спешно бежать в контору.

Возвращалась я ближе к вечеру, решила не спеша пройтись по городу и нашла большие перемены. Жизнь, как известно, не стоит на месте. В ностальгическом настроении я поднималась по лестнице и возле своей двери обнаружила Арни с букетом под мышкой и бутылкой мартини в руке.

– Привет, – расплылся он в улыбке.

– Виделись уже, – буркнула я, не испытывая ни малейшей радости от того, что он обретается вблизи от моей квартиры. Такой прием его слегка смутил.

– Я просто подумал, неплохо бы посидеть, поговорить. Ты, кстати, Чуму нашла?