Это был поистине выдающийся мужчина лет шестидесяти.
При виде его у Лени мгновенно возникли две мысли.
Во-первых, что этот кабинет вовсе не кажется таким уж просторным. Его хозяин был так огромен и тучен, он занимал так много места, что большое помещение сразу же стало маленьким и тесным.
Во-вторых, Леня подумал, что все в этом доме — ненастоящее, искусственное, как театральные декорации или бутафорские фрукты, что хозяин разыгрывает своих гостей, а может быть, и самого себя.
Сам он удивительно напоминал знаменитого сыщика Ниро Вульфа из романов американского писателя Рекса Стаута. К тому же, фамилия «Волков» именно так переводится на английский язык, да и начало имени совпадает.
Секретарь Волкова похож на помощника Ниро Вульфа Арчи Гудвина, и зовут его Аркадий… опять же, увлечение орхидеями…
— Вы, должно быть, очень увлекаетесь детективами Рекса Стаута? — поинтересовался Леня, поздоровавшись.
— А, вы это уже заметили! — Глаза Волкова заблестели. — Да, есть такой грех.., честно признаюсь, когда я обнаружил в себе сходство с Ниро Вульфом, решил немного доработать ситуацию. Из кандидатов на должность секретаря выбрал наиболее похожего на Арчи Гудвина, да еще и имя созвучное. Потом начал собирать орхидеи и, вы знаете, увлекся! Орхидеи это самое красивое из всего, что создала природа! Да что я вам объясняю — вы ведь тоже собиратель!
— Ну, я еще начинающий коллекционер, скромно вставил Леня, потупившись и думая, как бы не выдать свое полное невежество.
— Сколько у вас экземпляров? — спросил Волков с живейшим интересом.
— Сорок.., восемь, — ляпнул Леня первое, что пришло ему в голову.
— Ну, конечно, это немного, — покровительственным тоном проговорил хозяин, — но вы еще так молоды, у вас еще все впереди!
— Я потому и просил вас о встрече, что узнал — вы недавно приобрели орхис каралис.
Я много слышал об этом удивительном растении и давно мечтал увидеть его своими шазами…
— Я никогда не называю орхидеи растениями! возбужденно заговорил Николай Васильевич. — Они — живые существа! Как они кокетливо прячут свой цветок среди зелени и вдруг расчетливо показывают его, как заигрывают с насекомыми-опылителями, как томно смежают иногда края цветка! Нет, у них несомненно есть душа, я нисколько в этом не сомневаюсь! Пойдемте, я покажу вам мою новую красавицу, мою очаровательную фаворитку орхис каралис!
Только одно последнее распоряжение…
Волков нажал клавишу переговорного устройства и приказал:
— Федя, у нас сегодня к обеду будет гость, учти это. И можешь уже заливать телятину сливками, она как раз дойдет…
— Федя — это ваш повар, как Фриц у Ниро Вульфа? — осведомился Маркиз.
— Разумеется, — ответил хозяин, выбираясь из-за стола.
В отличие от Ниро Вульфа, передвигался он довольно ловко, хотя тоже воспользовался лифтом, чтобы подняться на третий этаж, где у него размещалась оранжерея.
Оказавшись в его зимнем саду. Маркиз едва не задохнулся от царивших там пряных экзотических ароматов. Он на какое-то время задержал дыхание, пока не привык к душной, влажной, перенасыщенной удивительными запахами атмосфере.
На многочисленных столах, стеллажах, полках и подставках стояли сотни ящиков и горшков с самыми удивительными растениями, которые Лене когда-нибудь приходилось видеть.
Цветы маленькие, не больше человеческого ногтя, и большие, размером с суповую тарелку, бледные, как северные красавицы, и яркие, как жительницы тропиков, скромно прячущиеся среди зелени — и нагло выставляющие свою красоту на всеобщее обозрение.
Волков увидел восхищение в глазах гостя и еще больше раздулся от гордости, если только такое возможно.
— Где же она, эта знаменитая орхис каралис? — проговорил Леня, привыкнув к окружающему великолепию.
— Вы, как собиратель, должны ее сами найти! — воскликнул Волков, восторженно хихикая.
Леня двинулся вдоль рядов этого цветущего воинства, вглядываясь в каждый цветок и лихорадочно припоминая, как выглядит интересующая его орхидея. Может быть, вот эта, похожая на крошечного тигра черными полосками на желто-оранжевом фоне.., нет, это не то… или та, с бордовыми отметинами на бледно-зеленом.., нет, конечно, и это не она…
Маркиз шел вдоль полок и столов, и шаза его, ошеломленные буйством красок, уже переставали различать цвета. Только по оживлению, внезапно охватившему гостеприимного хозяина, Леня понял, что приближается к главному экземпляру коллекции, к любимице Николая Васильевича. Леня протер глаза, вгляделся в заросли и наконец увидел то, что искал — небольшой бледно-зеленый кустик, который он видел на фотографии, а потом — живьем, в зимнем саду стоматологической клиники, кустик, увенчанный поразительным ярко-оранжевым цветком с глубокими лиловыми прожилками, казавшимся особенно ярким на фоне блеклой, как будто выцветшей зелени.
— Вот она! — победно воскликнул Леня, указывая на свою находку.
— Да, вы ее узнали! — подтвердил Волков. Так что вы наверняка скромничаете, на самом деле вы не новичок и неплохо разбираетесь в орхидеях! А какие экземпляры есть в вашей коллекции?
Маркиз почувствовал, как только что обретенная твердая почва стремительно уходит у него из-под ног. Он ровным счетом ничего не знал об орхидеях, и Волков сейчас это обнаружит и выгонит самозванца из своего дома!
— Вы знаете, — начал Леня, чтобы не отвечать на коварный вопрос и одновременно чтобы выяснить то, что его на самом деле интересовало, — моя коллекция была бы гораздо больше, если бы не жена! Иногда мне кажется, что она просто ревнует меня к орхидеям!
— Ну, мой молодой друг, вы просто открыли Америку! — расхохотался Николай Васильевич. Да каждая женщина всегда ревниво относится к коллекции мужа, считая, что его сердце должно принадлежать только ей! И вообще, женщины и орхидеи несовместимы! В них слишком много общего! Поэтому я очень давно выбрал орхидеи, а женщины в мой дом не допускаются!
— Как, неужели совершенно не допускаются? — переспросил Леня в притворном ужасе.
— Абсолютно! — подтвердил хозяин. — Женщины — безалаберные, неуправляемые существа, приносящие с собой беспорядок, хаос, стрессы. В моем доме им нет места! Все работы выполняют мужчины, а украшают мою жизнь, придают ей смысл и очарование мои маленькие подружки, — и Волков обвел широким жестом полки с орхидеями.
«Итак, — думал Леня, медленно двигаясь вслед за Николаем Васильевичем среди благоухающих цветов, — опять прокол, опять пустой номер. Здесь женщины не бывают, значит, наша таинственная блондинка не в этой оранжерее прихватила листик Орхис Каралис. И потом, Вероника говорила, что за той несчастной орхидеей очень плохо ухаживают, она теряет листья и вообще болеет. Что-что, а уж уход-то и здесь, у Волкова, и в стоматологической клинике отменный. Орхис каралис чувствуют себя прекрасно. Ну что же, как говорил незабвенный Остап Бендер, каждый пустой стул приближает нас к победе».
* * *
Николай Васильевич еще час водил Леню по своей оранжерее, расписывая достоинства орхидей и демонстрируя особенно редкостные экземпляры. Наконец он взглянул на часы и воскликнул:
— Нам пора спускаться! Федя уже накрывает на стол, и он будет очень недоволен, если мы опоздаем к обеду. Если телятина перестоит, он не простит мне этого до конца жизни!
Маркиз удивленно взглянул на хозяина, и тот пояснил:
— Хороший повар — это настоящий художник, а настоящие художники всегда очень капризны и взбалмошны. Иногда мне кажется, что это Федя командует в моем доме!
Снова воспользовавшись лифтом, они спустились на первый этаж, привели себя в порядок и проследовали в столовую.
Стол, за которым свободно разместились бы человек пятьдесят, был накрыт на три персоны. Полотняная скатерть белизной напоминала заснеженный горный склон в самом начале лыжного сезона, когда еще ни одна лыжня на нарушила сверкающий покров Сверкающий хрусталь и столовое серебро только усиливали это сходство Хозяин сел во главе стола, Леню усадил по правую руку от себя, Аркадий привычно расположился слева.
