Внутри его поджидала тьма.

Если здесь и существовала раньше какая-то система освещения, то она давно вышла из строя. Нужно было возвращаться на яхту за фонариком. Скудные лучи солнечного света, проникавшие внутрь, позволяли рассмотреть белую кирпичную стену, металлический стол, покрытый резиной пол и поблескивающее лабораторное оборудование...

Его охватило давящее чувство страха, словно в ловушке. Больше пятнадцати лет эта комната сопротивлялась морю, приливным течениям и штормам. Воздух был сухим и немного затхлым, пахло резиной и дезинфекцией. И все же...

Он хотел уже повернуть обратно, выбраться на солнце и ветер и снова увидеть открытый океан. Но его остановил слабый приглушенный шум, доносившийся откуда-то справа из темноты.

Дюрелл вскинул ружье наизготовку и осторожно повернулся в ту сторону, однако ничего не увидел. Теперь свет позади на лестнице казался ещё ярче, а тьма перед ним ещё плотнее.

- Тринка? - осторожно спросил он.

Глухой шум настойчиво повторялся.

Это была она.

Связанная по рукам и ногам, она сидела с кляпом во рту на резиновом полу справа от лестницы. Дюрелл разглядел блеск её широко раскрытых глаз, белизну блузки. Он опустил ружье, но не двинулся к ней.

- Ты одна?

Она энергично закивала.

- А Джулиан Уайльд здесь?

Она отрицательно покачала головой.

- Он оставил тебя здесь одну?

Тринка снова утвердительно кивнула.

Дюрелл приблизился к ней и развязал опутывавшие её веревки. Лицо девушки проступало бледным пятном. В воздухе пахло плесенью, но когда он опустился рядом с ней на колени, то смог ощутить свежесть её тела. Он сорвал белую тряпку, затыкавшую ей рот, и она закашлялась, а потом прошептала:

- Здесь нельзя оставаться. Нужно быстрее подниматься наверх. Выбираться отсюда. Дверь... он сумасшедший... он может прятаться где-то снаружи...

Он подхватил её и прижал к груди. Затем стал подниматься по лестнице, и сердце его отчаянно билось в предчувствии несчастья. Если Уайльд где-то снаружи и захлопнет герметическую дверь, то они оба будут погребены здесь...

Затем он опять увидел солнечный свет над головой, голубой купол неба, белые облака, бегущие в рамке входного люка. Ощущение опасности стало ещё острее. Если они окажутся запертыми в этой тюрьме, то все будет кончено. Он понимал, что идет на риск, спускаясь сюда, но полагал, что Уайльд может быть внутри - а если он все ещё находится наверху и поджидает, когда жертва войдет в ловушку...

Дюрелл выскочил на лестницу, миновав герметически закрывающуюся дверь, и остановился на покрытых мхом ступенях, чтобы перевести дух.

- Подожди минутку, - сказал он. - Я забыл ружье.

- Скорее, Сэм.

Он отпустил девушку и торопливо нырнул внутрь. Теперь можно было получше рассмотреть внутренность бункера. Насколько он мог заметить, там было очень чисто. Подхватив ружье, которое он бросил на пол, освобождая Тринку, Дюрелл оглядел аккуратные полки, шедшие вдоль трех стен лаборатории, и заметил, что все они пусты. Столы с бакелитовым покрытием, шкафы из нержавеющей стали, реторты, горелки и небольшие печи выглядели относительно новыми. В таинственном мраке удалось различить ещё одну дверь, ведущую в следующее помещение, но темнота была слишком плотна, чтобы пытаться туда проникнуть.

Именно здесь выращивали и пестовали вирус "Кассандра", здесь его готовили для мрачной мести. Здесь вирус концентрировали и упаковывали в аккуратные емкости, чтобы быть готовыми к дню отчаянной атаки по приказу безумца, бесчеловечность которого была непредсказуемой. Он почувствовал, как по спине его пробежала холодная дрожь. Если в этой комнате и находились образцы вируса "Кассандра", то теперь они исчезли. Джулиан Уайльд забрал все.

У него было достаточно этой заразы, чтобы уничтожить половину Европы; пожалуй даже достаточно, чтобы погубить большую часть населения земного шара.

Дюрелл поспешил обратно к лестнице. Тринка выбралась из люка на солнечный свет и избавлялась от оставшихся веревок. Дюрелл опустился рядом на колени и поспешно освободил её лодыжки и запястья.

- Теперь все в порядке? - тихо спросил он.

Ее била крупная дрожь.

- Не знаю. Не думаю, что я очень испугалась, когда оказалась там внизу, в этой ловушке... Я старалась не поддаваться страху, иначе... иначе сошла бы с ума, думая об этом...

- Успокойся, - сказал он.

- Понимаю. Сейчас все будет в порядке. Но я думала, что я... я думала, что утону там или задохнусь. Чувствовала себя такой беспомощной. Я представляла себе, как все это произойдет, и... а который теперь час?

- Уже третий.

- Стало быть, я просидела там около четырех часов.

- Он собирался тебя там бросить?

Она кивнула, закашлялась и снова кивнула. Затем потерла горло кончиками пальцев.

- Он сказал, что вернется, но я не поверила.

- Ты не ранена?

- Нет.

- Зачем он забрал тебя сюда?

- Он хотел договориться с инспектором Флаасом - чтобы ему позволили уйти. Сказал, что я буду двойной гарантией его безопасности. Но он не думал, что инспектор Флаас сумеет вовремя добраться сюда, чтобы помочь мне. Он смеялся надо мной и говорил, что я из тех дураков, которые пытаются его остановить.

- Хорошо, Тринка. По крайней мере теперь ты в безопасности.

- Нет, ещё не все в порядке. И уже никогда не будет все в порядке. По крайней мере для меня.

- Мы поймаем его, можешь быть уверена.

- Не думаю. Мне кажется, он добьется своего, - как-то безразлично сказала она. - В нем есть что-то, что меня пугает... Вот увидишь, он получит свои деньги и исчезнет. У него все спланировано. Он был очень разговорчив в бункере, пока вычищал его содержимое.

- Я заметил, что он все забрал.

- Да. Он уже давно и весьма детально разработал свой план. Он получит деньги в Швейцарии и исчезнет. После этого никто не сможет его опознать. Он станет богат. Но у него очень странное отношение к миру. Нацисты добились того, что у него сложилось совершенно искаженное представление об окружающих людях. Он ненавидит каждого. Всех нас. Его совершенно не волнует, если все мы погибнем. И ещё он говорил о своем брате Мариусе, о том, что отомстит за него...