– Ну, где этот спирт? Остался еще или весь оприходовали? – спросил Зимогор, вернувшись с прогулки по Манорае.

Ячменный сунулся за командирский стол и вынул тяжелый пакет с бутылками.

– Вот, здесь все, что успел отнять…

Зимогор снял с полки стакан, отер его пальцами и, раскупорив пластмассовый сосуд, плеснул щедро.

– Похмелись, бедолага. И поговорим.

– Один не буду, – со жлобским упрямством сказал начальник партии и бережно отодвинул стакан.

– У тебя сознание заторможено. Выпей, и давай по душам. Вижу, что мучаешься. Не удержался от дармовщинки?

– С горя, Олег Павлович…

– Вот и расскажи про свое горе.

– Впрочем, теперь все равно, – сам себе сказал начальник партии и отхлебнул спирта. – Делайте, что хотите… Под суд не отдадите, не то время, а я все равно выкручусь.

– Не сомневаюсь. Обязательно выкрутишься, – согласился Зимогор. – Потому говори: откуда взялся спирт? Кто вам такой подарочек подбросил, с закуской? Из космоса на парашюте или местные привезли?

– Народ тут странный, чудаковатый… Но не местные.

– В таком случае, один из… членов твоей партии спутался с иностранной разведкой, – определил Зимогор. – Например, завхоз Величко, этот ваш Циклоп. Завербовался в диверсанты, забросил спирт вместо взрывчатки, а пьяные бурильщики засадили аварию на скважине и испортили электронику. Подходящая версия?

– Ее, заразу, испортить-то невозможно… – пробурчал в сторону Ячменный. – Если только действительно ломом… Да и не в спирте дело…

– Ну а в чем?

– Не знаю, – устало проговорил начальник партии, – но если бы только спирт нам забросили…

– Что же еще? Колись! Красоток с панели?

Бывший служака помедлил, тупо глядя перед собой на отпитый стакан, затем поднял глаза.

– Выпили бы со мной. А так, какой резон? Для пустого доклада начальству?.. Если хотите разобраться – пейте. Тут без «Рояла» не разберешься.

– Это верно. – Зимогор достал еще один стакан. – Стресс на каждом шагу… Например, снежные человеки вокруг балуют!

– Вот суки! – зло и весело сказал Ячменный. – Уже доложили. Настучали! Ну как с таким народом работать?

– А чего ты скрываешь? Это же феномен, представляет научный интерес…

– Это был мой аргумент. Для тебя и… для вышестоящих. Чтоб вы не думали… Мы не просто тут спирт жрем и по пьянке совершаем аварии. Здесь особый климат, среда. Вернее, сопротивление среды. Не только с техникой, с людьми во что происходит. С чего это массовые заболевания появились, когда бурить начали? Компьютерщик до того не жаловался, а завхоза вообще колом не убить было. И еще солдат, недавно призван, прошел все комиссии…

– Не все же заболели.

– В том-то и дело! – Ячменный ощутил поддержку. – С одними хоть бы что, наоборот, улучшение здоровья, самочувствия… А другие… Вон завхоза Балкина мужики сначала даже не узнали, стал от людей прятаться, появилась мания чистоплотности, через каждые два часа умывается, бреется, дезодорантом прыскается… Потом вообще сбежал.

Зимогор в одиночку махнул полстакана, запил водой из ковша и облегченно вздохнул.

– Тут прямоходящих зверей не водится? Или медведей…

– Одного все время видят, на овсы ходит…

– Кто?..

– Медведь… Здоровый, старый.

– Так это медведь?.. А мне почудилось, человек. Стоит в траве и на меня смотрит.

– Любопытный, и ничего не боится. Его мусорщик несколько раз стрелял – промазал…

– Ладно, давай про людей говорить, – прервал Зимогор. – Ты мне выдай несколько версий, я подумать должен. Мне в первую очередь голову станут откручивать, так буду знать, что врать. Ври, Ячменный, я слушаю очень внимательно.

– Напрасно вы так, – обиделся начальник партии, однако же налил спирта по рубчик. – Мне в самом деле нечего терять… На трезвую голову сей разговор не выйдет. Вы же работали главным геологом экспедиции…

Зимогор налил себе еще, накрыл стакан ладонью, зажал его и чокнулся по геологическому обычаю, без звона, как камень о камень.

– Будь здоров, горемыка!

Ячменный выпил, отдышался, закуску и воду отодвинул.

– По инструкции я всегда присутствовал во время спуско-подъемных операций на скважине. И керн лично выколачивал из колонковой трубы, сам его потом запаивал в полиэтилен, каждый кусочек, как сосиски, в ящики укладывал и бирки подписывал. Все как положено.

– Молодец, и что же дальше? – поторопил Зимогор.

– Ящики при мне уносили в кернохранилище, я лично запирал и опечатывал. Печать сдавал начальнику караула. Там круглосуточный пост.

– Хочешь сказать, керн пропал?

Начальник партии попил воды.

– Не пропал, но его подменили. А печать целая. Часовые клянутся и божатся…

– Ты хоть понимаешь, что сказал? – спросил Зимогор.

– Потому и сказал, что понимаю! – внезапно взъярился начальник партии. – Подброшенный спирт – мелочь! Авария на скважине тоже!.. Хотя все это вещи одного порядка. Каким образом и кто умудрился подменить шестьсот метров керна?! Это сто тридцать ящиков! Целый грузовик! Ведь надо незаметно доставить сюда, вскрыть хранилище, вытащить из ящиков имеющийся керн и вложить другой. Да еще запаять его в черный светонепроницаемый пластик! И еще точно расставить бирки!

– А ты уверен, что его подменили?

– Да как же!.. Я принимал керн, запаивал, укладывал – каждый метр помню. Набуривали-то не больше трех в сутки. Породы крепчайшие, одиннадцатой-двенадцатой категории… Но тут у меня есть козырь: он сам виноват, что вовремя не вывез керн!..

– Кто – он?

– Заказчик!.. Мог бы время от времени присылать вертолет и вывозить. А он даже не почесался! На охрану понадеялся!..

– Зачем и на что бурил – знаешь? – перебил его Зимогор.

Ячменный недовольно отвернулся, пробурчал:

– Откуда?.. Нам когда-нибудь говорят, зачем? Сказали только, опорная скважина, строжайшая отбивка всех горизонтов, использование технологий, дающих максимальный выход керна. И чтоб ни кусочка не пропало. Потому сам и торчу на буровой… Могу только догадываться.

– И какие же догадки?

– Хрен знает… Думаю, какую-нибудь ракетную шахту хотят заложить. А может, атомную электростанцию. В прошлом году я бурил…

– Это хорошо, что ты недогадливый, – одобрил Зимогор. – Ладно, будем считать, что под воздействием алкоголя у тебя разыгралось воображение… Керн подменить невозможно.

Начальник партии вскочил, чуть не опрокинув стакан, хотел прокричать что-то возмущенное и гневное, однако сжал кулаки и выдавил с угрозой:

– Что-то я не понял… Настроение у вас странное, Олег Павлович.

– Сам подумай, послушай себя со стороны, что мелешь.

– Какой мне смысл наговаривать на себя? – Ячменный выпучил глаза. – Пьянка – фигня, инструмент к забою приварили и скважину запороли – с работы пнут в худшем случае. В конце концов осталось-то всего каких-то четырнадцать метров до проектной глубины… А вот пропажа настоящего керна – тут сроком пахнет. Я! Я сам обнаружил подмену! И вы первый, кому об этом говорю.

Зимогор примерился было выпить спирта, однако передумал, отставил стакан.

– Ты хоть соображаешь, что говоришь?

– Если нет керна – чуть ли не полугодовая работа псу под хвост…

– И четыре с половиной миллиона долларов… Пошли в кернохранилище!

Металлический вагон на стальных колесах с резиновыми ободьями напоминал сейф и запирался на два внутренних сейфовых замка. Часовой с автоматом и радиотелефоном в руке разгуливал возле железных ступеней под жестяным навесом, с маскировочной сети оседала густая водяная пыль: летний ливень превратился в осенний дождь. Внутри хранилища было тесно от ящиков и темно: по соображениям пожарной безопасности электричество сюда не подводили. Начальник партии закрыл за собой дверь, включил фонарик и уверенно двинулся к дальней стене по узкому проходу.

– Вот, смотрите, – указал он на крайнюю стопу ящиков. – Породы очень похожи на местные, и чередование горизонтов примерно одинаковое – лавы и прослойки туфов. Короче, область активной вулканической деятельности. Но это все из другой оперы… Понимаете, у меня великолепная зрительная память. Первые девять метров не тронули, а с десятого – чужая порода. Но как умно составлены куски! Мягкий туф в колонковой трубе растерли слегка и следующий столбик лавы будто приклеили. И запаяли в одну сосиску!.. А я точно помню, на семнадцатом метре шел не монолит, а брекчиевидная лава, с оплавленными вкраплениями кварцита и каких-то осадочных пород типа известняка или слабосцементированного песчаника.