Он спросил саркастически:

– С чего бы?

– На мне завязано слишком много, – признал я, – это издержки стремительного развития в условиях демократического тоталитаризма и автократии культа личности, потому Мунтвиг мог бы воспользоваться этим для полного и стремительного разгрома деморализованной армии.

Он покачал головой.

– Вряд ли он до этого времени сдвинется с места. У вас некоторая переоценка собственной значимости, ваше высочество.

– Предположительно, – ответил я.

– Он все равно должен продолжать широкомасштабное наступление, – сказал он. – Потому и вам придется все войска не держать в кулаке.

– Думаете?

– Если Мунтвиг собирается завоевать… пусть не весь мир, а только Юг, то все равно нужно захватывать и соседние королевства. Потому целесообразно заранее рассредоточить силы… ну, скажем, разместить армии на главных направлениях. Не собираетесь же вы держать войска Шварцкопфа и Меганвэйла рядом?

Я зябко передернул плечами.

– Ни в коем случае!.. Нужно заранее указать им места дислокации на противоположных концах нашего фронта. Подайте вон тот рулон… Это карта. Кстати, самая последняя. С расположением всех войск Мунтвига с точностью до пятидесяти миль. С указанием всех дорог, оврагов, ущелий, проходимых и непроходимых лесов и болот.

Он всмотрелся, приподнял брови.

– Здесь совсем свежие пометки. Но не мог же Норберт вчера узнать, где именно армии Мунтвига сегодня, которые, судя по карте, за четыреста миль?

Я поджал губы и сказал чопорно:

– А моя интуиция?

– Знаете, сэр Ричард, – сказал он сердито, – в жопу вашу интуицию! На интуицию можно полагаться, когда имеешь дело, скажем, с женщинами. Если и промахнешься, то не жалко. Но на войне лучше как бы не промахиваться.

– Моя интуиция обычно бывает подкреплена, – сказал я тем же тоном. – У меня в друзьях всякие… агенты. Они и могут кое-что вызнавать…

Он буркнул:

– Логирд?

– А-а, – сказал я, – какой вы быстрый!

– Согласен, – ответил он скромно. – Значит, это он подсказывает?

– Знаете его?

– Еще бы, – ответил он. – На моих глазах погиб. Верховный инквизитор велел похоронить его останки как христианина и отслужить по нему панихиду… не так ли? Но некроманты… даже бывшие… способны на всякие трюки…

– У вас хорошая память, – похвалил я. – Ужинать приходили туда, где и обедали? В общем, карта достоверная.

– Насколько?

– Достовернее не бывает, – заверил я. – Вот здесь мы, здесь Клемент, верховные лорды с их дружинами…

– Что намереваетесь делать с ними?

– Отправлю партизанить, – сообщил я. – Пусть грабят обозы в тылах Мунтвига. Для крупномасштабных сражений феодальные армии не весьма хороши. Вот здесь противника будут ждать Макс и Клемент. Меганвэйла сразу направлю вот сюда… здесь дорога идет по ущелью, он остановит любую армию, если догадается использовать рельеф и установит укрепления… а он установит точно.

– Тогда Шварцкопфа вот сюда?

Я проследил за его пальцем.

– Ишь ты, дорогой барон, простите, граф!.. Вы не разучились еще понимать по карте. Да, это удобное место и от Меганвэйла далеко. Между ними Геллермин, Макс, Зигмунд с Сулливаном…

– А еще подойдут турнедские полководцы, – заметил он. – Подойдут?

– Подойдут, – пробормотал я. – Надеюсь.

Он спросил встревоженно:

– Что-то стряслось?

– Да ничего особенно, – сообщил я, – если не считать, что в Сен-Мари королем снова Кейдан.

Среди мародеров в разграбленном лагере мунтвиговцев я заприметил Хреймдара, он и сам роется и с другими общается весьма активно, а они, как я понял, многие непонятные находки сперва показывают ему.

Похоже, он больше купил, чем отыскал сам. Я встретил его торопливо возвращающимся в город, согнулся, за спиной огромный мешок, где что-то постукивает, погрюкивает и даже позвякивает.

– Вижу, – сказал я саркастически, – с нами в самом деле стоило идти без колебаний!

– Ваше высочество, – сказал он с испугом, – что вы так пугаете!

– Нужно смотреть не только в землю, – сказал я наставительно, – словно монетку ищете, а в сторону горизонта, а то и вовсе на звезды!.. Или вы не мудрец?

– Глядя на звезды, легко споткнуться, – ответил он серьезно. – А я вот, будучи практикующим магом, побывал в разгромленном лагере и кое-что нашел.

– Для сельского хозяйства?

Он не понял, сказал пониженным голосом:

– Если зайдете ко мне, покажу одну из находок.

– Зайду, – согласился я.

В городе он прошел две улочки и остановился перед воротами солидного особняка.

– Я снял комнату здесь.

– От скромности не умрешь, – заметил я. – Мои герцоги в таких конурах ютятся, а ты…

– Они солдаты, – пояснил он, – их не жалко.

Двери нам отворил крупный и толстый слуга, низко поклонился Хреймдару, на меня не обратил внимания, из чего я понял, что их жилец человек состоятельный и щедрый.

Мы прошли по вымощенной булыжником дорожке к дому, там навстречу суетливо выкатился второй слуга, еще толще, угодливо распахнул перед нами двери в дом.

В холле приятный полумрак и прохлада после жаркого солнечного дня. Мы сделали пару шагов, как из кухни, судя по запахам, что вырвались следом, вышла с медным подносом молодая и весьма пухлая девушка, светловолосая и явно веселого нрава, о чем говорят ямочки на щеках и подбородке, глаза голубые, носик задорно вздернут, губы всегда готовы раздвинуться в веселой усмешке.

– Ох, – прощебетала она счастливо, – господин Хреймдар, у вас гости?

– Точно, – сказал Хреймдар, отдуваясь. – Иди приготовь поесть.

– Хорошо, – щебетнула она тем же счастливым голоском, затем хитро стрельнула в мою сторону очень живыми глазами. – А вам, дорогой гость, если нечего будет делать и у вас будет для этого время… моя комната на втором этаже слева.

Я проводил ее оттопыренный сочный зад долгим взглядом.

– Смотрю, ты везде неплохо устраиваешься.

– С возрастом человек начинает ценить уют, – пояснил он. – Я все такой же бедный человек, как и в молодости, но теперь уже с деньгами.

Его комната выглядит скромно, но, думаю, только потому, что он сам не пожелал лишней мебели или портретов на стене. Пока я осматривался, он высыпал из мешка прямо на пол все содержимое и торопливо в нем рылся.

Я покосился на единственное зеркало, укрепленное в овальной раме на стене, прошелся мимо, кося в него глазом, осторожно пощупал пальцем твердую холодную поверхность. Вроде бы просто зеркало, что и слава богу, а то либо порталы хрен знает куда, то отражает вроде бы тебя, но не совсем, иногда старше, иногда моложе, в одном я видел себя с жутким шрамом через всю харю, а у одной леди зеркало служило для примерки нарядов, то есть подходит голой, а на ней то один наряд, то другой, то третий, не нужно долго надевать и зашнуровывать все корсеты, а потом расшнуровывать…

У Хреймдара в руках нечто завернутое в мешковину, он торопливо освободил и положил на стол. Это оказалась толстая книга в медном переплете с изумительно четко выполненными барельефами в виде драконов и грифонов.

Я ждал, что откроет, но Хреймдар отпрыгнул, выставил предостерегающе ладонь.

– Погодите…

– Защита?

– Да, – ответил он, – и серьезная.

Я ждал, он некоторое время бормотал себе под нос заклятия, наконец вскрикнул довольно:

– Вот оно!..

Книга осталась на месте, но медная обложка раскалилась докрасна, донесся запах горелого. Я забеспокоился за сохранность бумаги, а медь уже стала оранжевой, вот-вот потечет, затем вовсе белой, осветив половину комнаты, в то время как под книгой сгущается тьма, стол укрыла ночь, ножек вообще не видно, словно они в темном болоте, а еще из этой зловещей тьмы послышались шлепающие по грязи звуки, что начали приближаться ко мне.

– Быстрее, – сказал я нервно, – что за хрень?

– Спокойствие, ваше высочество, – проговорил он, – только спокойствие…

– Быстрее, – поторопил я, – сейчас грызанет, буду петь тонким голосом!