– Вот всегда ты так! – жалобно проговорила Лола. – Нет чтобы когда-нибудь пойти мне навстречу, осуществить мою красивую мечту…

Неожиданно Лола осеклась и замолчала.

– Я пойду тебе навстречу через две-три недели, – ответил Леня и вдруг обернулся: Лола молчала как-то чересчур выразительно.

– Ты что? – спросил он, выдержав небольшую паузу. – У тебя такое лицо, как будто ты увидела привидение!

– Почти, – прошептала Лола, не отводя глаз от газетной фотографии.

– Я понимаю, они восхитительны, – испуганно произнес Леня, – но не до такой степени, чтобы настолько терять самообладание!

Лола молчала.

– Ну хорошо, если ты так хочешь, мы слетаем в Лондон. Только закончим здешние дела и слетаем… выставка ведь будет работать целых две недели!

– Ленечка, тебе это ничего не напоминает? – Лола указала на фотографию.

– Ну как же, это напоминает мне сокровища незабвенной Клавдии Ивановны Петуховой!

– Какой еще Клавдии Ивановны?

– Тещи Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Бриллианты, зашитые в один из двенадцати стульев.

– Ленька, прекрати дурачиться! – Лола, кажется, всерьез рассердилась. – Принеси фотографии из ресторана!

Маркиз понял по ее тону, что дело серьезно, и без слов отправился за фотографиями покойного Тимофея.

Лола выхватила пачку у него из рук, отбросила несколько верхних снимков и с победным криком указала на тот, куда вместе с Аленой Кочан попала юная девушка в красном вечернем платье.

– Вот! – Лола показала на фотографию. – Ты их узнаешь?

– Кого – их? – растерянно переспросил Леня.

– Серьги, чучело! Серьги, которые нацепила эта девица! Не зря мне казалось, что эти серьги не подходят к остальным драгоценностям!

Леня молча вскочил и убежал в кабинет. Через полминуты он вернулся с большим увеличительным стеклом.

– Сейчас, сейчас… – бормотал он. – Нет, это просто невероятно… этого просто не может быть… – Наконец он повернулся к Лоле и изумленно сообщил: – Действительно, это те самые серьги… или похожие на них как две капли воды… Лолка, как ты сумела это заметить?

– Я ведь женщина, – скромно потупившись, сообщила его боевая подруга, – а у женщин особенно трепетные отношения с бриллиантами… как это говорят «бриллианты – лучшие друзья девушки»…

– И что это значит? – задумчиво прошептал Леня, снова разглядывая фотографию. – Что значат эти серьги на снимке?

– И знаешь что, – тихо прервала его Лола, – я где-то еще недавно видела эти серьги… то есть не сами серьги, а их изображение… только никак не могу вспомнить где.

– Вспомнишь – скажи, – рассеянно отозвался Леня, не отрываясь от увеличительного стекла.

– Обязательно вспомню, – подтвердила Лола и наморщила лоб.

Но в это время зазвонил телефон. Алене Кочан срочно нужна была консультация по вопросам семьи и брака. Сцены, которые она по наущению Лолы регулярно устраивала своему мужу, кажется, начали приносить плоды. Во всяком случае, Кочан, чтобы не встречаться с вечно недовольной Аленой, стал приходить домой как можно позже, отговариваясь сложными проблемами на работе, и совершенно перестал выполнять свой супружеский долг. И вот теперь Алена хотела узнать у Лолы, что его поведение означает и не завел ли он, боже упаси, и вправду себе какую-нибудь киску на стороне?

– Батюшки! – ахнула Лола. – Никак мы с тобой переборщили?

При этом мысль о том, где она видела изображение бриллиантовых серег, ушла в глубину сознания, Лола просто не успела ее додумать. Она сорвалась с места, крикнув Лёне на бегу, чтобы занялся воспитанием зверей, и понеслась на свидание со своей новой подругой.

Черный «опель» остановился неподалеку от входа в магазин, и из него выбрался высокий худощавый мужчина в элегантном кожаном плаще с узким меховым воротником. При этом нога мужчины провалилась в сугроб, и он прошипел сквозь зубы ругательство: он не боялся промочить ноги, но ему очень жаль было замечательный итальянский ботинок ручной работы. Отряхнув снег с ботинка, мужчина огляделся.

Серебристая «ауди» Маргариты Павловны Ашотовой, за которой он следил с самого утра, стояла перед магазином. Сама Маргарита Павловна отправилась повышать тонус, то есть покупать новые, безумно дорогие тряпки, взяв под мышку свою обожаемую собачонку, которая по своим размерам и характеру играла роль ридикюля.

Магазин – это надолго, и мужчина в черном плаще решил, что этим моментом можно и нужно воспользоваться. Он окинул окрестности внимательным взглядом своих унылых, немигающих рыбьих глаз, убедился, что на него никто не смотрит, и подошел к Маргаритиной машине.

Открыть любой автомобильный замок для него не представляло труда. Он нажал кнопку на электронной отмычке, сигнализация «ауди» испуганно пискнула, и дверца открылась. Человек с рыбьими глазами скользнул внутрь.

Первым делом он открыл бардачок… и глаза его, всегда унылые и невыразительные, загорелись: прямо перед ним лежал большой конверт из плотной желтоватой бумаги. Неужели это тот самый конверт, который он так давно и безуспешно искал?

Он схватил конверт… и рыбьи глаза поскучнели. Конверт был пуст, это было ясно по его весу. Тем не менее мужчина на всякий случай открыл его, однако чуда не произошло: внутри не было желанных фотографий, за которыми он гонялся так давно, за которые он уже убил двух человек и готов был убивать еще, если понадобится.

Положив конверт на место, мужчина осмотрел машину, заглянул под сиденье и даже на всякий случай поднял коврики: в жизни бывают самые неожиданные случайности, ничего нельзя исключать, важно делать свое дело последовательно и аккуратно.

Закончив с передней половиной салона, мужчина перебрался на заднее сиденье машины. Здесь он тоже заглянул под коврики, обследовал чехлы и, ничего не найдя, собрался уже покинуть машину, как вдруг передняя дверь «ауди» открылась.

– Пенни, девочка моя, – выразительным контральто проговорила Маргарита Павловна, – неужели мы с тобой забыли закрыть машину? Это очень, очень странно! Неужели у нас с тобой склероз?

Мужчина шепотом выругался и сполз под сиденье. Это надо же так потерять бдительность! Не заметить возвращающуюся хозяйку машины! Непростительная ошибка!

Маргарита Павловна захлопнула дверь машины и включила зажигание. Мотор ровно заработал, и машина покатила вперед. Сидевшая рядом с хозяйкой Пенелопа взволнованно повизгивала: она чувствовала в машине запах чужого человека и пыталась предупредить Маргариту.

– Девочка моя, что с тобой? – покосилась хозяйка на свою любимицу. – У тебя что-нибудь болит?

Мужчина, съежившийся на заднем сиденье, подобрался и напрягся. Он нащупал в кармане свое излюбленное оружие – удавку из тонкой стальной проволоки. Решать при помощи этой удавки все проблемы стало для него привычным, и, хотя убивать Маргариту было еще рано, он почувствовал знакомый зуд в ладонях.

Когда он уже приготовился распрямиться и набросить на шею женщины стальную петлю, «ауди» неожиданно резко затормозила.

Пенелопа протестующе взвизгнула, едва не свалившись с сиденья, но хозяйка на этот раз не обратила на нее никакого внимания. Она была взволнована чем-то, что увидела из окна машины.

– Вот оно что! – воскликнула Маргарита злобно. – Вот что выясняется! А я-то, дура, хотела с ней породниться! Вот она, человеческая неблагодарность! Ах она зараза!

Мужчина, скорчившийся на заднем сиденье, мучительно хотел узнать, что так расстроило и разозлило Маргариту Павловну, кого темпераментная дама обзывает заразой, чьей неблагодарности удивляется, но он боялся распрямиться, чтобы не выдать себя раньше времени. Убивать ее он пока раздумал: это всегда успеется, а пока хорошо бы разобраться в происходящем.

Словно подслушав его мысли, Маргарита Павловна схватила мобильный телефон, молниеносно набрала номер и заорала:

– Это ужасно! Это просто кошмар!

На этот раз все происходило днем, и Маргарита звонила своей безответной подруге Ляле на работу. Когда-то давно Ляля дала ей свой служебный телефон не иначе как в приступе временного умственного помешательства.